Окрик памяти. Книга третья - Виктор Ефимович Копылов

Не оспаривая первенство Азербайджана на издание марок с нефтяными буровыми вышками, следует, в связи с более чем вековым возрастом соликамских земских марок, сказать о том, что вышка для бурения скважин и добычи других полезных ископаемых, в частности рассолов, существовала на рисунках российских марок с 1887 года. В других странах нефтяная вышка украсила почтовую марку только в 1928–1931 годах (Румыния, Перу). Справедливости ради, надо сказать, что буровая нефтяная вышка на непочтовой марке, насколько мне известно, появилась в Румынии в 1914 году, как, впрочем, в том же году – на румынских банкнотах.

1. Ф.Г. Чучин. Земские почтовые марки. Москва, 1925, таблица XXXVI, с.179–181.

2. G. Hansen. Erdol ungewohnlich kommentiert (Des Erdols Geschichte und seine Darstellung in aller Welt. Stuttgart, 1966, 104 s.

3. И.Н. Глушковъ. Руководство къ бурению скважинъ. Москва, 1904.

4. В.Е. Копылов. У истоков бурения скважин. Тюмень, 1982, 120 с.

5. В.Е. Копылов. Очерк малоизвестного юбилея. Газета «За калий», г. Соликамск, 3 февраля 1989 г.

6. В.Е. Копылов. Буровая вышка на марке. Газета «Соликамский рабочий», 3 апреля 1990 г.

ПЕЧНАЯ ДВЕРЦА, ВАФЕЛЬНИЦА И УТЮГ – ПАМЯТНИКИ ТЕХНИКИ?

Историческая часть старой Тюмени с каждым годом понемногу уходит в бытие. Разрушаются и сгорают деревянные дома и постройки, превращаясь в груду развалин, а вместе с былым жильем безвозвратно уходят предметы быта ушедших поколений. Музейному работнику, если он целенаправленно и заинтересованно строит свою поисковую деятельность, надо вовремя осмотреть эти постройки, сразу же после того, как их покинули бывшие хозяева, а решение о сносе еще не реализовано. Иначе многое, если не все, теряется без следа. Работники Музея истории науки и техники, а также их корыстные и бескорыстные помощники, не раз пользовались возможностью пополнить экспозиции и запасники музея из находок в старых домах. Среди отсыревшего хлама или груды кирпичей коллекционеру нередко удается отыскать неожиданные раритеты. Среди них, забытых прежними владельцами, немалый исторический интерес представляют литые изделия из чугуна: печные дверцы и вьюшки, вафельницы, «утятницы», утюги и подставки к ним, элементы художественного чугунного литья к лестницам (ступени и решетки) и многое другое. Во все времена на Руси печки и камины с их изразцовыми стенками и чугунными дверцами и вьюшками были не только источником тепла, но и уюта, они становились украшением комнаты, ее доминантой.

К счастью, чугунные печные дверцы сохраняются чаще всего. Они массивны, покрыты многослойными известковыми коростами и сажей, не боятся пожара. Благодаря своему неприглядному виду, они зачастую не привлекают внимание искателей старины и потому находки из чугуна не столь редки. Но вот дверца попала в руки реставратора. Она очищается от пыли и комков грязи, металлическими щетками, скребками и шилом скоблится вековая ржавчина. Очищенная поверхность промывается соляркой, покрывается машинным маслом, и чугун открывается нашему взору во всем своем великолепии (илл. 481). Фантазия авторов сложнейших узоров и орнаментов не знает границ. Тут и замысловатая растительная вязь, и сюжеты современного для художника быта (илл. 482). Из фотографии видно, насколько тщательно художник и мастер по литью проработали детали рисунка. Кавалер в одежде, характерной для своего времени, бережно везет даму на санках. Отчетливо видна на ее руках теплая муфта, и даже украшения на боковой поверхности самих санок. И все это утопает в романтическом обрамлении из растительного стилизованного орнамента. Взгляните на рисунок с сюжетом из античного времени с колесницей, управляемой лихой наездницей (илл. 483). А где-то сбоку или на обратной стороне дверок иногда посчастливится углядеть фамилию мастера, например «В. Барадинъ», или название завода, или его фирменный штамп.

Среди находок печной «классики» – экспонатов своеобразной городской этнографии и вида декоративного искусства, оказываются редкие изделия знаменитого Каслинского завода или с клеймом завода Машарова в Тюмени («Т-во Н.Д.М. и К°»), Каслинский завод на Южном Урале был создан в 1747 году на берегу проточных озер купцом Коробковым. Вскоре он перешел в собственность семьи Демидовых. Они перевели из Кушвы – колыбели уральского художественного литья, своих мастеров, и с тех пор Касли не перестают удивлять весь мир своими неповторимыми изделиями. В начале минувшего века владелец тюменского механического и чугунолитейного завода Н.Д. Машаров привлекал мастеров из Каслей для налаживания художественного литья в Тюмени. Их влияние на фактуру машаровского литья сказалось заметным образом.

Нередко на дверцах можно видеть картины производственного процесса изготовления литья. Мне приходилось видеть такое изделие. Двое мастеров на фоне производственного цеха с подъемным краном разливают из ковша в опочечную форму расплавленный металл. В нашем музее, к сожалению, такого экспоната нет, но имеется другой, почти в точности повторяющий этот сюжет (илл. 484). Авторство этой скульптурной композиции принадлежит тюменскому скульптору, заслуженному деятелю культуры Н.В. Распопову, моему давнему другу и соратнику. Размеры скульптуры характеризуют следующие цифры: 50x44x22 сантиметра.

Среди экспонатов музея есть и другие образцы чугунного литья. Они также отличаются интересным художественным оформлением, тонким его вкусом. В их перечень входят гусятницы – сосуды для приготовления жареной гусятины (илл. 485). На изделии можно прочесть имя мастера – «Пятнисковъ». Сюда можно также отнести вафельницы и подставки для утюгов. Вафельницы изготовлены на заводе Н.Д. Машарова. Клеймо завода четко прослеживается на поверхности чугуна. Даже такое простейшее, казалось бы, изделие, как подставка для утюга, не оставлено без внимания художником и мастером но литью. К сожалению, после национализации завода Машарова навыки художественного литья были утрачены. Изделия аналогичного назначения первых советских лет по своему качеству и художественному оформлению не идут в какое-либо сравнение с дореволюционными шедеврами. Рисунки примитивны, не выходят из круга пятиконечной звезды или плакатной тематики, и показывать их не хочется. В экспозиции таких экспонатов немало, они ценны не столько в художественном отношении, сколько как свидетели промышленной истории города.