Елена Прудникова - Мифология «голодомора»

Ознакомительный фрагмент

Минимум смертности той зимой приходится на декабрь-январь. Начиная с февраля, она резко растет, как в городах, так и в деревнях, в апреле-мае вырастает в городах по сравнению с январскими данными примерно в два раза, в деревнях, где люди большей частью живут своими запасами, в апреле — в четыре, а в мае — почти в шесть раз, несмотря на траву, ранние овощи и прочие дары леса и поля. А потом начинается что-то непонятное. Вместо положенного спада рост смертности продолжается. В июне-июле в городах смертность в два с половиной раза превышает январскую, а в селах — в восемь и в семь раз! Затем она начинает падать, хотя еще остается повышенной, достигает январской цифры к октябрю и снижается дальше.

Можно, конечно, вбивать факты в теорию молотком, рассказывая об отсроченных последствиях голода — но не заставляйте нас верить в отсроченные последствия, унесшие больше жизней, чем сам голод! Такого просто не бывает!

Давайте теперь взглянем на данные 1932 года — и увидим там ту же картину. С февраля смертность начинает расти. В мае в городах она повышается всего на 25 %, зато в деревнях — на две трети, снова достигает максимума в июне (в полтора раза больше в городах и почти в два раза — в деревнях), в июле держится на том же уровне, начинает падать в августе, хотя не так резко, как в 1933 году, а достигает январской цифры когда? Правильно, к октябрю, и снижается дальше. При этом летом 1932 года умирало людей больше, чем голодной зимой 1932/33 г.

Простой подсчет показывает, что на эту «неправильную», аномальную смертность в 1933 году приходится около 75 000 человек в городах и 800 000 — в селах, то есть более половины умерших в том роковом году на Украине по определению не могли умереть от голода!

В чем же дело?

В российском архиве, где хранятся эти данные, почему-то нет сведений о причинах смертности за этот год. По всем областям и республикам есть, а по Украине — нет! Что также заставляет задуматься. Советские архивы по разного рода политическим соображениям «чистили» неоднократно, и исчезновение этих данных, которые неудобны только одной политической кампании — «голодоморной», вкупе с вышеприведенными странными цифрами, заставляют предположить, что голод был не основной причиной смертности в 1933 году. Если все эти люди умерли от голода — то в чем причина внезапного исчезновения данных из государственного архива?

Ищем эпидемию

История знает три причины массовой смертности: голод, война, эпидемия. Голода летом не может быть по определению. Войны в 1933 году тоже не наблюдалось. Остается третья составляющая — эпидемия.

Для начала поговорим об инфекционных болезнях вообще. По данным украинского государственного института здравоохранения[53], в 1927 году в республике заразные болезни стали причиной смерти 25,9 % умерших в городах и 28,6 % — на селе. Если вынести за скобки туберкулез (13,1 и 11,1 % соответственно), то на долю прочих инфекционных болезней останется 12,8 и 17,5 %. За период от 1927 по 1929 г. в среднем на Украине ежегодно умирало:

От скарлатины 23 325 чел.

кори 11 189

коклюша 10 598

дизентерии 6415

дифтерии 5242

брюшного тифа 4689

невыясн. тифа 4277

сыпного тифа 412

возвратн. тифа 82

Как видим, первые места в списке заполняли детские инфекции, заболеваемость которыми была традиционно высокой во всей Российской империи. Во времена отсутствия прививок и антибиотиков эти болезни нередко заканчивались смертью[54]. В те три года, о которых идет речь, от четырех основных детских инфекций — скарлатины, кори, коклюша и дифтерии — умерло около 50 тыс. человек, что составило 10 % общей смертности по республике.

Всего же в 1926–1927 годах дети до 9 лет составляли 57 % всех умерших. Смертность в возрастной группе 0–4 года была 70,4 на тысячу среди мальчиков и 59,6 среди девочек. В следующей возрастной группе (5–9 лет) — 8,3 и 7,8 соответственно.

