Внутренний СССР - О текущем моменте №9(21), 2003г.

«Одни, — приходят к выводу авторы статьи Искандер Хисамов и Олег Храбрый — это те, кто ровным счётом ничего не понял, ругают Малявина за тяжёлый и непонятный язык, другие — кто понял ровно половину — за проповедь авторитаризма, которая рядится в лоскуты «простых истин Лао-Цзы», и веерные цитаты из святых писаний, пляшущие под дудку главного мистификатора. Третьих — кто понял всё или почти всё — просто не существует».

После того, как мы освежили в памяти представления о миропонимании интервьюеров некоторых представителей «по связям с общественностью» французского масонства, опубликованного журналом «Эксперт» № 35, 2003 г., приведём последний раздел их беседы:

Без Великого архитектора

«Если бы мы приняли предложение Жан-Пьера и вступили в масоны, то перед нами стояли бы три инициатические степени: ученика, подмастерья и мастера. Эти три степени — или, согласно классической масонской терминологии, градуса — были переняты спекулятивным (в переводе на русский — „созерцательным“: наше пояснение при цитировании) масонством у оперативного (в переводе на русский — „работающего“: наше пояснение при цитировании). Ложи, основанные на трёхградусной системе, получили название „иоанновские“, их покровителем считается Иоанн Креститель, а само иоанновское масонство начало иначе именоваться „регулярным“, то есть традиционным масонством, действующим в соответствии с правилами, принятыми в самой ранней Лондонской ложе.

Затем некоторые ложи начали добавлять дополнительные градусы. Наконец, появились ложи, перенявшие 33-градусную систему розенкрейцеров — близкого к масонству учения, в основе которого лежит почитание не геометрии, а химии или алхимии. Такие ложи называются шотландскими, их символический цвет — черный. Система эта возникла в середине XVIII века во Франции, но при этом не без влияния англичан. Первым гроссмейстером шотландского масонства считается Чарльз Эдуард Стюарт — католический претендент на французский престол. В связи с этим этимология термина «шотландское» связывается некоторыми учеными не с Шотландией, а со словом «акация» (по-французски Escossais — Шотландия, acassais — акация). Акация — это также эмблема дома Стюартов и один из символов всей Франции. Именно к такому послушанию и принадлежат наши собеседники.

Бесчисленные ответвления и послушания масонства объединяет одно — признание единого божества в образе Великого архитектора, который вложил в сердце Адама знание геометрии и через неё — прочих наук и искусств. Но некоторые пошли дальше, как, например, известная ложа «Великий Восток». Мы беседовали с магистром этой ложи Жаном Жермоном в его особняке в городе Масси рядом с Парижем. Мсье Жермон два десятка лет был мэром этого симпатичного городка, депутатом Национального собрания Франции. Сейчас он отошёл от политики и ведёт дела своей винодельческой компании [8].

— Мы не верим в Великого архитектора, — говорит он.

Именно на этом коренном пункте разошлись в 1877 году пути «Великого Востока» и Великой французской ложи. «Великий Восток» стал первой светской ложей.

— Но как же ритуалы, сакральность, символы? Или вы обходитесь без этого? Тогда чем вы отличаетесь от обычного интеллектуального клуба?

— Нет, ритуалы мы сохранили, и символы тоже. Просто содержание в них вкладываем другое, для нас это символы всеобщего человеческого братства, труда, науки, свободы…

— А какова цель ваших собраний?

— Самосовершенствование, как и у других.

— Иезуиты утверждают, что вся разница между ними и масонами состоит в том, что они честно заявляют, что их цель — власть, а масоны имеют такую же цель, но не говорят об этом.

— Это неправда. Мы за власть идеи. Идеи могут давать власть, но мы не стремимся к власти как таковой. Вообще, все революции во Франции делались против авторитарного режима католической церкви. Нам не нужна церковь, не нужны и трансцендентальные подпорки, чтобы утверждать человеческие идеалы разума и справедливости.

— Так кто главный субъект существования для вас — человек, природа, что-то еще?…

— Не Бог, точно не Бог. Надо подумать. Да, человек. Человек выдумал всё это.

