Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №2 (2003)

Кроме рассказов о “лишних людях” особенно выгодной являлась гениальная повесть Чехова “Дуэль” с ее главным антагонизмом между здраво и расчетливо мыслящим, волевым немцем фон Кореном и его антиподом — Иваном Андреевичем Лаевским, человеком безвольным, скверным и психически неуравновешенным. Фон Корен выносит ему приговор на первых же страницах: “Лаевский безусловно вреден и так же опасен для общества, как холерная микроба. Утопить его — заслуга”. Такой подход к одной человеческой личности переносился идеологами Гитлера на всю русскую нацию — русские, с их гнилой, рефлектирующей и слабонервной сущностью, опасны для человечества, как зараза, и уничтожить их означает облагодетельствовать будущие поколения жителей Земли. Здоровые русские годятся только в рабы.

Рабская природа русского человека также выставлялась в качестве главенствующей в характере нашего народа. Вот одна маленькая, но очень яркая деталь, свидетельствующая об этом. Накануне войны хитроумные идеологи “Третьего рейха” выпустили специально для вермахта особый немецко-русский разговорник, а точнее — допросник, в котором ко всем вопросам прилагались грубые матерные ругательства: “Как твое имя, .......?”; “Из какой ты, ......., части?”; “Отвечай, .......!”. Кто-то додумался, что без грубого, непечатного слова с простым русским человеком беседовать нельзя, а тем более при допросе.

Превосходство германской расы над всеми остальными, и прежде всего над славянскими народами, доказывалось и в музыке. Великий немецкий композитор Вагнер стараниями Гитлера превратился в некое грозное и жестокое божество из языческого германского пантеона, а музыка Чайковского объявлялась расплывчатой, слабохарактерной, нервной. Здесь выявлялось чуть ли не такое же противостояние, как между фон Кореном и Лаевским, чему вдобавок способствовали непомерно раздуваемые подробности личной жизни Петра Ильича.

И доблестная немецкая армия призвана была по-вагнеровски величест­венно и могущественно ворваться в Россию, чтобы сразу подавить и растоп­тать наш народ, медленно разлагающийся под бессмысленные переливы музыки Чайковского и Мусоргского, Рахманинова и Прокофьева.

Те же самые противопоставления отрабатывались во всех остальных сферах культурной жизни. Превосходство нордического духа над гнилой славянской душевностью доказывалось и в живописи, и в поэзии, и в кинематографе, и в культуре спорта. И каждый солдат, каждый офицер германской армии 22 июня шел на нашу землю полностью уверенный в этом своем немыслимом превосходстве.

Сторонники версии о том, что наша страна стала виновницей нападения фашистской Германии, твердят о том, будто Сталин намеренно сосредотачивал на западных рубежах огромные военные силы и тем самым, мол, вызвал на себя упреждающий удар Гитлера. Но даже самое поверхностное изучение документов эпохи мгновенно в прах развеивает эти псевдоисторические домыслы.

23 августа 1939 года Молотов и Риббентроп заключили договор о ненапа­дении. Одновременно с ним был подписан и секретный дополнительный протокол, в котором стороны договаривались о дружественном разделении сфер влияния в Восточной Европе. Но уже в том же году в Германии был разработан план вторжения в Россию, назначенного на начало лета 1940 года. Любопытно, что его разработчик носил стопроцентно марксистскую фамилию — им был генерал-майор Эрих Маркс. И главное, чего он не мог никак добиться в соответствии со своим планом — это каких-либо действий Красной Армии, способных вызвать тот самый пресловутый упреждающий удар Германии. Он откровенно жаловался фюреру, что русские “не в состоянии проявить любезность и напасть” на немцев.

31 июля 1940 года Гитлер официально сообщил высшему генералитету о своем решении воевать против Советского Союза. Одним из противников планов фюрера был начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Франц Гальдер. В тот день он записал в своем дневнике первые исходные данные о плане будущей военной кампании: “Начало — май 1941 года. Продолжительность операции — 5 месяцев. Было бы лучше начать уже в этом году, однако это не проходит, так как осуществить операцию надо одним ударом. Цель — уничтожение жизненной силы России”. Одновременно с этим Гальдер постоянно пишет в своем дневнике, что “Россия сделает все, чтобы избежать войны” и что нет никаких оснований рассчитывать на “вероятность инициативы со стороны русских”. Но еще в день капитуляции Франции, 22 июля 1940 года, Гальдер получил от Гитлера приказ начать разработку нового плана нападения на СССР и вынужден был заняться выполнением этого приказа.

