Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6347 ( № 46 2011)

[?] Сергей Антонович Клычков. Исследования и материалы. 1889-1937. - М.: Издательство Литературного института им. А.М. Горького, 2011. - 528 с.: ил. - 1000 экз.

Эта книга составлена по материалам международной конференции, посвящённой 120-летию со дня рождения выдающегося крестьянского поэта Сергея Антоновича Клычкова, состоявшейся в Литературном институте им. А.М. Горького. Издание состоит из трёх разделов. Первый содержит выступления, касающиеся общих проблем творчества поэта и его места в литературном процессе. Второй составили выступления, выполненные как "слово о писателе". Третий включает в себя воспоминания брата Клычкова А.А. Сечинского, подготовленные к печати внучкой поэта Т.В. Тихоновой. Книга богато проиллюстрирована и содержит массу не известных ранее фактов о жизни и творчестве Клычкова.

[?] Александр Городницкий. "У Геркулесовых столбов : Моя кругосветная жизнь". - М.: ЭКСМО; Яуза, 2011. - 448 с. - 3000 экз.

Песни Александра Городницкого "Атланты", "Над Канадой небо сине", "На материк", "У Геркулесовых столбов" знают все. Городницкий - один из основоположников жанра авторской песни наряду с В. Высоцким и Б. Окуджавой. Стихи и песни Городницкого включены в школьные программы. Но он не только бард и поэт. Городницкий - учёный с мировым именем, профессор-геофизик, академик РАЕН, заслуженный деятель науки РФ, главный научный сотрудник Института океанологии РАН. Многократно погружался на океанское дно в подводных обитаемых аппаратах, в том числе на глубину более четырёх километров, был на Северном полюсе и в Антарктиде, принимал участие в поисках Атлантиды. Именем поэта и учёного названа малая планета Солнечной системы и перевал в Саянских горах. В новой книге Александр Городницкий подводит итоги своей "кругосветной жизни", вспоминает о былом, размышляет о будущем - какие тайны и открытия ждут нас за "Геркулесовыми столбами".

В объективе бездны

В объективе бездны

ПОЭЗИЯ

Стихи дипломантов IX Международного литературного Волошинского конкурса

Андрей ГРЯЗОВ

Ангел                                                                                                                                             

Что-то есть в декабре от тюрьмы и сумы[?]

Между снами размыта граница[?]

В Украине пока нет ещё Колымы.

Но в окне - соглядатаев лица.

Впрочем, что там, зима все имеет права

Остудить, осудить, заморочить,

Отметелить тебя, засучив рукава,

Серой мглою застлав твои очи.

Не поспоришь с безбрежной солёной зимой -

Не в таком капитанском я ранге,

Но я верю: декабрь - пусть отчасти, но мой,

Знаю я - ты появишься, ангел!

Из крестов и нулей я задачу решу

С неизвестной в итоге судьбою.

На стекле на морозном тебя надышу

И увижу твой свет над собою.

* * *

Серой мглы невесомое нечто

Поднимается вверх не спеша.

Словно в небо уходит под вечер

Чёрной почвы густая душа.

Поднимается плавно, клубится,

Застывая в седой монолит,

Только ойкнет, споткнувшись, девица

И молитвою пёс заскулит.

И какая-то сила, упруго

Выступая навстречу беде,

Создаёт очертание круга,

Защищая бредущих людей.

Ночь идёт, и светла, и промозгла,

Прижимается небо к земле,

И я чувствую тёплые ноздри

Белой лошади где-то во мгле.

* * *                                                                                                                           

Губами я возьму твой влажный стих

И языком почувствую упругость

Всех слов, пока не сказанных твоих,

Теснящих и сжимающих друг друга

Подобием мальков, когда река

От нереста вскипает, рвёт и мечет,

И где-то в глубине два языка

Становятся одною частью речи.

* * *

Мне впору жизнь. Тропа мне впору.

Пусть путь - подобие игры.

Когда идёшь всё время в гору,

То сам уже - как часть горы.

* * *

На тонких проводах ветров, дождей, туманов

Висят обломки дней, ночей, годов, веков[?]

Как иней первых слов - богов и растаманов,

Как первая любовь, ещё до первых слов.

И нитевидный пульс огней и тротуаров

Даётся не затем, чтоб гнать порожняки,

Но для того, чтоб жить, быть клеткой капилляров

Приподнятой, как меч божественной руки.

И цену знать себе в базарный день расплаты,

Когда арбузный хруст раздавленных голов

Несётся по земле, по водам, как глашатай,

Когда ни первых нет и ни последних слов.

Когда ещё за шаг до брошенного дома,

Когда ещё за миг до молнии в мозгу

На тонких проводах висят раскаты грома

И замкнут дольний мир в искрящую дугу.

* * *

Сколько в ней намешано[?]

Буря. Страсть. Тревога.

Вспышка ада - женщина.

Негатив от Бога.

Сколько в ней намешано

Рафаэля, Свифта[?]

Вспышка рая - женщина.

Позитив Мефисто.

Сколько в ней намечено

От вчера до ныне.

Молнией засвечена -

Женщина-богиня.

Светом обезличена

Ливней и созвездий.

Кем ты возвеличена

В объективе бездны?

Верная, ранимая

Грустью и азартом.

Ты, моя любимая,

Женщина за кадром[?]

Мария ЗНОБИЩЕВА

Публиковалась в журналах "Волга ХХI век", "Наш современник", "Подъём", "Вопросы литературы", в "Литературной газете". Принимала участие в Форуме молодых писателей в Липках (2005, 2008). Лауреат премии им. М.Ю. Лермонтова (2011).

Сельское кладбище

Здесь схоронили бабушку, а следом

В тугой земле похоронили деда.

Вся в трещинах, земля была суха,

Как жизнь, бездонна и как смерть, глуха.

Я снова прихожу на их могилы.

Несу в себе тебя, их правнук милый,

Чтоб древо рода снова зацвело

Земному безразличию назло.

Плечо к плечу по всей длине погоста

Растут кресты невиданного роста,

Умерших сосен ссохшаяся плоть.

Растут, как город, в месяц по три ряда,

Как будто для Невидимого Града

Сзывает новых жителей Господь.

Шесть метров, облицованные плиткой,

С оградой, клумбой, тумбочкой, калиткой,

С надгробья отшлифованной плитой.

Или другие шесть - в траве забвенья,

С неразличимой датою рожденья,

С разоблачённой чёрной пустотой.

Любовь и память пишут свой постскриптум.

Калитка отворяется со скрипом.

Колышет ветер душные цветы.

И пахнут тленом белые пионы,

И гнутся так, как люди при поклонах,

И лепестками трогают кресты.

Здесь тишина. Молчат односельчане.

Как бабушка сказала б, "осерчали".

Но на кого отныне им серчать?

Им всё равно теперь, "взошли ль картошки", -

Взошла душа! А значит, по одёжке

Им тоже больше некого встречать[?]

Расти, дитя, и думай о хорошем.

Молчит земля, беременная прошлым,

А если скажет миру что-нибудь,

То это слово - наш с тобою путь.