Тайны Кремлевского централа. Тесак, Фургал и другие. Громкие дела и «Странные» смерти, в российских тюрьмах - Меркачёва Ева Михайловна

«Известия», принадлежащие Управлению делами Президента РФ, всегда производили много печатной продукции, не секрет, что и для нужд Кремля. Неудивительно, что Галумов имел допуск к сведениям особой важности. Каждый раз для встреч с участием президента готовились приглашения, поздравительные адреса, открытки, таблички на стол и т. д. Имея доступ к этим данным, знаешь ответы на три вопроса: кто, когда и где. То есть список гостей вместе с главой государства, дату и место встречи. Надо ли говорить, что для иностранной разведки, террористов и прочих недругов государства эти данные — ценнейшая находка? Но вернемся к объяснению Галумова.

В один из дней к Галумову подошел его заместитель по безопасности, бывший пограничник Игорь Кузин. Суть сказанного им примерно следующая: «Слушай, белокурая очень интересуется этими сведениями». Галумов не на шутку перепугался: «Посмотрите за ней повнимательнее». Посмотрели, убедились, что не показалось. Галумов, несмотря на весь рефлекторный страх перед начальником Яременко, принял решение сообщить об «интересах» Илоны контрразведчикам. Те провели собственную проверку и якобы сообщили Галумову, что дама «на связи с МИ-6», — именно так потом заявил на суде Галумов.

С «Белокурой» Эраст Галумов быстро расстался путем ее увольнения, также быстро нажив себе недруга в лице ее высокопоставленного супруга. А потом, как оказалось, и сам Яременко был уволен с должности с формулировкой «в связи с утратой доверия».

— На самом деле то, к чему проявляла интерес и хотела получить доступ Илона, будучи в «Известиях», — мелочь по сравнению с той информацией, какую она могла черпать у Яременко, — считает Игорь Кузин. — В его ведении был большой круг вопросов, включая транспортное обеспечение первых лиц. Но провести прямую связь между обращением Галумова в контрразведку ФСБ по поводу странного интереса Илоны и увольнением Яременко не могу. И вряд ли кто сможет.

В данном случае любому очевидно, что Галумов нажил себе не друзей, а врагов. За Яременко стояли влиятельные люди, не говоря уже о том, что он должен был пройти массу согласований, чтобы занять в свое время высокий пост.

В ходе следствия Яременко пытались вызвать на допрос, но тщетно. Была ли Илона в «Известиях» «засланным казачком» или нет — скорее всего, так и останется загадкой. Но что точно известно, заявления на Галумова писала приятельница Илоны Ирина Ленская, которая стала после него генеральным директором «Известий». Так вот, дочь Ленской Анастасия Котилевская и Илона Гродзе, если верить открытым источникам, — соучредители одной компании.

Одновременно с делом Галумова расследовалось дело в отношении руководителя следственной группы по делу издателя, старшего следователя по особо важным делам ФСБ Белоусова, и его помощника Колбова. Оба эксчекиста до сих пор в СИЗО. «МК» в свое время первым написал о поистине уникальной операции по их задержанию. Если коротко: после ареста Эраста Галумова его сыну Александру позвонил неизвестный (потом выяснилось, что это Колбов) и потребовал 65 миллионов, обязательно в биткоинах. Колбов и Белоусов специализировались на биткоинах, чем и объясняется их любовь к этой криптовалюте. В противном случае обещали дополнительные эпизоды по делу (и ведь действительно вскоре появился эпизод с кражей кабеля!) и всяческие проблемы. Но на пути у них стал адвокат Галумова Владимир Семенцов — бывший старший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры, который и обратился в УСБ ФСБ.

Колбов пошел на сделку со следствием, а Белоусов вины так и не признает. Одним из главных свидетелей по этому делу о вымогательстве взятки проходит Семенцов, а Галумов — потерпевший. Вообще Семенцов долго не знал, что за его спиной идут «торги» между следователями и семьей клиента. Был момент, когда Белоусов выскочил из «Лефортово», подбежал к Семенцову и сказал, чтобы родные срочно с ним связались, а не то Галумова ждет еще одна статья УК.

