Лев Троцкий - Советская республика и капиталистический мир. Часть II. Гражданская война

Л. Троцкий. МЯТЕЖ БЫВШ. ГЕНЕРАЛА КОЗЛОВСКОГО И КОРАБЛЯ «ПЕТРОПАВЛОВСК»

(Правительственное сообщение)

Уже 13 февраля 1921 г. в парижской газете «Утро» появилась телеграмма из Гельсингфорса от 11 февраля о том, что будто бы в Кронштадте произошло восстание моряков против Советской власти. Французская контрразведка только несколько опередила события. Через несколько дней после указанного срока действительно начались события, ожидавшиеся и несомненно подготовлявшиеся французской контрразведкой. В Кронштадте и Петрограде появились белогвардейские листки. Во время арестов задержаны заведомые шпионы. В то же время правые эсеры начали усиленную агитацию среди рабочих, пользуясь трудным продовольственным и топливным положением. 28 февраля в Кронштадте начались волнения на корабле «Петропавловск».[171] Была принята черносотенно-эсеровская резолюция. 1 марта волнения на «Петропавловске» продолжались. На общем собрании вновь была принята та же резолюция. 2 марта с утра уже открыто появилась на сцену группа бывшего генерала Козловского (начальник артиллерии). Бывший генерал Козловский с тремя офицерами, фамилии коих еще не установлены, открыто выступили в роли мятежников. Под их руководством были арестованы комиссар Балтфлота тов. Кузьмин, председатель Кронштадтского Совета тов. Васильев и ряд других должностных лиц. Таким образом, смысл последних событий объяснился вполне. За спиной эсеров и на этот раз стоял царский генерал.

Ввиду всего этого Совет Труда и Обороны постановляет:

1) Бывшего генерала Козловского и его сподвижников объявить вне закона, 2) город Петроград и Петроградскую губернию объявить на осадном положении, 3) всю полноту власти в Петроградском укрепленном районе передать комитету обороны гор. Петрограда.

Москва, Кремль, 2 марта 1921 г.

«Правда» N 47, 3 марта 1921 г.

Л. Троцкий. ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ[172]

(К гарнизону и населению Кронштадта и мятежных фортов)

Рабоче-Крестьянское правительство постановило: вернуть незамедлительно Кронштадт и мятежные суда в распоряжение Советской Республики.

Посему приказываю:

Всем, поднявшим руки против социалистического отечества, немедленно сложить оружие. Упорствующих обезоружить и передать в руки советских властей. Арестованных комиссаров и других представителей власти немедленно освободить.

Только безусловно сдавшиеся могут рассчитывать на милость Советской Республики.

Одновременно мною отдается распоряжение подготовить все для разгрома мятежа и мятежников вооруженной рукой.

Ответственность за бедствия, которые при этом обрушатся на мирное население, ляжет целиком на головы белогвардейских мятежников.

Настоящее предупреждение является последним.

Петроград. 5 марта 1921 г. 14 час.

«Правда» N 51, 8 марта 1921 г.

Л. Троцкий. О СОБЫТИЯХ В КРОНШТАДТЕ

(Интервью с представителями иностранной печати.)

Совпадение кронштадтского мятежа с моментом предстоящего подписания мира с Польшей и торгового соглашения с Англией, разумеется, не является случайностью. Слишком большие силы, не столь многочисленные, но политически могущественные, не только во Франции и русской эмиграции, но и в Польше и в Англии, заинтересованы в том, чтобы сорвать мирный договор и торговое соглашение.

Вам, вероятно, известно, что в ряде иностранных газет, в том числе и в «Матэн», сообщение о восстании в Кронштадте появилось еще в середине февраля, то есть в то время, когда Кронштадт был совершенно спокоен. Чем это объясняется? Очень просто. Центры контрреволюционных заговоров находятся за границей. Между этими русскими эмигрантскими центрами и известными группировками европейского империализма и европейской прессы имеется самая тесная связь, разумеется, отнюдь не платонического характера. Русские контрреволюционные организаторы обещают своевременно устроить мятеж, а нетерпеливая бульварная и биржевая печать уже пишет об этом, как о факте.

На основании сообщения «Матэн», я послал предупреждение в Петроград своим морским сотрудникам, при чем сослался на то, что в прошлом году в заграничной печати появилось совершенно неожиданно для нас сообщение о перевороте в Нижнем Новгороде и об образовании там правительства Чернова – Спиридоновой: и действительно, приблизительно через месяц после появления этого известия в Нижнем произошла попытка переворота.

