Александр Никонов - Кризисы в истории цивилизаций

Сомнения отпали, когда уже в наше время появились работы, в которых прослеживаются большие циклы доинду- стриальной эпохи. Так, например, Томпсон и Модельски насчитали как минимум 20 больших экономических циклов за последние 11 веков. Причем, как отмечают другие авторы, «инновационные волны в технике и организации производства могут быть прослежены и раньше, в неолите и даже в палеолите…» Иными словами, речь идет о колебаниях творческой, изобретательской активности людей, которая, как любая психическая активность (мы уже хорошо знаем об этом), зависит от солнечных циклов и отражается на экономике.

Помимо перечисленных ученых, длинными циклами занимались также ван Гелдерен, де Вольфом, А. Гельфанд, М. Туган-Барановский, А. Афталион, В. Парето, М. Ленуар, Ж. Лескюр… Толпа народу, короче. И все они пытались эти циклы как-то объяснить. Правда, не поднимаясь над экономикой, а находясь внутри нее, то есть внутри самих циклов. А это – как описывать корабль из машинного отделения… Тем не менее такая «машинная» точка зрения закрепилась среди экономистов.

Немец Йозеф Шумпетер в середине XX века связал существование долговременных экономических колебаний с внедрением разных технологических инноваций. Этот взгляд вкратце выглядит так.

Экономика развивается циклами, которые иначе еще называют технологическими укладами. Уклад есть некий общий образ жизни. Имеется в виду, в первую очередь, технологический образ жизни цивилизации, который, изменяясь сам, тянет за собой постепенное изменение и культурного образа жизни – обычаев, отношений между людьми, политических надстроек… Уклад рождается, развивается, достигает пика и потом отмирает.

На сегодняшний день выделяют четыре уклада. Первый, который длился примерно с 1785 до 1835 год, – текстильный уклад. Ткацкий станок определял тогда политику и развязывал войны. Человечество овладело ткацким станком, приводимым в движение энергией падающей воды, начало строить текстильные фабрики, и это было величайшей технологической революцией, изменившей облик экономики. Массовое производство – основа потребительского общества!

Отвлекаясь, скажу пару слов об этом столь ненавидимом коммунистами, патриотами и прочими традиционалистами «потреблятском обществе». Они хотят сделать общество непотребительским. Чтобы люди думали не о том, как потребить побольше разных разностей, а кинулись писать стихи и думать о высоком, космос осваивать… Правда, зачем его осваивать, не имея в прицеле потребление, не очень понятно, но бог с ним. Короче, духовные потребности, по мысли этих «технологических христиан», должны преобладать над нормальными. Увы, все их попытки построить «непотребительское общество» всегда проваливались и будут проваливаться, ибо противоречат физике нашего мира. Человек – существо имманентно потребляющее. Не потреблять и не выделять он не может. Человек, который ничего не потребляет, уже через минуту-другую теряет сознание, а через четыре минуты его мозг умирает от гипоксии.

Такова, повторюсь, физика всех живых систем, которые находятся в устойчивом неравновесии с окружающей средой. На поддержание этого самого термодинамического неравновесия, которое иначе называется жизнью, расходуется энергия. Она потребляется и тратится – как отдельным человеком, так и обществом в целом. Поэтому непотребительского общества, о котором грезят социалисты и прочие зеленые и красные, построить в принципе нельзя: это противоречит законам природы. Общество всегда будет потребительским, вопрос только в количестве и качестве потребляемого.

Потребление – основа жизни. Соответственно, сама жизнь есть перманентное потребление, и качество потребления определяет качество жизни. Можно ли обойтись без еды? А без лекарств? А без мобильных телефонов? А без мобильных телефонов с Интернетом? А без мобильных телефонов со спутниковой навигацией? А без мобильных телефонов с цветным экраном? Можно. Но зачем? Без кислорода, как мы видели, тоже можно обойтись. На пару минут. Но зачем себя ограничивать в том, что жизненно необходимо или облегчает жизнь, делая ее более комфортной, приятной и радостной, повышая тем самым качество жизни.

Я уж не говорю о системной ошибочности такого подхода, которую вполне доступно расписал в других книгах, например, в «Судьбе цивилизатора». Перечтите на досуге… Ладно, едем дальше.

