И. Смирнов - А чем Россия не Нигерия?

Г-н Паршев полагает, что щепки и прочие отходы при рубке леса на топливо не годятся. Он так и пишет: «Наши "неисчерпаемые" леса дают примерно по 4 куба ежегодного прироста древесины на человека. А даже дров из этого прироста получается разве что куба три» (с. 66). Но этот взгляд безнадёжно устарел. Вот что пишет современный российский исследователь: «Если раньше в качестве топлива рассматривали в основном отходы лесопиления и деревообработки, то после энергетического кризиса в энергоресурсы стали включать все отходы лесозаготовок, а также тонкомерную древесину от рубок ухода. За счёт кроны (сучья, ветви, вершина) общий обьём сырья увеличивается на 15-50% в зависимости от породы, возраста и условий произрастания древостоев. Таким образом, вопросы комплексного использования стволовой части дерева переросли в проблему использования всей биомассы, поскольку известны направления и способы утилизации таких её частей, как хвоя, пни и корни»[8].

Другое дело, стоит ли вывозить и использовать хвою и ветки. В Швеции это запрещено, поскольку именно в хвое и ветках много азота и других питательных веществ, необходимых для роста молодых деревьев на месте срубленного леса.

Соседняя с нами Финляндия, на своё счастье, запасов нефти и газа не имеет. А зима в этой стране бывает. Поэтому финны давно и серьёзно занялись использованием древесных отходов для отопления. И достигли больших успехов. Например, у них работают газогенераторные установки мощностью от 1 до 8 мегаватт, использующие в основном древесные отходы. Таким образом, жечь можно не только дрова, но и то, что в России принято бросать на лесосеках! Правда, в финских газогенераторных установках в качестве топлива сжигают ещё и торф, но его тоже можно считать возобновляемым ресурсом. Финский пример подействовал на соседние российские регионы. Запланировано перевести на биотопливо 47 котельных Петербурга и столько же — в Карелии. (Но, увы, это пока ещё не сделано.)

Однако не следует думать, что над утилизацией древесных отходов задумывались исключительно финны и их соседи — карелы. И в Москве работает фирма, производящая оборудование для рационального использования древесных отходов. Правда, её владелец, князь Пётр Андреевич Трубецкой, жалуется на малое количество заказов. Но откуда им взяться в большом количестве? Экологические нормы в России и так необычайно мягкие для рубящих лес компаний (то есть жестокие для леса), а тут ещё Путин упразднил независимую лесную службу и пробивает новый Лесной кодекс, ещё более беспощадный в отношении леса. Так что у нас пока щепки летят. Вовсю.

В развитых странах отмечаются совсем иные тенденции. Там больше сажают лесов, чем рубят. С 1850 по 1980 год площадь лесов в Европе (без Российской империи/СССР) не только не сократилась, а выросла на 4%. Немного? Но прирост — не убыль. Сравним с другими частями света: за тот же период площадь лесов в Китае уменьшилась на 39%, в тропической Африке — на 20%, в Латинской Америке — на 19%. В Российской империи/СССР убыль лесов за тот же отрезок времени меньше — 12%[9], однако, учитывая громадную площадь нашей страны, и это очень много!

Но вернёмся к дровам. Возить дрова на большое расстояние и в самом деле нелепо. Поэтому сейчас развитые страны начинают переходить к созданию «топливных» плантаций быстрорастущих пород деревьев. Эти плантации закладывают вблизи мест потребления топлива. Правда, в европейских странах продукцию топливных плантаций обычно используют не в виде традиционных дров. Существует несколько способов использования топливной биомассы. Простейший из них — измельчение на лесосеке и транспортировка в виде «зелёной» щепы. У неё повышенная влажность, поэтому для обычной печи такое топливо мало подходит. Однако в развитых странах делают более современные печи, представляющие собой небольшие энергоагрегаты. Подача топлива, воздуха, удаление золы и другие операции осуществляются в них автоматически. Такими печами оборудованы жилые дома, школы, дома отдыха, дома престарелых и другие отдельно стоящие объекты. Более совершенным видом топлива считают получаемые из древесины брикеты и гранулы, но они при более высокой плотности и низкой влажности и стоят дороже. Зато такие гранулы можно передавать по трубопроводам и перевозить автоцистернами![10]

В разных странах предпочтение отдаётся разным быстрорастущим породам деревьев. Так, в Швеции ставка сделана на ивы. Для стимулирования роста черенков на ивовых плантациях создают благоприятные условия для развития микоризы, которая особенно благоприятно влияет на ранних стадиях роста растений. Создана технология и система машин по посадке, уходу и сбору урожая ивы. Оборот рубки составляет 4 года, за этот срок ивы достигают в высоту 7 м. Причём в Швеции биотопливо оказалось лучше ископаемых углеводородов во всех отношениях: не только по числу созданных рабочих мест и по меньшему загрязнению окружающей среды, но и по цене!

