Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №9 (2003)

Валентин Новиков • Могучее древо русской мысли (Наш современник N9 2003)

Могучее древо русской мысли

“Из русской мысли о России”. М. — Калининград. Изд-во “Янтарный сказ”. 2003.

Эта книга — с изображением на обложке иконы “Борис и Глеб на конях” — привлекает не только образцовым полиграфическим исполнением. Знакомство с ее содержанием предвещает радость приобщения к высотам отечественной мысли о самом дорогом для нас, дарованном Богом Отечестве — о нашей России. Книга так и называется — “Из русской мысли о России”. Это сборник, составленный из фрагментов важнейших произведений и писем выдающихся отечественных религиозных мыслителей, общественных и государственных деятелей — от идеолога славянофильства Ивана Аксакова до известного политического лидера дореволюционной России, принимавшего отречение последнего Российского Царя, активного участника белого движения, а затем эмигранта — Василия Шульгина, арестованного в 1944 году и после долгой отсидки ставшего гостем XXII съезда КПСС.

Некоторые из представленных в сборнике имен уже вошли в обиход нашей духовной и культурной жизни, хотя и не во всей полноте их творчества. Другие — только в недавние годы обрели известность в читательской аудитории. Какую же цель ставил перед собой составитель сборника Игорь Янин, какой принцип отбора материала положен в основу его труда?

Нельзя мечтать о возрождении России, не зная духовного наследия, которое оставили нам ее лучшие люди: литераторы, мыслители, духовные подвижники, — справедливо отмечает в своем предисловии И. Янин. Новую Россию нельзя построить на ветхом или, что еще хуже, на чужом, заемном фундаменте. В основе Русского дела должна лежать Русская Мысль. Опыт нашего самопознания призван помочь дать ответы на вопросы: кто мы? откуда мы? куда идем? И потому в книге И. Янина собраны высказывания тех людей, чьи мысли и дела давно его занимают, “сопровождают по жизни, вызывают в уме и сердце непосредственный отклик, влекут на сопереживание и сораз­мышление”.

О круге этих мыслей и дел, занимающих его, можно судить по делам самого составителя книги. Игорь Янин — доктор исторических наук, секретарь Союза писателей России, заслуженный работник культуры РФ, обладатель многих других титулов и творческих премий.

— Игорь Трофимович — очень многогранная личность, — говорит предсе­датель Союза писателей России Валерий Ганичев. — С одной стороны — это талантливый ученый, в трудах которого отражается связь культурно-истори­ческой ситуации в России конца XIX и конца XX веков, что представляет несомненный  научный и практический интерес. С другой — он блистательный организатор журналистской и издательской деятельности, выпустивший в содружестве с калининградским издательством “Янтарный сказ” ряд собраний сочинений отечественных классиков. В этом же издательстве вышел и его сборник. За последние полгода, когда он возглавил газету “Гудок”, она совершила невероятный подъем в духовном направлении за счет усиления внимания к проблемам литературы, культуры и православных основ жизни Отечества...

...Ко всему сказанному В. Ганичевым можно добавить, что после недавнего Всемирного Русского Народного Собора, рассмотревшего тему “Вера и труд”, “Гудок” объявил на эту тему творческий конкурс. Проведена также масштабная благотворительная акция для военнослужащих в Чечне, к которой были привлечены организации ряда областей, многие известные отечественные деятели, и среди множества подарков, собранных для русского воинства, была и денежная часть Булгаковской премии министра путей сообщения РФ Геннадия Фадеева.

Как известный общественный деятель, И. Янин, будучи президентом Фонда культурных инициатив “Взаимодействие”, стал в 2001 году, совместно с СП России, главным учредителем общероссийской премии “Сын Отечества”, присуждаемой выдающимся деятелям России за существенный вклад в утверждение и укрепление идей патриотизма, державности, за сбережение исторической правды и памяти, недавно врученной новым лауреатам.

