Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6421 ( № 27 2013)

Солдат Великой Отечественной, он, начинавший как поэт, послал стихи в Союз писателей. И ему ответили по поручению А. Суркова: «Стихи интересные, но не избыточной образностью[?] а правдивостью изображения: чувствуется опытный боец, не раз смотревший в глаза немцу в штыковом бою, знающий, как рыть окоп и мотать портянки…»

Демобилизовавшись, Владимир Огнев в 1950 г. окончил Литинститут и с тех пор литературе не изменял никогда. Восемь лет отдал «Литературной газете», и до сих пор мы почитаем за честь публиковать Владимира Фёдоровича под фирменной рубрикой «Записки старого литгазетовца». Отгремевшая война никогда не оставляла его. Она слышна и в «Югославском дневнике» – одной из самых знаменитых книг Огнева, и в «Легенде о Монтвиле», «литовском Маяковском», расстрелянном фашистами. И повесть «Зелёное, красное, зелёное» – тоже о войне, о юности и памяти детства. В ней звучит тема связи довоенного и современного поколений – одна из ключевых тем Огнева-критика.

«Я родился 7 июля в Полтаве, а точнее – в фаэтоне, который опоздал к маме, когда она пыталась дотянуть до родильного дома. Это обстоятельство я считаю решающим в моём стремлении впоследствии уважать колёса больше, нежели кресла…» – пишет о себе Владимир Фёдорович. И он действительно никогда не сидел на месте, хотя кресла занимал довольно престижные. Писал сценарии документальных фильмов о писателях, вёл студию «Зелёная лампа» в МАИ. Исследовал литературу Восточной Европы, создав ассоциацию «Европейский форум», а до этого возглавлял Совет по литературам социалистических стран при Правлении СП СССР. Много писал о советской поэзии – особенно о Расуле Гамзатове, – от первой статьи в 1949 г., первой книги – «Путешествие в поэзию» в 1961-м до монографии «Расул Гамзатов». И первый фильм по сценарию Огнева – «В горах моё сердце...» – тоже был о великом горце. При этом в некрологе, посвящённом аварскому классику, есть такие слова: «Но кажется, что я ещё ничего не сказал о Расуле с дистанции времени, двух эпох нашей жизни, судьбы нашего поколения». И в этих словах – весь Огнев, всегда взыскательный к себе.

Но, конечно, юбиляр известен прежде всего как критик, великолепный знаток и ценитель поэзии. «Новым типом критика» назвал Огнева Виктор Шкловский. «Поэзия и современность», «Книга про стихи», «Пять тетрадей», «Сюжеты о жизни и литературе», «Годовые кольца», двухтомник «Горизонты поэзии» и многие другие книги, статьи и исследования всякий раз становились событиями и широко обсуждались. Нобелевский лауреат Пабло Неруда говорил И. Эренбургу, что Огнев написал о его творчестве лучшую статью. А Игорь Дедков так оценивал В. Огнева: «Чту Вас как критика с конца 50-х и не помню, чтобы с Вашим именем у меня связывалось какое-нибудь разочарование неверностью голоса, тона, оценки…»

Прожить 90 лет – само по себе подвиг. Прожить столько, не сбавляя темпа постижения мира и оставаясь верным избранному поприщу, – подвиг вдвойне. С днём рождения, Владимир Фёдорович! Многая лета!

«ЛГ»

Долго и полно

Кредо учителя - редкий дар. Воспитать учеников, а тем более поэтов – задача непростая. Эдуард Балашов, мастер семинара поэзии Литературного института, сам замечательный поэт, философ, вырастил не одно поколение учеников. Он не учил писать, хотя и охотно передавал секреты мастерства, он учил мыслить, чувствовать, жить. Учил слушать своё сердце, ибо "сердце знает всё", учил не обижаться, ибо «в ком живёт обида – в том живёт беда», учил верить в бессмертие, ибо жизнь – «лишь шаг из жизни в жизнь», и не бояться вечности, потому что «вечность моложе времени».

Эдуард Балашов, празднующий своё семидесятипятилетие, – мудрец, подлинный и глубинный, знающий, что «высшая мудрость – доброта» и «жить не обязательно долго, но обязательно полно».

Поздравляем своего друга, коллегу и постоянного автора с юбилеем и желаем жить не только полно, но и долго!

«ЛГ»

Откровенья тарханского лета

6-7 июля в Пензе и Тарханах пройдёт традиционный День поэзии М.Ю. Лермонтова. Пензенские поэты, лауреаты Лермонтовской премии, посвятили своему гениальному земляку и его родным Тарханам самые проникновенные свои строки.

