Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №8 (2001)

У Владимира Багрянцева осталось два сына. Старший, Дмитрий, пошел по стопам отца. Летом этого года он перешел на второй курс военно-морского училища. Младший, Игорь, еще школьник. Когда случилось несчастье, одиннадцатилетний Игорь встретил его как настоящий мужчина. Плачущую мать он успокаивал:

— Мамочка, ты только держись!

Игорь тоже хочет стать военным моряком. Что ж, так, наверное, и должно быть, чтобы сыновья заступали на вахту вместо отцов. Тем и только тем жив наш российский флот!

* * *

Старшим помощником командира корабля являлся капитан 2-го ранга Сергей Дудко. Потомственный военный моряк, выросший и окончивший школу в Видяево, он после военно-морского училища вернулся сюда, чтобы однажды уйти из родного гарнизона уже навсегда...

Уже офицером в августе 1994 года Сергей Дудко принял участие в походе атомохода под командованием капитана 1-го ранга С. Кузьмина к Северному полюсу, во время которого были отмечены его личные и профессиональные качества. Вот как об этом сказано в его аттестации: “...В ходе выполнения боевой задачи проявил отвагу и мужество при возникновении аварийной ситуации в первом отсеке из-за короткого замыкания в приборе МГК-500. Действуя быстро и решительно, капитан-лейтенант Дудко предотвратил возгорание и задымленность отсека, устранил аварийную ситуацию, способную привести к тяжелым последствиям”. За совершенный подвиг был награжден медалью “За отличие в воинской службе” 2-й степени. На боевую службу он ушел инженером группы, а вернулся уже ее командиром. Затем были командирские классы, оконченные с отличием. Начальники прочили Сергею прекрасную карьеру, а товарищи верили в его восходящую звезду, ведь далеко не многие офицеры в тридцать лет имеют погоны капитана 2-го ранга. Однако, наверное, более всех верила в будущее своего мужа его жена и верный друг Оксана. Они учились вместе с первого класса в видяевской средней школе. Но, как вспоминает Оксана, разглядели по-настоящему друг друга только в восьмом классе. Это светлое чувство первой влюбленности они пронесут через всю жизнь.

Оксана Дудко сильный человек. Только глаза да горькая складка у губ выдают ее настоящее внутреннее состояние.

Чем занимался он, что увлекало старшего помощника “Курска” в редкие свободные минуты?

— Прежде всего, рыбалка, — говорит, немного подумав, Оксана. — Причем рыбалка весенняя, в экстремальных условиях, когда льдины уже ломаются и плавают отдельно друг от друга. Из писателей самый любимый, конечно, Пикуль. Он его вдоль и поперек перечитал. Был фанатичным болельщиком футбола. Очень ждал начала Олимпийских игр, чтоб уже всласть поболеть за наших. Не дождался... Что касается привычек, то Сережа был большим педантом. Все у него по полочкам разложено, все отглажено. Даже сам иногда шутил, что из него вышел бы хороший интендант. Сын приходит с улицы, сразу вопрос: “Папа дома?” Если папа дома, то немедленно заставит мыть грязные кроссовки. Сережа очень любил детей и свободное время уделял их воспитанию.

Вспоминают сослуживцы капитана 2-го ранга Дудко: “Раньше служил на “Данииле Московском” инженером группы акустиков. Ходил на полюс. В свое дело был влюблен. Технику свою знал в совершенстве. Никто не слышит сигнала, а он слышит! Со второй автономки привез одиннадцать подтвержденных контактов! Когда назначили старпомом, в кратчайшее время сдал на допуск. Сколько помним Серегу, всегда он был тактичен и целеустремлен. С ним у командиров никогда не было никаких проблем. Очень был обязательным. Если что пообещает, то в лепешку расшибется, но выполнит. Так же и с техникой, докопается до последнего винтика, но все сделает”.

* * *

Помощник командира корабля капитан-лейтенант Дмитрий Репников. Наверное, именно к нему применимо понятие “блестящий офицер”. Он вырос в семье подводника и с детства определил свой жизненный путь. Отличник в школе, он с красным дипломом закончил Нахимовское, а затем и высшее военно-морское училище. В совершенстве владел английским и имел диплом военного переводчика. Увлекался каратэ и участвовал во многих соревнованиях. Всего он добивался сам, без посторонней помощи, исключительно своими силами и знаниями. У него всегда было много друзей, готовых поделиться с ним последним, и он отвечал им такой же искренностью и преданностью. В этом была огромная заслуга прежде всего Диминой мамы, рано ушедшей из жизни. Она вложила в своего сына все самое лучшее, всю свою душу и сердце.