В отличие от плана Маркса план Гальдера предполагал нанесение главного удара на северном участке фронта. Осенью 1940 года разработка оконча­тельного плана войны перешла в руки нового заместителя начальника Гене­рального штаба — генерала Фридриха Паулюса. Под его командованием в середине декабря состоялись штабные игры и совещания военного и нацистского руководства, на которых отрабатывался окончательный вариант плана, уже получившего свое знаменитое наименование — план “Барбаросса”. 18 декабря 1940 года он был утвержден. Германия вышла на тропу войны с Россией.

Прозвище “Барбаросса” носил немецкий король Фридрих I. Оно означало “рыжебородый”. Любопытно, что современник Фридриха английский король Ричард Львиное Сердце у себя на родине, во Франции, носил прозвище “Росса”, то есть “рыжий”. Но Барбаросса не был столь знаменит и удачлив, как Росса. В тридцать лет Фридрих стал императором Священной Римской империи и всю жизнь воевал против непокорного народа северной Италии. В 60-х годах ХII века ему удалось захватить и разрушить Милан, а затем взять Рим. Однако в 1176 году в битве при Леньяно немцы потерпели сокрушительное поражение, после которого утратили свою власть над Италией. Еще Барбаросса знаменит тем, что устроил самый пышный пир, на котором пирующие занимали территорию в несколько квадратных километров под открытым небом. В 1189 году начался Третий крестовый поход. Его главными воена­чальниками стали Ричард Львиное Сердце, французский король Филипп-Август и император Барбаросса. Но если первые двое действовали в Святой Земле относительно успешно, то Фридрих весьма нелепо погиб в пути. Во время перехода через неглубокую речку Селефу в Малой Азии он упал с коня и, будучи облачен в тяжелые доспехи, не мог встать и захлебнулся.

Вот такой странный исторический персонаж был избран немецким Генштабом в качестве символа будущей кампании против СССР. Почему? Возможно, немцы настолько были уверены в успехе, что грядущей победой хотели несколько приподнять в глазах потомков имя Барбароссы? К тому же и Паулюс, и Барбаросса были Фридрихи. В обиходе план “Барбаросса” немцы стали называть уменьшительным вариантом имени Фридрих — “Фриц”. В течение войны это прозвище перехватили наши. Особенно когда начали побеждать врага. Сначала штабисты, а потом и все остальные стали презри­тельно именовать фашистов “фрицами”.

Увы, в отличие от Барбароссы, утонувшего в мелкой малоазиатской Селефе, ни один из немецких полководцев 1941 года не утонул ни в Немане, ни в Западном Буге. 22 июня начался главный “крестовый”, а точнее сказать — “свастиковый”, поход на Россию.

Свастика, идущая с запада на восток

О свастике в последнее время говорилось и писалось много, недавно вышла даже целая книга, посвященная этому древнейшему символу. Уже в VI тысячелетии до Рождества Христова свастика появилась в Иране. Далее она распространилась в Индии, Китае, в Средней и Юго-Восточной Азии, на Дальнем Востоке. Греки очень любили вплетать ее в орнаменты. С возникно­вением христианства она использовалась почти наравне с крестом. В языческой Руси свастика имела широкое распространение как символ бога Перуна. Но и с принятием Православия русские не отказывались от этого символа, наделив его христианским смыслом — “Христос идущий”. Ею украшали церкви и священнические облачения, вплетая свастику в орнаменты и узоры.

Существует и солярное, то есть солнечное, значение свастики. Повернутая справа налево, свастика означает солнце, идущее от зимы к лету, а слева направо — от лета к зиме. В начале ХХ века свастика стала очень популярна. Она украшала капот автомобиля Николая II, а царица подписывала ею свои письма. И это была свастика, повернутая справа налево, то есть от языческой зимы к Лету Господню.

 Особенно полюбили свастику масоны. В ней они видели символ, родня­щий христианство с язычеством. А возможно, и уводящий от христианства в язычество. Именно так получилось в фашистской Германии, ибо вряд ли у кого-то повернется язык назвать государство, созданное Гитлером, христиан­ским. В символику немецкого фашизма свастика пришла из герба тайного общества “Туле”, созданного по образцу масонских лож в первые годы ХХ века. Здесь родились идеи о расовом превосходстве немецкой нации и мечты о скором могуществе германского рейха. На основе “Туле” в 1920 году Гитлер и создал Национал-социалистическую рабочую партию Германии.