Том 8. Фабрика литературы - Андрей Платонович Платонов

крестьян и батраков, а также протест украинцев и белорусов, проживающих на своих землях, входивших прежде в состав польского панско-буржуазного государства. Личный сильнейший протест Василевской, выразившийся в ее литературном творчестве, есть в то же время революционный протест угнетенных трудящихся разных национальностей, живших в польском государстве. Именно поэтому книги Василевской приобрели столь большое значение, причем их значение состоит не только в том, что картина действительности, изображенная в книгах Василевской, объективно верна, но и в том, что благодаря своему проникновению в действия, в судьбу и в души людей, благодаря точному наблюдению хода событий, писатель сумел безошибочно предсказать движение действительности в будущее, и не вообще в будущее, а в будущее с именем – в социалистическое будущее, единственно возможное и желаемое народом.

Три книги Василевской – «Пламя на болотах», «Родина» и «Земля в ярме» – посвящены крестьянам и батракам. (О романе «Земля в ярме» мы напечатали особую статью – см. № 22 («Литературного обозрения» за 1939 год.) Четвертая книга Василевской «Облик дня», первая по времени выхода в свет, посвящена польскому рабочему городу. Эта книга имеет столь большое значение и своеобразие, что она заслуживает отдельной статьи.

«Пробуждение героя» Д. Алтаузена

Три сына у матери было – Егор, Никанор и Данила. Никанор и Данила были разумные и храбрые юноши, Егор же был с романтической дурью. Этот недостаток он нечаянно приобрел еще в детстве, когда «прибегал он с опушки, из бедной глухой деревушки» к забору помещичьей усадьбы и глядел на стан статуи, на античную фигуру, сооруженную поверх фонтана, –

Глядел, затаивши дыханье,

Как в утреннем белом тумане,

Колосья неся,

Из мрамора вся,

Стояла она на фонтане.

А он, словно нищий безродный…

Глядел сквозь забор

На мрамор ее благородный.

Деревенский мальчик с воодушевленным и глубоким чувством относился к этой благородной статуе:

Казалось, с улыбкой смиренной,

В одежде холодной и пенной,

Несла она вдаль

Большую печаль,

Тревожную тайну вселенной.

Мальчик довольно правильно понимал существо и значение произведения искусства, на которое он смотрел сквозь забор. И до самой юности он хранил в себе детскую мечту, свое воспоминание о прекрасной статуе, пока не пошел, вместе с двумя более разумными братьями, воевать против Колчака.

Но и там, на фронте –

…часто по горным привалам,

В тургайских лугах, за Уралом

Являлась она,

Чтоб ласточек сна

Ему навевать покрывалом.

Это не реалистический романтизм (если такой есть или должен быть), но хороший, хотя и плохо написанный («чтоб ласточек сна ему навевать покрывалом»); однако все же можно понять, в чем тут дело.

Сначала три брата собираются, прощаются с матерью и едут в поход. В это время, как сказано в романтической легенде Алтаузена, на Урале уже гулял Гайда в шарабане. Он приехал туда прямо из Праги и пробовал – по привычке – самогон из фляги.

Братья миновали «поля в белене и в бурьяне», оставили позади себя чернобылы, и мать их потеряла надолго из виду.

Егор геройски сражается с врагами:

Не раз приходилось Егору

Топтать колчаковскую свору…

Носил его, грудью играя,

Барабинский конь

Сквозь дым и огонь,

Ноздрями траву обдувая.

Но однажды –

Прорваться в опасную пору

С пакетом велели Егору.

Прорваться следовало в тыл Гайды, где был подпольный ревком. Семь дней мчался туда Егор. Домчавшись до места, где растет краснотал, Егор увидел, что конь его заскучал, точно он предчувствовал что-то дурное.

Казалось, среди краснотала

Душа у коня испытала

Такую тоску,

Что по волоску

Вся грива на нем облетала.

Как будто он чуял, что боле

Не ржать ему резво на воле.

И действительно, как вскоре оказалось, лошадь почувствовала шпионаж. Вдруг невдалеке, «отделяясь от склона», появляется девушка.

Егор зорко вглядывается в нее и обнаруживает следующее:

И все в ней, от губ в легкой дрожи

До светлого холода кожи,

И руки, и нос,

И пряди волос

До странности были похожи

На статую ту, что когда-то

Стояла, прохладой объята…

И, глянув на девушку эту,

Узнал он родную примету,

Увидел черты

Той детской мечты,

С которой скитался по свету.

Девушка эта – в точности, лицом и станом, похожая на мраморную статую – объясняет Егору, что она бежит от страха перед Наказным – атаманом Дутовым. Девушка рассказывает, что атаман спит рядом с казной и ест жирную еду, что купчихи его водят «туда, где в бочках вода на травах настояна в бане», и что он, Дутов, когда врывается в села, то «бахвалится возле кружала». Только и всего делает Дутов, что бережет казну, ест, ходит в баню и бахвалится. Однако девушка в ужасе убежала от Дутова и теперь просит Егора: «Спаси меня, друг!»

Егору сразу почудилось детство – «и сад, и фонтан, и статуи стан».

Взволнованный Егор «гладил ей смуглые руки», но девушка уже уснула. Тогда и Егор, сморившийся в дороге, тоже лег с нею рядом и заснул. Во сне Егору снится мать, и что он будто вернулся домой за окончанием войны. Но дома нет ни Данилы, ни Никанора, а мать объясняет, что кругом нашей земли находятся враги, что «летят ястреба на родину нашу войною», «и старая мать от сына лицо отвернула».

Егор проснулся. Подсумок с пакетом для подпольного ревкома исчез. Девушки-статуи также не было возле него.

Егор кличет своего коня, «и конь, как струна, весь вытянулся до предела». Конь был в этот момент «до бешенства зол», точно понимая, что ему приходится иметь дело со шпионкой:

И возле крутого кургана

Сквозь ливень – в наклон

Догнал ее он…

Егор целится в девушку из нагана, и она от испуга застыла «на листьях степного богула». Егор рассматривает девушку, похожую прежде на античную статую, и замечает в ней черты грызуна, хищного зверя, птицы с большими когтями, волка и ведьмы с метлою. Тогда Егор убивает ее «в затылок брезгливо».

Недаром она не особо ругала Дутова, недаром и конь оробел перед тем, как