Про то, как передавали деньги частями, — отдельная детективная история. Но дождемся приговора суда по делу Белоусова и Колбова.

— Если честно, мне обоих ребят даже жалко, — говорит Семенцов. — Молодые, а жизнь уже сломали, репутацию испортили. Когда их арестовали, у обоих жены были беременные. Но у меня перед глазами стоит картина, как они меня и мою помощницу, которая тоже была на восьмом месяце, закрыли в Следственном управлении ФСБ. В коридоре они и их коллеги стали стеной и гоготали.

Но важно не это, а другое. С чего, думаете, эксчекисты решили сыграть ва-банк с Галумовым? Они ведь не настолько глупы, чтобы рисковать карьерой и свободой. Думается, они не сомневались: судьба издателя решена «сверху», за него никто не вступится, так почему бы не поживиться? Но не учли, что за Галумова вступились и поручились известные люди, обладающие огромным авторитетом. А еще они не учли «фактор Семенцова» — для которого было делом чести разоблачить вымогателей-чекистов. Правда, к свободе это Галумова не приблизило.

— Следователь становится нелегитимным участником уголовного процесса в тот момент, когда подлежит отводу, — говорит Семенцов. — Как только следователь запросил деньги (а установлена точная дата — 18 февраля 2018 года), он тем самым проявил интерес к исходу дела. С этого момента все следственные действия, которые он провел, и все доказательства, которые собрал, недопустимы. А это 60 томов материалов дела. И если ничего другого нет, то дело должны прекращать. И это не только моя позиция, но и Верховного суда.

Когда женщина-прокурор запросила Эрасту Галумову восемь лет, он только слегка вздрогнул. Потом его «качнуло», когда в последнем слове вспоминал покойную мать (про то, как кто-то анонимно сообщил ей, что сын арестован, и про то, что не дали ей позвонить незадолго до смерти). А приговор — шесть лет лишения свободы — воспринял спокойно. Просто сказал про месть системы. Но все тот же вопрос — за что именно? Может, за то, что в ней творится такой бардак? За то, что одно управление ФСБ не знает, что творит другое, за то, что блондинки интересуются «списками», за то, что Генеральная прокуратура лишь на 19-й раз определилась со своей позицией? Много есть «за что».

Справка: В конце февраля 2021 года Второй Западный окружной военный суд вынес приговор сотруднику Сергею Белоусову и Алексею Колбову. Белоусов получил 9 лет лишения свободы в колонии строгого режима, Колбов — 12 лет также в колонии строгого режима. Силовиков признали виновными в получении взятки в особо крупном размере (ч. 6 ст. 290 УК РФ). Обоих по приговору лишили воинских званий.

«Изменник Родины заказал торт»: издатель Галумов раскрыл тайны Лефортовского СИЗО

Что может сделать один человек против целой системы? Выжить и… полететь! В прошлом издатель «Известий», доктор наук, профессор Эраст Галумов, отсидев в «Лефортово» почти четыре года по странному (если не сказать — дикому) обвинению в незаконной утилизации списанного полиграфического оборудования, на свободе. Система его не сломала — он не дал признательных показаний и никого не оговорил. А руководитель следственный группы ФСБ, которая вела его дело, сейчас сам отбывает 9-летний срок в колонии строгого режима за вымогательство денег у его семьи.

Одно из первых, что сделал на свободе Галумов, — сел за штурвал легкомоторного самолета. В небе он ближе к тем, кого потерял за годы своего заточения (сначала ушла из жизни, не выдержав испытаний, мама, затем папа, а потом скончался младший брат). И он не боится рассказывать то, о чём не решались поведать другие экс-заключенные легендарного «Лефортово».

Кто только не был за последние два года героем нашего фотопроекта, призванного показать, что бывшие заключенные могут полноценно вернуться в общество. И спортсменка из олимпийской сборной, и бывшая помощница судьи… Но все же нынешний — стоит особняком. Снимать его решили на аэродроме.

— Эраст — герой неординарный, — объясняет свой выбор места для съемки фотохудожник Натали Русс. — Он напомнил мне чем-то узника замка Иф, графа Монте-Кристо, который был в заточении и вот, наконец, вышел на свободу и «окрылился».