— То есть вы гуманист? Не боги создали человека, а человек создал богов?

— Да, видимо, я гуманист» [9].

4. Далее следует интересный комментарий «россиянских» масончиков (по их образу мыслей они таковые, даже если не прошли посвящений в легитимной ложе), судя по которому, они относятся с определённым скепсисом к светскому масонству, которым по их признанию была пронизана вся иерархическая корпоративная система СССР, выстроенная под покровом идей материалистического атеизма марксизма-психтроцкизма.

«То, что в процессе нашей беседы и с нашей помощью впервые сформулировал для себя мсье Жермон [10], наши учителя в начальной советской школе барабанили без запинки [11]. Не зря говорят, что как символы серп и молот произошли от масонских мастерка и молотка. Из причудливой смеси религии, древних ритуалов, каббалистики, суеверий и идей Просвещения, которую представляет собой масонство, каждый может выбрать что-то по своему вкусу. Масонские сообщества пережили все цивилизации — во-первых, в силу особой живучести гибкой сетевой структуры, а во-вторых, потому, видимо, что удовлетворяли исконным человеческим потребностям в игре, тайне и общении. А главное, они никогда не заходили слишком далеко в стремлении облагодетельствовать всех вокруг».

В этом интервью-диалоге публичных руководителей масонства и тех, кто себя открыто к масонам не причисляет, очень хорошо просматриваются два взгляда на Мироздание, с обсуждения которых мы начали данную записку.

Самое интересное в этом разделе — слова, сказанные магистром светской ложи «Великий Восток» — Жаном Жермоном»: “Идеи могут давать власть, но мы не стремимся к власти как таковой.”

Если говорить о существе сказанного им, то речь идёт о явлении, названном в КОБ «концептуальная власть», в том его аспекте, который выражается во власти тех или иных идей как таковых над жизнью общества; и эти идеи как таковые могут очень сильно отличаться от осознаваемых обществом культовых представлений о властвующих над обществом идеях не только толпы профанов, но и самих посвящённых в нечто.

Управление невозможно без освоения идеи субъектом-управленцем. Если нет идеи, то в каких-то случаях может наличествовать возможность «порулить» [12], т.е. воздействовать на объект управления так, что он будет совершать какие-то эволюции, которые не ведут к достижения осознаваемых «рулящим» целей. Именно такого рода ситуации по отношению к обществу описываются известными словами Ф.И.Тютчева «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся…».

Если есть идея, но субъект её осознанно не освоил, то он может оказаться в роли зомби-ретранслятора чужого управления. Последнее и явил Жан Жермон, искренне (на связях с общественностью такие структуры держат наивных людей, чтобы от них не веяло за версту лицемерием) возражая на обвинения со стороны иезуитов в том, что масонство стремится к безраздельной внутрисоциальной власти. Оно не стремится, оно на это запрограммировано как автомат, однако, ощущая такого рода запрограммированность, властолюбцы вступают в масонство, чтобы облагодетельствовать не «всех вокруг», а прежде всего — себя. Но властолюбцы проходят по другим ветвям посвящений, чтобы своим цинизмом они не травмировали неустойчивую слабую психику наивных любителей тайн и общения на интеллектуальной основе.

Тем не менее, судя по комментариям берущих интервью у магистра светской ложи Жана Жермона, последнего можно отнести к тем, кто «пошёл дальше». Дальше чего? Дальше идеалистического атеизма всех церквей? По сути же из данного интервью можно понять, что масоны не только знают о существовании «концептуальной власти», но и полагают, что она стоит на позициях материалистического атеизма. Последняя фраза в комментарии к интервью: «А главное, они никогда не заходили слишком далеко в стремлении облагодетельствовать всех вокруг», а также заголовок статьи, вынесенной на первую страницу журнала («Масоны переживут всех») — вкупе звучат как предупреждение тем, кто попытается изменить существующий порядок вещей. И это — всего лишь стандартный уведомление, в котором выражается активность запрограммированного автомата при его реакции на ситуацию, а не заявление субъекта, осуществляющего управление.