Высокий и широкоплечий, Дмитрий Репников выделялся среди своих товарищей, это заметно даже на любительских фотографиях. Таких, как Дима, раньше брали в кавалергарды; командиры прочили ему блестящее будущее. Его ждала прекрасная карьера, если судить по тому, что в двадцать семь он был уже помощником командира на одной из самых передовых ходовых лодок флота.

Из служебной характеристики капитан-лейтенанта Д. А. Репникова: “Обладает спокойным и уравновешенным характером. Рассудителен. Имеет хорошую память и высокую работоспособность. В сложной обстановке не теряется, действует грамотно. Правильно строит взаимоотношения с подчиненными и старшими. Пользуется заслуженным авторитетом в коллективе”.

Мы сидим в квартире Репниковых, и Лена, показывая мне семейные альбомы, рассказывает о своем муже, об их такой недолгой, но очень счастливой совместной жизни. Даже по фотографиям видно, что они идеально подходили друг другу: оба высокие, красивые и очень-очень счастливые...

— У нас была большая любовь, и нам всегда очень хотелось быть рядом друг с другом, — рассказывает Лена. — Отдыхать, делать какие-то домашние дела, даже готовить обед.

Он очень любил свою дочь и, как все молодые папы, считал своего ребенка самым гениальным.

— Если Даша делала что-либо хорошее, он всегда с гордостью говорил: “Ну ведь это же моя дочь!”

В это роковое лето им так и не удалось провести отпуск вместе. Заболела дочь, и Лене пришлось срочно ехать с ней на юг к родителям. Когда она уезжала, то за прощальным ужином Дима произнес тост:

— За наш совместный летний отпуск в следующем году!

Лену он попросил привезти из Севастополя виноград, который очень любил.

— Тринадцатого августа у меня было очень неспокойно на душе, — вспоминает Лена. — Словно какой-то камень. С Дашей вообще случилась истерика. Мы не могли понять, почему ребенок без видимой причины рыдает целый день. А потом нам позвонили...

В день, когда родственники членов экипажа “Курска” вышли в море, чтобы почтить память своих близких, Диме исполнилось бы двадцать семь. Там, над его могилой, отец Димы и тесть опустили в воду последний подарок своему сыну и зятю, и была в нем кисть крымского винограда...

* * *

Командир электромеханической боевой части на подводных кораблях — фигура значимая. Именно поэтому в отечественном флоте, кроме командира, только командиры БЧ-5 имели право на ношение почетных знаков “Командир подводной лодки”. Командиром электромеханической боевой части на “Курске” был капитан 2-го ранга Юрий Саблин.

Родом Юра из Севастополя, города, где такие понятия, как честь, долг и флот, впитывают мальчишки с молоком матери. Отец Юры, Борис Александрович, до выхода на пенсию был офицером-подводником, мама, Галина Афанасьевна, всю жизнь проработала в воинской части Черноморского флота. А потому после окончания средней школы перед их сыном не стояло вопроса: куда идти? Конечно же, учиться на подводника! Так Юрий стал курсантом Севастопольского высшего военно-морского инженерного училища.

Затем были атомные лодки Северного флота и трудное восхождение по ступеням служебной лестницы в электромеханической службе: вначале командир группы, затем командир дивизиона и, наконец, командир боевой части.

Вот что говорит о Юрии Саблине хорошо его знавший командир одной из подводных лодок капитан 1-го ранга Владимир Соколов: “Юра Саблин всегда отличался каким-то особым обаянием. От него исходил заряд бодрости, и я никогда не видел его унылым. В экипаже его звали уважительно “ЮрБор”, то есть Юрий Борисович. Такого механика, как Саблин, мечтал бы иметь каждый командир. С таким специалистом можно было спать спокойно! Мне кажется, что у него не было иных увлечений, кроме службы. Все свое время он посвящал только ей. А как учил бедных лейтенантов! Он терпеливо и планомерно занимался с каждым. Заставлял штудировать теорию, изучать корабль до последней гайки! Но зато уж тот, кто проходил его школу, мог все. Юру, почему-то, мне жаль особенно”.