В этой стране на щепе из лесорубочных остатков и отходов лесопиления, на коре и гранулах из древесины (в том числе специально выращенной на топливо) работают сотни котельных. А некоторые крупные электростанции перерабатывают более 1 млн кубометров древесины в год! Доля биотоплива в энергетическом балансе Швеции всё время растёт. В 1970 году из древесного топлива вырабатывалось 9% энергии, в 1997-м — 15%, а по последним данным — уже до 18%. Швеция тут не одинока: в Финляндии доля древесного топлива ещё выше — 23%[11].

Растут ли в России ивы? Как будто растут и не вымерзают. Только вот топливных плантаций у нас, в отличие от Швеции, Финляндии или Канады, нет и не предвидится. Но это уже сознательный политический выбор наших властей. Они, как всегда, живут по старому и незамысловатому правилу: «После нас хоть потоп».

Заметим, что в будущем нет никакой необходимости возвращаться исключительно к дровяному отоплению. Уже сейчас в России значительная часть электроэнергии производится на гидроэлектростанциях, а они используют возобновляемый и неисчерпаемый энергоресурс — кинетическую энергию воды.

Автора могут заподозрить в необъективности, пристрастности и даже сведении личных счётов (которых нет). Неужели в книге «Почему Россия не Америка» совсем нет никаких разумных и конструктивных идей? Отвечаю: есть! Правда, очень мало. Но и на том спасибо. Одна из таких счастливых мыслей г-на Паршева — это мысль о полезности малых гидроэлектростанций: «Была у нас при Сталине программа строительства небольших "колхозных" ГЭС. Когда плывёшь на байдарке по небольшим рекам, кое-где приходится обносить полуразрушенные плотины. Спасибо хрущёвской политике! А ведь когда-то они делали наше село хоть частично независимым от сибирского мазута. И рыбку там ловили» (с. 73).

Без ложки мазута автор книги «Почему Россия не Америка» обойтись не может. Но с его главной мыслью нельзя не согласиться. Малая гидроэнергетика у нас действительно незаслуженно находится в загоне. Конечно, г-н Паршев, который по соображениям политической конъюнктуры (надеюсь, всё-таки не по искреннему убеждению) восславил Сталина, сильно преувеличивает заслуги этого деятеля в использовании энергии малых рек. Кое-где в сталинское время и в самом деле строили плотины на небольших речках для малых, «колхозных», ГЭС. Но использование малых рек в энергетических целях началось много раньше. И можно с уверенностью сказать, что со времён коллективизации плотины на небольших речках не столько строили, сколько разрушали.

Трудно сказать, когда на Руси появились водяные мельницы. Но они известны на нашей территории с очень древних времён. В дореволюционный период почти в каждом сколько-нибудь крупном селе и во многих небольших деревнях были собственные мельницы. А для постройки мельницы требовалась плотина. Где плотина — там и пруд! Можно смело сказать, что водяные мельницы представляли собой экологически чрезвычайно полезное изобретение. Благодаря ним регулировался сток малых рек. В летнюю жару и засуху они не пересыхали полностью и не превращались в жалкие ручьи. Зато и весной половодье представляло меньшую опасность. Деревенские бабы использовали мельничные пруды для стирки, а дети в них купались. Нередко в таких прудах и рыба водилась, пусть обычно и в небольшом количестве. Однако встречались и богатые рыбой пруды.

Но после коллективизации с деревенскими мельницами быстро покончили. Для начала раскулачили почти всех мельников. В основном это были действительно зажиточные (по сельским меркам) люди, которых не составило труда записать в кулаки. Если учесть, что из раскулаченных и сосланных большинство ждала верная (и планируемая партией и правительством) гибель, а выжило лишь незначительное меньшинство, то впору говорить о геноциде целой профессии. Без мельников мельницы и сами плотины стали быстро разрушаться. К тому же власть совсем не была заинтересована в сохранении мельниц, ведь возможность самим молоть зерно оставляла даже колхозникам определённую самостоятельность.