Борис ШИГИН

ПИСЬМО ЛЕРМОНТОВУ

"Поручику Тенгинского полка", –

Пишу рукой дрожащей на конверте.

Здоров и не сошёл с ума пока,

И точно знаю, что писать, поверьте.

Вот только почта – справится ль она?

Вот только время – совершится ль чудо?

Как на дуэли, ранена страна,

Но не упала и жива покуда.

Всё правильно, и именно теперь,

Пока в пути губительная пуля,

Меж временами распахнулась дверь

И замерли два века в карауле.

Всё совпадает именно сейчас,

Когда стреляет в грудь мне государство,

Мы сможем свидеться, поняв в который раз:

Любовь его – лишь скрытое коварство.

Мартыновы, – ломается строка, –

Вы слышите? Не лгите, что уснули!

Поручиком Тенгинского полка

Я защищён навек от вашей пули.

Поэта грудь – что сына Бога грудь:

Копьё иль пуля жизнь не остановит.

Окончен путь земной, и снова в путь –

К неясной, дальней и прекрасной нови.

Минута откровенья коротка,

Прекрасен миг рождения и смерти...

«Поручику Тенгинского полка», –

Пишу рукой дрожащей на конверте.

Лариса ЯШИНА

В ТАРХАНАХ

Льёт дождь.

Холодный долгий дождь,

Хотя и середина лета.

А ты задумчиво идёшь

Землёй мятежного поэта.

В усадьбе тихо, ни души,

Дом барский звука не уронит,

Лишь кто-то в тёмном капюшоне

Из дома ключника спешит.

К пруду склонился старый вяз,

Грустя, должно быть, о поэте,

И не понять: где ты сейчас –

В сегодня, в прошлом ли столетье?

Чуть слышно звякнули ключи,

И занавеска колыхнулась, –

Наверно, бабушка вернулась,

Поставив в церкви три свечи.

Печали ноша нелегка,

Стоят деревья в карауле[?]

Летит, летит через века

В сердца мартыновская пуля!

Лидия ТЕРЁХИНА

В ТАРХАНСКОМ ПАРКЕ

С сомлевших лип на землю каплет мёд,

пью воздух горьковатого настоя.

А в небесах, расплавленных от зноя,

единственное облачко плывёт.

Как парус – всем послушное ветрам,

которые судьбой его играют.

Куда плывёт, откуда – знать не знает,

все небеса ему и дом, и храм.

Как дымка жизни, отряхнувши прах

остывшего земного пепелища,

в высотах горних счастия ли ищет,

приюта ли в неведомых мирах?

А может быть, оно – всего лишь тень

души давно убитого поэта,

отпущенная в твердь на этот день?

Тарханский парк. Июль. Макушка лета.

Валерий СУХОВ

ИСХОД

                 И в небесах я вижу Бога.

                             М.Ю. Лермонтов

Огромной огненной купелью

Кипел полночный небосвод.

Поэт не спал перед дуэлью –

Предчувствовал её исход.

Свеча погасла на рассвете.

Растаял пепел без следа.

И что писал он перед смертью,

Мы не узнаем никогда.

Какие строки родились

Под чёрным дулом пистолета?

На сердце кровью запеклись

Последние стихи поэта…

Судьбе доверился он слепо,

И роковой замкнулся круг.

Упав на землю, обнял небо

Раскинутым изломом рук.

Открылась звёздная дорога

К вершине тверди голубой.

И в миг последний образ Бога

Поэт увидел над собой!

Подохли соловьи в скворечнике

Мы редко публикуем материалы из Интернета. Но мнение поэта и журналиста из Ленска Сергея Москвитина того стоит.  Ведь мы написали о проделках поэта-хозяйственника целую эпопею, которую наш автор Максим Макаров остроумно назвал переверзианой (№ 25-26). И о продаже Малеевки и  детского сада. И о незаконных конференциях, которые Переверзин пёк, как блины, после того как был уволен Бюро МЛФ. И о поспешном воцарении в ещё не остывшем кресле С.В. Михалкова в МСПС. И о публичном избиении женщины. И о попытке выкупить по дешёвке, а потом перепродать втридорога заповедную землю Переделкина. Мы писали, а власть нас словно бы не слышала. Однако, в чём мы никогда не сомневались, "ЛГ" внимательнейшим образом читают «от Москвы до самых до окраин». В том числе и в далёком Ленске, где наш горе-герой начинал свою карьеру.