Скотленд-Ярд. Самые громкие убийства, которые расследовала полиция Лондона - Саймон Рид

— А я бы не стал так хоронить жену, — заметил Джозеф, — даже если бы у меня ни гроша за душой не было.

— Да покойникам же все равно, — возразил Смит.

Под вечер он допил виски и как раз успел на коронерское следствие по поводу кончины его жены: оно началось в 18:30. Все прошло лаконично и деловито, процедура заняла не больше получаса. Смит дал показания, причем даже ухитрился выдавить из себя несколько слезинок (возможно, не без помощи выпитого виски). Он рассказал, что познакомился с будущей женой, медсестрой, за три месяца до этого. Доктор Биллинг, в свою очередь, представил те факты, которые сумел обнаружить. Проведя утром вскрытие покойной, врач установил, что она страдала сердечным заболеванием: это было очевидно, так как ее сердечные клапаны оказались утолщены. Он предположил, что теплая ванна усилила движение крови через сердце, и без того подвергавшееся чрезмерной нагрузке, в результате чего Элис потеряла сознание и утонула. Присяжные сочли это объяснение вполне правдоподобным. Они заключили, что Элис утонула «по всей вероятности, под влиянием какого-то приступа или же лишившись сознания. Имела место смерть от несчастного случая».

Смит дождался, пока Элис похоронят (в дешевеньком гробу) — это произошло в понедельник, 15 декабря, под синевато-серыми небесами.

— Поместите ее в общую могилу, — велел он владельцу похоронного бюро, — но не сообщайте ее матери.

После этого супруги Кроссли больше года ничего не слышали о Джордже Джозефе Смите.

* * *

Днем в воскресенье, 3 января 1915 года, в газете News of the World появилась такая заметка:

НАЙДЕНА МЕРТВОЙ В ВАННЕ

Трагическая участь новобрачной в день после свадьбы

Необычайно печальные обстоятельства, при которых новобрачная встретила свой конец, изучались в ходе коронерского следствия, прошедшего в Ислингтоне. Маргарет Элизабет Ллойд, 38 лет, была женой агента по продаже земельных участков, проживавшего в Холлоуэе. По словам мужа, он вступил с ней в брак в городе Бат. Они переехали в Лондон, где она стала жаловаться на головную боль и головокружение. Муж отвел ее к врачу, который прописал соответствующее лечение. На следующее утро она объявила, что чувствует себя гораздо лучше, и вскоре отправилась за покупками. В 19:30 сообщила, что намерена принять ванну, и в тот момент держалась вполне жизнерадостно. Спустя четверть часа муж (выступавший на следствии в качестве свидетеля) вышел из дома. Он вернулся около 20:15, ожидая застать жену в гостиной. Поскольку ее там не оказалось, он обратился к хозяйке пансиона, где проживали супруги. Они вместе проследовали в ванную, которая пребывала в полной темноте. Муж зажег газ и увидел, что жена находится под водой; ванна была наполнена примерно на три четверти. На другой день он нашел среди одежды покойной письмо, однако ничто в нем не указывало на то, что она может покончить с собой[744].

Джозеф Кроссли прочел эту историю за чашкой чая. Заметка вызвала в нем какое-то смутное беспокойство: что-то было не так. Газета не называла имени мужа, но ведь это явно был тот самый человек, чья жена 13 месяцами ранее утонула в ванне на верхнем этаже дома Кроссли. Читая о смерти Маргарет Ллойд, произошедшей в Ислингтоне, до которого было более 200 миль, можно было подумать, что читаешь, как Элис Смит утонула в Блэкпуле. Обстоятельства казались слишком похожими, чтобы это можно было списать на простое совпадение.

Сходство так смутило Кроссли, что он счел нужным написать в Скотленд-Ярд. Подробно изложив факты, связанные с утоплением Элис, он заявил, что смерть Маргарет Ллойд вынудила его задуматься: может быть, к ее кончине тоже причастен Джордж Джозеф Смит? Он вложил в конверт вырезку из News of the World, а также хранившуюся у него заметку из местной блэкпулской газеты о коронерском следствии по поводу смерти Элис. Кроссли адресовал свое послание скотленд-ярдскому Управлению уголовных расследований и опустил его в почтовый ящик. При этом Чарльз Барнем, отец Элис Смит, прочитав ту же статью, поступил точно так же.

Их письма породят одно из самых (на тот момент) «изощренных и запутанных расследований» в Британии. Оно охватит более 40 городов. Будут опрошены 150 свидетелей[745].

* * *

Письма попали на стол к суперинтенданту Джону Маккарти из ярдовского CID. Заметив в двух утоплениях нечто зловещее, Маккарти передал послания старшему по званию сотруднику полицейского участка Кентиш-Тауна — 47-летнему детективу-инспектору Артуру Нилу из районного управления Y (Хайгейт): именно в Хайгейте, в пансионе Луизы Блатч (Бисмарк-роуд, 14), умерла Маргарет Ллойд. Получивший прозвище Сутулый Нил из-за своих вечно сгорбленных плеч, детектив «постоянно расхаживал с каким-то похоронно-мрачным видом», и его «почти никогда не видели улыбающимся». Впрочем, при такой работе улыбаться было особенно нечему[746].

«Если считать по годам службы, то я самый старый из ныне живущих детективов Управления уголовных расследований, — писал Нил в том же 1915 году, рассуждая о своей карьере: к тому времени он прослужил в полиции 27 лет. — Но мы в „Ярде“ всегда отсчитывали стаж не столько по годам, сколько по разобранным делам». В послужном списке Нила имелись дела о самых разных преступлениях. Это был человек, для которого главным в жизни была работа — на все остальное он почти не обращал внимания. «Я изучил преступный мир тщательнее, чем улицу, на которой живу, — хвастался он. — Методы его воротил знакомы мне лучше, чем образ жизни моих ближайших соседей». Нил радовался тому, что заработал в прессе репутацию охотника на людей. Он верил в суровое правосудие. «Те, кого я так неутомимо и безжалостно преследовал и кого в результате сумел схватить, были врагами общества, — уверял он. — Доказательства, которые отправляют убийцу в руки палача, вполне могут оказаться средством спасения невинных жизней. Потому что мой долгий опыт показывает: человек, который избежал наказания за убийство, убьет снова»[747].

И вот в январский вечер 1915 года автомобиль доставил из штаб-квартиры Скотленд-Ярда чемоданчик с сообщением о двух смертях — возможно, связанных между собой. «Работы у меня тогда и без того было выше головы, — вспоминал Нил. — Война была в самом разгаре, и я вовсю занимался высылкой нежелательных иностранцев и другими сложными и изнурительными вопросами, которые требовали внимания»[748].

В самом деле: когда в августе 1914 года Британия объявила войну Германии, это сильно расширило зону ответственности «Ярда». «Управление уголовных расследований обнаружило, что ему приходится заниматься гораздо более широким кругом дел, причем зачастую эти дела в каком-то смысле гораздо более запутанные, — вспоминал один