Андрей Буровский - Вся правда о российских евреях

Столь нелюбезный Д. Маркишу А.И. Солженицын весьма справедливо указывает — и в 1905 году были ведь вовсе не только еврейские погромы, были еще и помещи­чьи. Назвать их «дворянскими» не совсем точно, потому что к тому времени покупали землю самые различные люди, включая и выходцев из рабочих и крестьян. Причем помещиков точно так же грабили и убивали, проявляя чудовищную жестокость. Точно так же рубили топорами на части, сжигали живьем, топили в уборных, истязали с изобретательностью профессиональных палачей. Опи­сано это во многих книгах, малую толику которых я могу предложить вниманию читателя:

Бунин И.А. Под серпом и молотом. Лондон: Заря, 1982.

Зуров Л. Древний путь. Франкфурт-на-Майне: Посев, 1985.

Ильин И.А. О большевизме и коммунизме // Ильин И. А. Собр. соч.: В 10 т. М.: Русская книга, 1998. Т. 7.

Ильин И.А. Мученичество. Церковь в советском го­сударстве // Ильин И.А. Собр. соч.: В 10 т. М.: Русская книга, 1998. Т. 7.

Кончаловский Д.П. Пути России. Размышления о рус­ском народе, большевизме и современной цивилизации. Париж: YMCA-Press, 1969.

Регельсон Л. Трагедия русской церкви. 1917-1945. Париж: YMCA-Press, 1977.

Pap Г. Плененная церковь. Очерк развития взаимоот­ношений между церковью и властью в СССР. Франкфурт: Посев, 1954.

Розанов В.В. Апокалипсис нашего времени. М.: Центр прикладных исследований, 1990.

Романов Е.Р. В борьбе за Россию. М.: Голос, 1999.

Скрябина Е. Это было в России. Los Angeles: Almanac, 1980.

Но предупреждаю — эти книги даже сейчас, по про­шествии почти столетия, страшно читать.

Еще много позже «знающие люди» искали в деревнях награбленное у помещиков — произведения искусства, скрипки работы Страдивари, одежду, мебель — и скупа­ли у погромщиков за совершенно сказочный бесценок. С некоторыми из этих людей можно было пообщаться еще в 1970-е годы, причем они довольно охотно рас­сказывали, что и по какой цене «приобрели». Один (по фамилии Ландау) показывал мне чудесные картины. Их он выменял на наган и патроны к нему в 1933 году. Другой (по фамилии Рабинович) в 1935 году выменял на хлеб и мешок картошки прекрасные бронзовые безде­лушки и серебряную посуду XVIII века. Причем продавцы не особенно скрывали, откуда у них это все. Мародер пользовался тем, что он — главный врач санатория или научный работник в большом городе, у него есть оружие, паек, возможность получать продовольствие. Он поль­зовался этим, чтобы купить что-то от другого мародера, более раннего. Есть ли между этими мародерами такая уж большая разница?

В 1917-1919 годах грабили и кулаков — то есть вы­шедших на отруба, порвавших с общиной крестьян. Жестокость, беспощадность — те же самые.

В Петербурге, потом и в других городах, истребляли дворян, а очень часто вместе с ними — интеллигенцию и чиновников. Степень жестокости — та же самая. В ноябре 1917 года на Перинной линии, в самом сердце Санкт-Петербурга, балтийские матросы насадили на шты­ки двух девочек — примерно трех и пяти лет. Насадили и довольно долго носили еще живых, страшно кричащих детей. А их маму, жену офицера («золотопогонника» — так они это называли), долго кололи штыками, резали ножами и в конце концов оставили на снегу, перерезав сухожилия на руках и ногах — чтобы не могла уползти, чтобы наверняка замерзла. Она и умерла — от потери крови, от холода, от ужаса и отчаяния. Часто приходится слышать рассуждения о необходимости «национального примирения», и что «должны же были дворяне понимать правду народа». Перейдем же от общего к частному: пусть мне объяснят, какую такую «народную правду» должен был постигнуть муж этой женщины, папа убитых девочек, и каким конкретно способом он должен был бы примиряться с этими матросами.

Или вот, пожалуйста: «А в ранний утренний час, в пус­тынном парке на Крестовском острове, возле дворца, я видел, как матросы охотились на человека. Как на дичь... Человек в разорванной морской тужурке, с непокрытой головой и залитым кровью лицом, задыхаясь, бежал рыв­ками, из последних сил»24.