Таким образом, империалистическая печать не только сообщает о России, и притом вполне сознательно, огромное количество небылиц, но и, время от времени, с известной точностью предсказывает заранее попытки переворота в определенных пунктах Советской России. Газетные агенты империализма «предсказывают» то, что другим агентам того же империализма поручено выполнить.

Кронштадт был выбран, как пункт наиболее близкий к Европе и Петрограду. Так как при нынешнем международном положении Республики Балтийский флот не мог играть сколько-нибудь активную роль, то он неизбежно оскудел и в смысле личного состава. Огромное число революционных моряков, сыгравших крупную роль в Октябрьской революции 1917 года, было переведено за истекший период в другие области работы. Выбывшие были заменены в значительной мере случайными элементами, среди которых было довольно много латышских, эстонских и финских моряков, относящихся к своей службе, как к временному занятию, и в большинстве безучастных к революционной борьбе. Это обстоятельство, разумеется, облегчило организаторам заговора их работу. Они использовали частный конфликт, раздвинули его рамки так, что для части моряков уже не было отступления. При пассивности гарнизона и населения, которые не успели даже разобраться в том, что происходит, мятежники завладели могущественной артиллерией крепости и двух кораблей.

Сообщения о перевороте в Петрограде, как и о бомбардировке Петрограда из Кронштадта, являются вздорным вымыслом. Петроград столь же недосягаем для контрреволюционного переворота, как и для кронштадтской артиллерии.

Если ликвидация кронштадтского мятежа несколько затянулась, то это объясняется тем, что при проводимых нами мерах нам приходилось и приходится не только оберегать от излишних жертв наши части, но и всячески щадить мирное население и не участвующий в мятеже гарнизон Кронштадта. Наши потери от кронштадтской артиллерии до настоящего момента совершенно ничтожны.

Я забыл упомянуть, что открытыми организаторами мятежа выступили эсеры, но из-за их спины сейчас же выдвинулись более серьезные фигуры контрреволюционных генералов, связи от которых ведут через Финляндию и Эстонию к империалистическим центрам. Думать, что эсеры (или меньшевики) способны создать правительство в России, значит иметь о внутреннем и международном положении страны идеи мистера Пиквика. Историческое назначение эсеров и меньшевиков состоит в том, чтобы пытаться посадить в седло русскую контрреволюцию, в качестве агента мирового империализма.

До тех пор пока Россия окружена буржуазными странами, в которых имеются могущественные клики, не останавливающиеся ни перед чем для нанесения ударов рабочей республике, – события, подобные кронштадтскому мятежу, совершенно неизбежны и повторятся, вероятно, не раз и в будущем.

У нас нет основания сомневаться в том, что рабочая революция справится со всеми этими покушениями, как справлялась с ними до сих пор.

«Правда» N 57, 16 марта 1921 г.

Л. Троцкий. КРОНШТАДТ И БИРЖА

Чрезвычайно поучительные отголоски кронштадтских событий мы находим в парижской финансовой и экономической газете «Информация» («L'Information»). Этот орган наиболее непосредственно и полно отражает французскую и международную биржу. Кронштадтские события нашли свое выражение не в политических статьях и не в каких-либо «лозунгах», а в сухих отчетах о настроениях биржи и об ее сделках. В номере от 8 марта «Информации» мы находим сообщение из Брюсселя от 5 марта. Приводим выдержку дословно: «Известия, правда еще не официальные, относительно крупных беспорядков в России против диктатуры Советов оказали свое веское влияние на улучшение рынка. Все понимают, какие последствия имело бы во всем мире крушение советского режима в России… Можно было бы в близком будущем надеяться на установление в старой империи царя разумной экономической организации, отвечающей потребностям после-военного времени. Это означало бы надежду на восстановление многих бельгийских промышленных предприятий в России и одновременно прямой удар большевистским проискам в Бельгии и за границей вообще».

Таким образом, брюссельская биржа совершенно не интересовалась вопросом о том, в чем лозунги эсера Петриченко отличались от намерений генерала Козловского и исторической философии меньшевика Дана. Биржа достаточно умна, чтобы понимать, что дело не в этих оттеночках и словесных пустячках. Биржа прекрасно понимает, что в России возможны два режима: либо диктатура Советов, руководимых коммунистической партией, – единственной исторической партией, способной руководить революцией, – либо диктатура французского, бельгийского или иного капитала через посредство русской контрреволюционной агентуры. Петриченко, Дан, Козловский, Чернов, Махно, – это только маленькие винтики в механизме, который должен вырвать власть из рук пролетарской диктатуры и передать ее в руки империализма.