...Итак, содержание сборника составляют мысли выдающихся людей о России, способные вызвать у читателей соответствующее сочувствие и сомыслие. Но составитель не ставил, как представляется, такой задачи, чтобы их мысли были отобраны и выстроены в определенном аспекте — например, только с православной позиции понимания России, восприятия ее истори­ческой миссии, выражаемой нередко в таких определениях, как “Святая Русь” или “Дом Пресвятой Богородицы”. Главное — как они по-своему понимали и воспринимали Россию, хотя в большинстве своем были глубоко религиозными людьми. А выдающиеся личности, мыслившие весьма своеобразно, являлись великими и в своих прозрениях, и в заблуждениях. И здесь читателю предстоит нелегкая работа по отделению в каждом случае зерен от плевел, ибо в кратких аннотациях, предваряющих извлечения из трудов разных представленных авторов, сообщаются, как правило, лишь самые общие сведения биографи­ческого характера. Например, можно условно говорить о целостности мировоз­зрения таких гигантов, как Пушкин, Данилевский, Достоевский, Иван Ильин, хотя их восприятие жизни складывалось не в одночасье и, естественно, претерпевало существенные изменения взглядов на определенные явления.

Вот Данилевский. На недавно состоявшейся научно-практической конфе­ренции, посвященной 180-летию со дня рождения великого русского ученого, практически не издававшегося до последнего времени, с особой ясностью выявилось судьбоносное значение открытых им законов развития и взаимо­действия культурно-исторических типов, непреходящей ценности каждого из них. В свете этих законов со всей очевидностью выявляется несостоятельность теории “общечеловеческих ценностей” и “общечело­вече­ской цивилизации”, сменившей теорию общественно-формационного развития человеческой истории. А как актуально для наших скорбных дней разъединения звучат слова из его главной книги “Россия и Европа”: “Исторический народ, пока не соберет воедино всех своих частей, всех своих органов, должен считаться полити­ческим калекой”. (Здесь нелишним будет заметить, что в понимании славян, и особенно русских, как неисторических народов, “навоза истории” очень тесно смыкаются такие известные деятели, как Гегель, Маркс и Гитлер, а также нынешние радикально настроенные “демократы”.)

И уж никак нельзя выключить из русской души и сознания таких гигантов, как Федор Достоевский и выдающийся мыслитель русского зарубежья Иван Ильин. Федор Михайлович в своих трудах пророчески обрисовал картину устройства общества в случае прихода к власти социалистов-сатанистов; а Иван Александрович определил перспективы общественного переустройства после падения созданного ими режима, причем еще в ту пору, когда этот режим находился в пике своего величия и казался незыблемым.

Бесценны для нашей современной жизни труды религиозного философа, автора книг по историософии, праву и иконописи Евгения Трубецкого; выдаю­щегося поэта, мыслителя, государственного деятеля Федора Тютчева, тоже вошедшие в сборник.

Известно, что в каждой исторической личности содержатся определенные моменты внутренней противоречивости, объясняемые как обстоятельствами происхождения и воспитания, своеобразием развития жизненного пути, так и воздействием разных соблазнов, в особенности масонского толка. В нередких случаях человеческая натура приходит даже к раздвоению, что отмечал Достоевский в своих размышлениях об Аполлоне Григорьеве. Иногда наблюдается и более трагический результат, когда человек и вовсе отвергает отеческую веру, утрачивает понимание смысла исторического пути своего народа, его Божьего предназначения. Как, например, впавший в католичество Чаадаев, фанатически поверивший, по словам упомянутого А. Григорьева, в красоту и значение западных идеалов как истинно человеческих.

“Философические письма” отставного ротмистра Чаадаева, в которых он унижает русский народ и его историю, приобрели такую же скандальную известность, как и книга его французского масонского “брата” маркиза де Кюстина, проникнутая ненавистью к России и ее великому монарху Николаю I, раздавившему масонский бунт декабристов и отсрочившему кровавую революцию на целый век. И недаром при подготовке и организации всякой новой смуты в России их имена непременно всплывают рядом — как было и в годы “перестройки”.

Могучую отповедь Чаадаеву дал Пушкин, написавший ему письмо незадолго до своей гибели, в котором содержатся пронзительные, гениальные строки, ставшие характеристикой и самого поэта: “Хотя лично я сердечно привязан к Государю, я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя; как литератор — я раздражен. Как человек с предрассудками — я оскорблен, — но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить Отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал...”