Чем эта сцена отличается от классической: «...человека в разорванном пальто с лицом синим и красным в потеках крови волокли по снегу два хлопца, а пан куренной бежал с ними рядом и бил его шомполом по голове»?25

В ходе Гражданской войны шел погром священников. Шутовское «венчание» «попа» с кобылой — вовсе не выдум­ка «врагов народной власти». Истребление священников и их семей шло даже в большем масштабе, чем истребление дворян — среди дворянства было много советских или разного рода «попутчиков», ценных специалистов. Все они имели шансы уцелеть. А «попы» практически поголовно были «реакционерами» или нейтральными, аполитичными людьми; резали их последовательно, крайне жестоко, и до 1922 года истребили порядка полумиллиона священников и монахов — то есть 80%, а может быть, и 90% всего со­словия. Сегодня намного легче найти потомка дворянина, чем потомка священника.

Потомки убийц бешено сопротивляются, когда эти действия называют «погромом» и «геноцидом». Мол, это все — народное сопротивление, проявление народного возмущения теми, кто «эксплуатировал» народ. С тем же успехом я могу отнести эти слова и к еврейскому погрому.

Геноцид, заявляют мне,— это истребление по генети­ческому принципу. Человек не выбирает, к какому народу принадлежать, и его убийство — это бить лежачего, бить того, кто не имеет возможностей выбора.

Но ведь и в каком сословии или классе общества родиться, человек тоже не выбирает. Поменять класс и сословие можно — но лишь в той же мере, что и народ. Можно сделаться крестьянином, можно накопить денег на землю и стать помещиком; можно служить в армии, как старший Трумпельдор, и сделаться офицером, по­лучить потомственное дворянство. Можно постричься в монахи.

Но точно так же можно принять гиюр, можно выкрес­титься, выучить язык, сменить гражданство. Почему помещики не приняли гиюр?! Почему евреи поголовно не выкрестились и не стали все помещиками?!

И потому я не вижу никакой разницы в том, кого имен­но обрекают на разорение и смерть и по какому именно принципу. Геноцид — он и есть геноцид.

Стоит проанализировать — что делалось в Российской империи во время Гражданской войны, и мы обнаружим множество актов геноцида. А еврейские погромы станут одним из эпизодов этих событий, и даже нельзя сказать, что евреи пострадали больше других. Пострадали они даже меньше помещиков и уж, конечно, куда меньше священников.

Существует, конечно, и такая логика: «Мне крепко запомнилась фраза, сорвавшаяся у одного беженца, не­мецкого еврея. На мое указание о потрясающей разнице в количестве жертв разных народов в последние пол­столетия, он ответил: «Да, количество... Но качество!..»26

Если еврейская девочка имеет другое «качество», чем русская дочка дворянина; если убийство петлюровцами еврея — преступление, а убийство матросами офицера суть не более чем милая забава,— тогда, конечно, все написанное здесь не имеет ни малейшего смысла. Оста­ется малость — доказать, что у кого-то и правда другое «качество», причем доказать фактами и логикой, а не выплескиванием на собеседника своих диких племенных поверий.

Писалось, и уже задолго до меня, про легендарный пломбированный вагон, провезенный германской развед­кой из Швейцарии в Российскую империю.

Собственно говоря, тут был даже не один вагон. А це­лых два поезда. К тому же ехали большевики из Швейцарии в Россию с несколькими пересадками, и пломбированный вагон — только одно из использованных ими транспорт­ных средств.

В пломбированном вагоне ехали только до погранич­ного пункта Засниц. Дальше — пароходом «Королева Виктория» — в шведский порт Треллеборг. На местном, шведском поезде — в город Мальме, оттуда в Стокгольм. Опять по морю — в Финляндию. И все, и путешествие окончено. Финляндия в то время входила в состав Рос­сийской империи. Она вовсе не оккупирована немцами, на ее территории не ведутся военные действия. Нет ни­каких проблем с билетами от Турку до Хельсинки, и от Хельсинки до Петрограда.

Но кто же были «...небольшая группа плохо одетых людей с чемоданами. Их тридцать два человека, в том числе женщины и дети»?27

Сколько русских и сколько евреев ехало в этом ва­гоне? Даже если не знаете, угадать будет не трудно. Ну, допустим, русских было там 9 человек. А если бы их было 2 человека? Или 11? Что, очень многое бы изменилось? Тем более, во втором поезде было 130 человек, из них 119 — евреи.

Эти люди и захватили власть в Российской империи. Они и стали ставить над ней и над живущими в ней на­родами свои диковинные эксперименты. «Пусть 90% русского народа погибнет, лишь бы 10% дожило до мировой революции», — говорил Ленин. «На Россию мне плевать... Слышите вы, плевать! Потому что я большевик!» — кричал Бухарин28. 18 сентября 1918 года Г. Зиновьев на Петроград­ской партконференции сказал: «Мы должны повести за собой девяносто из ста миллионов человек, составляющих население Советской Республики. Остальным нам нечего сказать. Их нужно ликвидировать».