Александр Хинштейн - Кризис

А в XVI веке Закон об истрачении отменили! В нем больше не было необходимости. Вот и получалось: богатство страны — это вовсе не количество золота! Это род занятий ее народа. Профессиональный и социальный состав населения. Богаты те, кто умеет много и хорошо производить.

Многоженство и людоедство

Нелегко приходилось и Германии. Там тоже регулярно вспыхивали финансовые кризисы.

Поток американского серебра до берегов Рейна и Одера почти не доходил, а местные рудники истощались. Цены росли, как и везде, хорошего же серебра было мало. В конце XVI — начале XVII века в Германии начался очередной кризис.

Чтобы избежать смуты, германские земли и вольные города начали чеканить разменные монеты из низкопробного серебра. Полновесные талеры и гульдены они пускали в переплавку — чтобы из 10 высококачественных сделать 12–13 порченых.

«Зло чувствовалось ежедневно и ежечасно повсюду и всеми классами населения, на мызе и в риге, на наковальне и у ткацкого станка, на волнах океана и в недрах земли. Ничего нельзя было купить без того, чтобы не происходили недоразумения. У каждого прилавка ссорились с утра до вечера. Между рабочими и работодателем регулярно каждую субботу происходили столкновения. На ярмарке и на рынке непрерывно шумели, кричали, ругались, проклинали друг друга, и было счастьем, если дело кончалось без сломанных ларей и без убийства», — писал об этих временах английский историк Маколей (середина XIX в.).

Во время Тридцатилетней войны (1618–1648) в прибыльнейшей порче монеты приняли участие все враждующие страны.

Война была страшной и кровопролитной, она унесла до трети всего населения. В некоторых землях Германии пришлось даже вводить многоженство: для компенсации численности населения. Кое-где дозволялось торговать человеческим мясом.

Вот это — действительно был кризис…

Между прочим, немецкие историки называют то ужасное время wippen-kippen; Wippe — весы, kippen — отделять. Тем самым давая нам понять, что причина братоубийства и людоедства крылась в первую очередь именно в экономике.

Порча монеты приняла в Германии характер всеобщий. Полноценные деньги отделялись при помощи весов и оплачивались чеканенными из них с добавлением меди испорченными монетами. В полном соответствии с законом Коперника-Грешэма, качество находившихся в обращении денег все более ухудшалось. Их перестали принимать чиновники и наемные войска, начались бунты.

Тюльпанная лихорадка

Может, надо поискать другой эквивалент? Не золото? Золото и само по себе товар… Надо найти что-то такое, что было бы еще абстрактнее… Имело бы еще меньшую коммерческую стоимость.

В XVIII веке голландцы решили, что такой эквивалент они нашли. Голландия считалась тогда богатейшей страной Европы, а возможно, и всего мира. Самые современные для того времени производства, торговля, экспедиции за пряностями, золотом, колониальными товарами в Америку и Юго-Восточную Азию давали Голландии громадные барыши. Эти деньги «прокручивались» на крупнейшей в мире Амстердамской бирже[11]…

В 1630-х годах биржи зафиксировали невероятный рост стоимости… тюльпанов.

Тюльпаны в Голландии любили всегда. Разводить их — национальная традиция голландцев, и конечно, луковицы ценных сортов могли стоить дорого. В 1629 году цена за луковичку тюльпана не превышала 1–2 гульденов. Для понимания: пара хороших выездных лошадей обходилась в 100–200 гульденов, каменный дом в центре Амстердама — 1000 гульденов.

Но уже год спустя началось всеобщее умопомрачение, эдакая тюльпанная лихорадка. Луковичка сорта Semper Augustus стала стоить 4500 гульденов, а луковица «Адмирал Лифкен» — 4400 гульденов!

Цены на тюльпаны постоянно росли, стремительно обгоняя даже золото. В 1634–1637 годах за луковицу сорта «Адмирал Эн-кхузиен» платили уже 6 тысяч гульденов, за луковицу «Семпер Аугустус» — 13 тысяч.

Сохранилась старинная гравюра, на которой изображен тюльпан, стоивший 1500 гульденов. Красивый, белый с красными разводами, но ничего особенного. Таких и в наше время очень много на городских клумбах, которыми Лужков украсил всю Москву…

Разумеется, никаких веских причин помешаться именно на тюльпанах у голландцев не было. Те, кто остался в стороне от «тюльпанной лихорадки», с изумлением наблюдали за массовым безумием, не в силах понять совершенно неадекватного, как казалось, поведения людей.

