Пути России от Ельцина до Батыя: история наоборот - Дмитрий Яковлевич Травин

Однако в Западной Европе фактически сформировался единый рынок такого рода, на котором деньги имелись в одних местах, а солдаты приходили из других. В частности, поставщиками «пушечного мяса» становились горные регионы — Шотландия и даже Швейцария, способная предоставить большое число солдат, но неспособная в то время создать производства, которыми она прославилась в XIX–XX столетиях. Те регионы Германии, где не имелось богатых городов, тоже поставляли солдат. Отличной пехотой славилась Кастилия, и отток людей в армию, кстати, стал одной из причин, по которой экономика там постепенно деградировала. Что же касается русских земель, то они находились столь далеко от рынков формирования наемных армий, что не могли даже предложить на них свой «товар».

Пропавшая деревенька

Отдельный важный вопрос — конкретная техника взимания налогов. В городе и деревне она в те давние времена оказывалась совершенно различной. Брать деньги с горожан государству было значительно проще, чем с сельских жителей. Поэтому при прочих равных условиях даже небольшое по территории и населению государство с высоким уровнем урбанизации становилось богаче государства, раскинувшегося на огромных просторах, но не имевшего большого числа городов.

Рассуждая в XXI веке о возможностях налогообложения, мы сильно ошибаемся, если начинаем переносить современные практики на давние времена. В наши дни государство, обладая большим бюрократическим аппаратом, имеет возможности ставить на учет всех налогоплательщиков. Государство знает наши доходы и взимает через бухгалтерию предприятия подоходный налог. Государство ведет учет нашей недвижимости и также подвергает ее налогообложению. Государство берет налог на добавленную стоимость (НДС) и акцизы, контролируя хозяйственные операции. Государство имеет возможность проверить правильность уплаты налога на прибыль предприятия с помощью специальных ревизий. Впрочем, даже в таких условиях налогоплательщики находят возможность уклониться от выполнения своих обязанностей, скрывая от государства доходы или имущество. А в те давние времена, когда не имелось еще бюрократического аппарата и современных возможностей контроля, уклонение было значительно более масштабным.

Проще всего было брать налоги в крупном городе с осуществлявшихся там торговых сделок. Коммерческая деятельность велась на небольшом и вполне удобном для контроля пространстве. Городские власти в основном имели представление о том, что происходит у них непосредственно под боком. Если государство на заседаниях парламентов, штатов, сеймов, ландтагов или соборов договаривалось с городами о финансовой поддержке своей деятельности, налоги собирались и поступали в казну. Налогообложение могло быть порой чересчур жестким и несправедливым, но худо-бедно оно осуществлялось.

Еще удобнее было брать питейные налоги с кабаков. В этом случае концентрация налогоплательщиков оказывалась даже выше, чем при торговле разнообразными товарами на городской площади или в каких-нибудь суконных рядах. Все питейные заведения можно было взять на учет. Конечно, государству не удавалось полностью пресечь нелегальное самогоноварение и ликвидировать подпольные распивочные заведения, но все же гулящий народ в достаточном количестве посещал те кабаки, с которых брали налоги. Это делали как сами горожане, так и сельские жители, приезжавшие в города для продажи продукции. Если на селе сборщики налогов должны были разыскивать деньги населения, то в городские питейные заведения деньги сами «являлись» для учета и изъятия.

Наконец, наиболее узким и удобным для налогообложения местом были таможни. Конечно, и в этом случае невозможно было взять все на государственный учет. Контрабанда существовала. Но если пошлины были умеренными, то в условиях плохих или вообще отсутствующих дорог торговцам не было смысла обходить таможни. Они шли на своих судах от порта к порту, аккуратно уплачивая пошлины и компенсируя расходы высокими ценами на заморские диковинки.

Удобными для взимания городскими налогами были так называемые налоги косвенные, то есть те, которые берут не с человека, а с товара, со сделки. Платит их человек, но расчет суммы ведется на основе того, сколько он приобретает. Тот, кто покупает или выпивает больше, чем другой, больше и платит. Тот, кто покупает импорт, оплачивает косвенным образом и таможенную пошлину, которую импортер внес в казну при пересечении границы. В сельской местности (особенно в дальней, где торговля не велась и кабаков не имелось) нельзя было взимать косвенные налоги. Там государство могло брать лишь налоги прямые — с обрабатываемой крестьянином земли или с него самого — подушный, подомный, подымный (с числа труб, через которые выходит дым из печей, то есть фактически с большого размера дома, который одной печкой не протопишь). В небольших, плотно заселенных странах налогообложение в сельской местности — задача более сложная, чем в городах, но все же разрешимая. Однако в такой огромной стране, как Россия, где редкое население разбросано по дальним просторам, обложить крестьян налогами гораздо сложнее. Особенно в тех условиях, когда еще не сформировалась бюрократия, профессионально этим занимающаяся.

Для взимания налогов необходимо осуществить учет населения. Лучше всего — учет земли (кто сколько обрабатывает), но если это сложно сделать, то хотя бы учет деревень и числа их жителей. Для выполнения такой работы из Москвы в сельскую местность направляли специального писца. Направлять-то направляли, однако проконтролировать его работу не могли. Не пошлешь же вдогонку за каждым писцом ревизора, а вдогонку за ревизором еще и контролера, проверяющего честность осуществленной ревизии. Подобный контроль при отсутствии нормальной бюрократии даже в городах был чрезвычайно затруднен. При Петре Великом коррумпированный чиновник был обычным явлением. А уж в допетровские времена при Иванах Васильевичах или других государях ведение учета в дальних деревнях могло основываться лишь на сомнительной честности писцов. Те же, оказавшись вдали от начальства, подвергались различным соблазнам. Историки проследили, например, что одна и та же деревня могла исправно платить своему господину оброк в соответствии с оброчными ведомостями, но в книгах, в которых велся учет налогоплательщиков, могла вообще отсутствовать. Не отдельный плательщик или дом, а целая деревня! И не одна! Загадка подобной «двойной бухгалтерии» раскрывается просто, хотя мы при отсутствии исторических свидетельств должны для этого слегка напрячь воображение. Скорее всего, писца в той дальней местности, где «исчезла деревня», напоили, накормили, спать уложили в доме богатого господина, возможно, даже дали взятку. И он деревенек не заметил. А коли, несмотря на доброе с ним обращение, хотел все же вести дела по-честному, мог столкнуться и с прямыми угрозами. Местность дальняя, полиции не существует, человечек он маленький, беззащитный. Пропадет — никто даже не огорчится. Поэтому интересы местного хозяина для такого писца всегда важнее интересов направившего его государства. Вот и собирай прямые налоги в сельской местности при таком повороте дел!

Исторический путь России

Понятно, что далеко не всегда происходили подобные злоупотребления, а потому налоговые поступления из деревни все-таки пополняли казну. Но с городом иметь дело государству было намного проще. А значит, страны, в