Второй технологический уклад, который длился с 1830 по 1890 год, – транспортный. Он был основан на массовом строительстве железных дорог и появлении пароходов. Быстро перемешаться на огромные расстояния получили возможность миллионы людей, и это ударило по традиционному крестьянскому образу жизни и мировоззрению сильнее, чем что бы то ни было ранее в истории цивилизации. Старый мир был взломан, как река ледоходом!

Третья волна, улегшаяся в период с 1880 по 1940 год, основывалась на электрификации. Роль электричества переоценить трудно. Оно не только позволило с помощью электромоторов, которые являются базовым элементом всей современной индустрии, развить тяжелую промышленность, но и явилось основой для создания принципиально новых систем связи – мгновенных: проводных и беспроводных. То, чему положил начало быстрый транспорт, на качественно ином уровне продолжили телеграф и телефон. Теперь во многих случаях просто не было нужды перемещать живых людей на большие расстояния с целью передачи сведений, достаточно было пересылать голую информацию. Информационное смешение и взаимопроникновение культур ускорилось на порядки. Льдины старой деревенской культуры, взломанные железными дорогами, теперь мощно крошились информационными потоками.

Четвертая волна (1930-1990 годы) – нефтяная. Нефть – удобная в доставке, накоплении и порционировании разливная энергия. Плюс «вытекающий» из нефти принципиально новый класс материалов – пластмассы. Трактора и комбайны, революционизировавшие сельское хозяйство. Автомобили, полностью изменившие облик мира и повысившие независимость человека от общества, индивидуализирующие его.

…И все это, между прочим, сопровождалось кризисами! Теми самыми кризисами, которыми нас теперь всех пугают, обещая падение в бездны первобытности и полускотского существования. Кризисы, конечно, болезненны, спору нет, и в этом мы еще не раз убедимся. Но есть такое выражение в медицине – «кризис миновал». Без кризиса нет выздоровления.

Можете вы представить себе абсолютно недвижную гладь воды на море? Без волн и ряби – ровную, как стекло, недвижную поверхность? К такой поверхности прямо само просится определение «мертвая». И это правильное определение. Ибо там, где движение, там жизнь, там рябь. Поверхность не может быть идеально ровной. Какие-то колебания уровня в ней будут всегда. Это опять-таки физика. Да и с чего бы существовать чему-то идеальному в нашем квантовом, то есть принципиально «всплесковом» мире? Даже вакуум «кипит», вздуваясь флуктуациями!…

Невозможно себе представить абсолютно ровную экономику. Прямая линия на экономическом кардиографе означает смерть экономики. А колебания – это жизнь. Биение огромного экономического сердца. Вверх-вниз. Расширение- сужение… И в этом смысле автоколебания нашего сердца ничем не отличаются от автоколебаний экономической системы. Социалисты мечтают создать бескризисную экономику. При социализме такая экономика возможна. У нее действительно практически нет циклов. Точнее, есть, но один – и это цикл медленного угасания. Это экономика умирания. Этакий «одноколебательный» механизм…

Объясняя полувековую кондратьевскую цикличность, современные исследователи пишут, что «технологические революции представляют собой совокупность экономически и технологически взаимосвязанных нововведений, образующих новую технологическую систему». И что «из всех изученных типов экономических циклов длинные волны в максимальной степени сопряжены с периодическим обновлением технологической структуры хозяйства». Но это – простой набор слов. Который ничего не объясняет. Да и не может объяснить. Ниоткуда полувековое значение не вытекает. Оно просто констатируется. Хотя квазипопытки объяснения существуют: «Продолжительность длинной волны задается своеобразным техническим императивом: возможности каждого типа, поколения, направления техники ограничены, в том числе и во времени». Но это, как вы видите, тот же ничего не объясняющий набор слов.

Мне это немного напоминает критику Виктора Суворова: «антирезунисты» вслед за официальной советской историографией любят повторять бредни о том, что Советский Союз был не готов к войне – буквально года не хватило, чтобы обновить парк военной техники и принять на вооружение нечто более современное. Суворов на это возражает: совершенствование военной техники и перевооружение армии – процесс перманентный. Он не начинается и не заканчивается, а идет все время. Одни типы вооружений постепенно вытесняются другими типами. И нет там никакой резкой границы. Так что бредни о том, что года не хватило для перевооружения, – глупые сказки.