Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6291 ( № 36 2010)

В грязь заплечный мешок,

Обновят бормотухой

Вечный свой посошок.

Отобедают репой,

Похлебав из реки,

Рассупонятся, в небо

Повтыкав кадыки.

На полынной постели

У речного куста,

Ни в душе, ни на теле

Не таская креста.

Кто с потрёпанным ранцем,

Кто совсем без сумы,

Всё бредут оборванцы...

Это мы, это мы.

***                                                                                                                                  

Где принца ублажает ужас,

Безгрешна девичья любовь.

И всё венчает омут кружев

Меж потрясённых берегов.

Что жизнь! Лишь эпилог к рожденью.

Из бездны в бездну перелёт.

Как не подвергнуть осужденью

Кривящийся сомненьем рот!

Как на века, на пару действий

Одна лишь истина звучит:

«Неладно что-то в королевстве…»

И впрямь – венок из лилий свит!

Сумняшийся, ты проклят трижды.

Вглядись в безрадостный оскал.

Всё, что, тоскуя, говоришь ты,

Он, улыбаясь, повторял.

Судьба, неряшливый историк,

Смотри – на стоптанной строке

Стоит понуро бедный Йорик

И – череп Гамлета в руке.

***

Вальяжен, аки глобус,

Изыскан, как нарвал,

Везёт меня автобус,

Укутанный в февраль.

Пробившись через пробки,

Он совершит свой путь.

Я ж сам себя взял в скобки.

Я принял жизни суть.

Кто прошлого дичится,

Тот пленник бытия.

Нам только смерть – истица.

Вот только кто судья?

Он уподоблен гробу,

Во гробе – телеса!

А надо же – автобус.

Четыре колеса.

В движении-нирване

Он будто вещь в себе,

Во край обетованный

С столицей в пункте «Б».

Давай же, помогай мне!

Влеки тугую персть!

Я не хочу ногами.

Я оплатил проезд.

***

Орут вороны: «Март, март!»

Гремит вороний мат, мат.

Земля сочится грязью –

Здорово, непролазье!

Ура вороньим сварам!

Я был зимою старым.

Я был зимою мёртвым.

Я пил зимою с чёртом.

Она пришла – в воронах,

Засевших в лысых кронах,

И в хмуром небе мятом,

Где серп застыл стигматом.

Пришла. Зимой исхлёстан,

Я поклоняюсь вёснам.

Их тридцать пять скопилось.

За что такая милость?

РОЖДЕСТВО

Младенец спит.

Укутанный в пелёнки –

В куски холста, во всё, что Бог послал, –

Он спит.

И только бледный лучик ломкий

Луна неслышно в ясли принесла.

Всё замерло, как маятник, в раздумье.

Покой и сон.

Не шоркнет даже мышь.

Лишь звёзды-пчёлы, вылетев из улья,

Роят над колыбелью. Бог-малыш!

Пока ты спишь,

тебя никто не тронет.

Ещё не время грешных вразумлять.

Ты спи. Тебя баюкая в ладонях,

Плывёт в пелёнке голубой Земля.

***

Бабочка должна быть белой.

Чтобы глаз не отвести.

Ослепительное тело

Заметалось на пути.

Словно крошечная прорезь

В беспросветном бытии,

Словно шелестящий голос

Прошептал тебе: «Лети!»

И тотчас, незван-непрошен,

Рухнет с неба свет навзрыд –

Это бабочек пороша

Выметает тлен и стыд.

Кроны свиснут словно чёлка,

А под ней дрожит зрачок.

Это в бабочку как в щёлку,

Чуть прищурясь, смотрит Бог.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Дизайнер весны

Литература

Дизайнер весны

ЛИТРЕЗЕРВ                                                                                                                                                                                    

Любовь СЕРИКОВА, 26 лет, ЯРОСЛАВЛЬ

ПЕРЕСОЛЕНО

Пересолено всё. Приветы – и те горчат.

(Но слово на «л» и в мыслях не смей… Табу!)

Чем сердце кормить мне? –

Галдит, как гнездо галчат.

Рождается новый план. И летит в трубу.

Пересолено всё. Ни пресных, ни сладких дней.

Я верю в приметы, но эту взашей гоню.

На пару с весной мы то ветреней, то верней…

Я стану твоей белокурой весёлой ню.

Пересолено всё. Зайди в мой солёный миф –

всё лучше, чем мерить шагами своё «хочу».

Семь разных небес – на какое направим лифт?

Мне, милый, до лампочки. Если плечом к плечу.

ДО-И-ПОСЛЕ-БЛЮЗ

Нет, я у окна не сидела в рюшах

с лицом, похожим на лайм,

до часа, когда Степаша с Хрюшей

делят детский прайм-тайм.

Не то чтоб себя мне не было жалко,

но весь досуг шёл на сон,

и проживала, как в коммуналке,

во мне семёрка персон:

метресса, лох, работяга, сыщик,

ироник, стерва, эстет…

Тогда любовь, как задумчивый прыщик,

не знала: зреть или нет,

тогда надо мной засыпали мухи,

по вторникам снился Кай –

не то чтобы в полной жила разрухе,

но больше не отпускай!..

Мой homo улыбчивый, серый lupus,*

кому кого приручать? –

не ради влеченья к пюре да супу,

а просто – ради плеча,

буйков-позвонков, заусениц, шрамов,

и тьмы ресничных кулис,

и ради того, чтоб кончалась драма

так радостно, чтоб на бис.

А если однажды увязнем в ссоре

бордовой, как каркаде,

напомни про губы со вкусом моря,

таблеток, дыни, ж/д;

про то, что сплести узелок на счастье

сложнее, чем расплести.

Во многия мудрости – мало сласти…

Ты знаешь, как подсластить.

ВЕСЕННИЙ КВЕСТ**

Поддаться? – Податься подальше от крыши,

туда, где всё дышит, и бродит, и прыщет…

По дереву – соки, по улицам – люди,

по телу – мурашки вчерашних прелюдий,

и в небо вглядеться – как вляпаться в лаву,

дизайнер весны постарался на славу:

не лица, а лики, не стены, а фрески,

цвета гармоничны, чисты и нерезки.

Шаг влево, шаг вправо – и ты в Зазеркалье,

а там чудеса тебя вмиг отыскали –

им жаждется свежей доверчивой крови

(чем старше, тем сказки жадней и суровей).

Эдем безысходный что к исту, что к весту,

и в нём к непростому готовится квесту

в мультяшном плаще с перепачканным краем

лирическая героиня… в раздрае.

Я хаосу «чао» задорно кричала,

теперь начинаю с отчая… сначала.

Ни вербным мехам не согреть мои щёки,

ни вышивке света на ветреном шёлке,

а тот, кто согреет, глядит всё острее –

неужто мой серый волчок озвереет?

Терзаюсь, обеты даю, обнимая:

что вывих любви себе вправлю до мая,

грядущее выйдет из морга у моря,

мы выйдем из ряда – во славу аморе! –

и монстров привычки досрочно замочим

на уровне дня и на уровне ночи…

В локации лета нас впишут сквозными

трёхспальной вселенной чудными связными,

как будто бы только вчера «тили-тесто» –