Некий матрос, только что приплывший из колоний, а посему отставший от жизни, взял с прилавка луковицу и съел ее: он перепутал луковицу тюльпана с обыкновенным луком и уничтожил тем самым целое состояние! Мы не знаем ни имени матроса, ни срока тюремного заключения, к которому его осудили. Известно только, что назад растяпа уплывал уже в кандалах.

Выгоднейшим делом стало вырастить новый сорт. При удачном исходе можно было, верилось, обеспечить себя и всю семью на поколения вперед. Создавались компании, деньги вкладывались в будущие сорта тюльпанов…

Валютой стали даже расписки-обязательства садовника или любителя-селекционера вывести к определенному сроку новый сорт (своего рода фьючерсы). Такие бумаги продавали и покупали на биржах, и Голландия оказалась ими просто наводнена. Обязательств насчитывалось во много раз больше самих сортов.

Иногда, конечно, удача улыбалась тогдашним «Мичуриным». Например, жившие в Харлеме негры — африканцы, получившие свободу, — решили вывести черный тюльпан: как символ красоты людей с темным цветом кожи. Они напечатали в газетах объявление — призыв ко всем ботаникам мира, обещая премию в 10 000 гульденов. Город Харлем добавил денег… До 100 тысяч гульденов!

И некий ботаник сумел такой цветок создать! В честь черного тюльпана в Харлеме провели грандиозный праздник — было это 15 мая 1637 года.

Карнавальное шествие возглавлял президент Харлемского общества садоводов М. Ван-Синтес, одетый в черно-фиолетовый бархат и шелк под цвет тюльпана. За ним шел счастливый садовод (мы не знаем его имени, увы!). Следом несли громадный замшевый кошель, в котором красовалась обещанная награда: сто тысяч гульденов золотом (315 кг золота), т. е. по сегодняшним ценам — около 10 миллионов долларов. Замыкал процессию собственно сам виновник торжества — черный тюльпан на носилках[12].

На площади Ратуши тюльпан водрузили на высокий постамент, рядом с троном самого принца Оранского. Принц явился в окружении пышно разодетой свиты и обратился к народу с проникновенной речью…

Вот вам и скучная ботаника…

Вкладывать деньги в будущие сорта и в луковицы нового урожая можно было только с помощью бирж, выписывая векселя и заключая фьючерсные контракты. В Амстердаме, Роттердаме и Харлеме появились биржи, которые специализировались на торговле тюльпанами и на заключении таких сделок.

В Брюгге сам глава фирмы ван дер Берзе первым стал писать названия сортов тюльпанов и цифры котировок мелом на черных досках. Отсюда и пошла традиция писать котировки всех вообще товаров и акций на биржах… Именно так — легко стираемым мелом на грифельных досках. Подобным образом брокеры действовали вплоть до появления в XX веке электронных табло.

В маленьких деревнях и сельских округах, где не было тюльпанной биржи, ее функции выполняла главная таверна. В ней собирались дельцы для торговли бесценными луковицами.

Вера в вечный рост тюльпанных цен стала частью национального самосознания голландцев. Сравнить ее можно только с одним: это как если бы современный россиянин искренне полагал, что под каждым садовым участком в 6 соток таится громадное нефтяное месторождение. И вся нация стала бы лихо торговать фьючерсами — правом на разработку таких месторождений в будущем.

Голландцы приходили заключать сделки, принарядившись как на праздник. Поглазеть на дельцов собирались сотни людей. Таверну украшали вазами с цветущими тюльпанами, устраивали веселые пирушки. Вино лилось рекой, играла музыка… Наверное, голландцы линчевали бы всякого, кто предсказал, сколь печален и скор будет грядущий финал…

Не существуй в Голландии бирж и банков, трудно было бы придать «тюльпанной лихорадке» такой масштаб. А раз были биржи, стоимость тюльпанов могла меняться стремительно, мельчайшие колебания курсов сразу фиксировались, на этих курсах можно было играть.

Существовали банки — и можно было не платить наличностью. А то ведь кошельков весом в 315 кило — не натаскаешься. В банке могли оценить стоимость того, что вы предлагали за луковицу тюльпана. Не надо продавать дом, землю и скотину, возиться с пудами, если не центнерами, золота. Вам назовут стоимость имущества… Банк выплатит владельцу луковицы стоимость цветка и просто заберет у вас вашу собственность. Минимум хлопот, фактический обмен при посредничестве банка.