Для полноты картины надо бы привести и сравнительные данные. В 1895–1898 гг. в Российской империи смертность в возрастной группе 0–4 года была 115,6 и 98,8 на тысячу населения, а в группе 5–9 лет — 13,3 и 13,1 соответственно. Для сравнения: в Швеции, по данным 1901 г., смертность в самой младшей группе 28,4, а по данным 1925 г. — 16,8 на тысячу, в следующей группе — 4,1 и 2,0 соответственно.

Однако вернемся к нашей теме. Итак, примерно четверть населения Украины в 1927 году умирала от заразных болезней. Из приведенных данных видно, что в то время на Украине бушевала эпидемия скарлатины. В 1919 году эта болезнь давала 14,3 % летальности, и даже если допустить, что советская медицина за десять лет снизила этот процент… ну, скажем, до 10 %, то мы получаем 150–200 тысяч случаев скарлатины в год. Однако серьезных эпидемий, затронувших взрослое население, в конце 20-х годов не наблюдалось. Но это не означает, что их не было и в начале 30-х.

По 1933 году данных по смертности, как уже говорилось, нет — зато есть по заболеваемости. Вот данные из Картотеки ЦУНХУ Госплана СССР о распространении основных инфекционных заболеваний в БССР, РСФСР и СССР[55]. В сведениях по УССР и СССР в числителе дроби указано абсолютное количество заболеваний (в тысячах), а в знаменателе — количество заболевших на 10 000 населения. В Белоруссии и России статистика, по-видимому, таких высот еще не достигла.

Таблица 3

Болезни Годы БССР (тыс.) УССР РСФСР (тыс.) СССР Брюшной тиф 1913 25 281 105 954/39,4 232 642 372 480/26,7 1933 5839 50 451/14,8 133 145 217 706/12,8 1934 6637 64 796/20,2 109 918 203 477/12,0 Сыпной тиф 1913 4840 35 176/13,1 63 632 104 215/7,5 1933 18 567 212 644/66,4 553 088 885 660/52,2 1934 13 416 65 632/20,4 326 244 420 912/28,4 Оспа натуральная 1913 860 13 781/5,2 49 834 65 980/4,8 1933 914 956/0,3 23 823 559 9311/2,6 1934 432 249/0,0 10 189 17 319/0,6 Корь 1913 179 136 822/51,0 295 464 435 807/33,1 1933 19 240 89 016/27,7 297 719 454 275/27,1 1934 14 201 115 138/35,8 294 833 477 313/28,2 Скарлатина 1913 18 420 100 436/37,4 28 419 407 423/29,2 1933 4817 10 468/3,1 62 281 85 343/4,7 1934 6863 15 846/5,0 90 153 119 470/7,0 Коклюш 1913 14 637 91 564/34.1 324 598 437 212/31,6 1933 9797 46 840/14,3 212 142 310 147/16,8 1934 6748 68 290/21,2 240 718 359 372/20,7 Дифтерия 1913 11 554 144 866/54.1 295 185 454 820/32,6 1933 6702 21 076/6,6 111 389 150/8,6 1934 7398 16 828/5,3 94 931 131/7,7 Дизентерия 1913 13 708 109 984/41,3 294 458 437 155/31,7 1933 4099 30 461/9,5 123 890 385 688/13,2 1934 55 264 148 733/46,3 243 964 189 1612/29,8 Малярия 1913 19 518 477 072/178,3 2 381 252 3 475 890/239 1933 7436 767 224/239,0 4 210 610 6 282 886/393,0 1934 9562 1 994 915/621,3 5 319 018 3 141 415/565,7 1935 30 363 — 5 371 743 — 1936 29 988 — 3 499 825 —

На основании одной этой таблицы можно писать романы и снимать кинофильмы об упорной и героической борьбе советской медицины с инфекционными заболеваниями. В первую очередь — детскими. И, кстати, заболеваемость корью в целом по стране снизить не удалось, а на подвергшейся «геноциду» Украине — в два раза. Но мы говорим не об этом. Мы ведь ищем эпидемию — и без труда ее находим.

Распространение эпидемий вообще вещь загадочная. Например, обычный спутник голода — дизентерия в 1933 году дала устойчивый минимум, но почему-то резко поднялась в 1934-м, неголодном году. Что еще раз свидетельствует: все было ой как непросто.