Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г.

2. В связи с возможным выходом УнС я провел некоторую работу по подготовке рецензии. Здесь положение такое: все упирается в печатный плацдарм. В Ленинграде, в ближайшее время, по-видимому, никто о нас печатать никаких статей не будет — слухи о постановлении широко уже распространились, и хотя никто ничего толком не знает, человек, опубликовавший в «Смене» статейку Левы Куклина, получил некоторое порицание. О постановлении я рассказал под большим секретом только Брандмитревскому и Нине. От Бритикова это скрывается, ибо известно, что коль скоро он узнает об этом, никакой рецензии он писать не будет. Пока же он в принципе согласился. Я также попросил написать рецензию Урбана, но он сможет взяться за нее только числа 19-20-го, так как едет в Москву. В Москве он обещал понюхать обстановку и поискать плацдарм. В общем-то, все упирается в плацдарм. Как там у тебя?

3. Очень важно выяснить, в чем суть постановления и какова его форма. Дмитревский полагает, что тебе было бы очень хорошо сходить к Мелентьеву, уже хотя бы ради выяснения обстановки.

4. Ездил вчера на Ленфильм. Рохлин имел со мной очень полезную трехчасовую беседу, из коей воспоследовало, что надо еще только переделать сцену с Аратой, и второй вариант будет готов. Суть переделки состоит в том, чтобы показать зрителю, что Румата хочет помочь Арате, но знает, что это невозможно, бессмысленно и только поэтому отказывает. Я предложил вклинить в уже имеющуюся сцену сцену воображаемую, где Румата разговаривает с Аратой, как со зрителем из зала — объясняет ему по сути бессмысленность крестьянских восстаний. Рохлин в общем одобрил. Теперь я сначала попробую эту сцену написать сам (материал есть хотя бы в повести), а если не получится, привезу в Москву и сделаем. Это все не к спеху.

5. Совершенно неожиданно получил милейшее письмо от В. Быкова. Он, оказывается, нас знает, благодарит за сочувствие, благодарит за «Понедельник», обнимает и жмет наши руки. Было чертовски приятно — что значит, все-таки, профессиональная солидарность!

6. Был в кафе «Молекула» при институте Высокомолекулярных Соединений. Там выступал историк Каждан с изумительным докладом об этическом содержании истории. Кстати, в ИВСе нас, оказывается, очень любят, и меня почти уговорили выступить там, хотя после Каждана любое выступление, по-моему, будет бледным. В ИВСе, между прочим, недавно проходила викторина на лучшее знание произведений Стругацких. Победитель получил приз — «ХВВ».

7. Продолжаю переводить Клемента. Слушай, давай в соавторстве переводить! Я буду заготовлять черновой перевод, а потом вместе будет садиться, как при обычной работе, и отрабатывать при твоем сугубом консультантстве. Все-таки деньги. Как у нас с деньгами на 67-й? По Ленинграду мы можем только рассчитывать на Ленфильм (если фильм будет сниматься). А в Москве? Выясни-ка шансы. Меня всё это беспокоит. Если бы мы сделали перевод Клемента и его бы приняли (а Брандис, например, еще не читая уже готов принять), то все-таки было бы подспорье.

8. Встречался тут с Мирером. Он мне очень понравился, показался честным парнем — ощущение в наше время от знакомого редкое. Проговорили с ним полдня с обоюдным удовольствием.

Жду ответа, жму ногу, твой [подпись]

P. S. Только что получил твое письмо. Отлично! Это маленькая победа, но я ничего не понимаю. Как это могло произойти. Обязательно нужно все-таки выяснить, что за постановление. И почему Казанцев на него ссылался?

А отвечаю с опозданием потому, что собираю информацию. Не то время нынче, чтобы просто так писульки писать.

Изложи подробно содержание письма к Демичеву.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 10 МАЯ 1966, М, — Л.

Дорогой Боб.

Вчера в час ночи вернулся из двухдневной прогулки на байдарках, Манин затащил все-таки. Сейчас я корчусь, потому что обжег спину и плечи, и болит копчик. Но сплавали интересно: река Протва, от Борисова до Боровска.

1. Письмо получил твое. Ну что же, не хотят Лениздатовцы — не надо, перебьемся. На днях буду у Нины и переориентирую ее на выпуск СБТ пораньше. Кстати, с твоего разрешения я, если займусь этим делом, буду устраивать выпуск трилогий в другом издательстве, уже не обращая внимания на лениздатовские планы.

2. О плацдарме для статьи Бритикова пока еще ни с кем не говорил. Надо подождать. Сам приедешь, и поговорим. Дело в том, что о постановлении никому ничего не известно. Скорее всего, никакого постановления нет, а есть письмо этих двух, которое лежит в Отделе Культуры и не трогается с места. Конечно, это не значит, что оно так и не тронется, однако пока неё на мертвой точке. Никто ничего не знает. Ариадна прилагает титанические усилия, чтобы хоть что-нибудь выяснить — и все втуне. Ни до кого дозвониться невозможно. Нынче она начинает послепраздничный тур обзванивания.

3. Со сценарием дуй, как находишь нужным. Напишешь сам — хорошо, не напишешь — вместе сделаем.

4. Относительно перевода Клемента — ради бога. В соавторстве, так в соавторстве. Разленился ты, брат. А дать его Брандису — идея неплохая.

5. Ты спрашиваешь, почему Казанцев не ссылался на «постановление». Видимо, не так тут все просто. Понимаешь, бодать на редколлегии «Искателя» — это одно. А голословно (по-сути-то) трепаться на партактиве — это уже, понимаешь, совсем другое. Видимо, нет постановления, а есть письмо аппаратчиков, которому там не совсем верят. Вот так. А я сегодня, между прочим, иду на первое заседание бюро. А Борода пусть там как хочет.

6. Подробно излагать письмо к Демичеву не стану. Плохо помню. И не стоит на расстоянии. Приедешь — прочтешь сам. Копия есть у Ариадны. Главная идея — требование для нас защиты от некомпетентных администраторов.

7. Наши шансы на 67-й год пока неясны. Если удастся написать оптимистическую вещь — это одно. Если не удастся — немного похуже. И вообще пора съезжаться. На днях напишу, как у меня поедут на дачу. Или, скорее, позвоню. И тогда с богом ко мне. Добьем ВНМ, а там видно будет.

Целую, обнимаю, Арк.

На наш вопрос о прогулке на байдарках Юрий Манин ответил:

МАНИН Ю. ПОЯСНЕНИЯ

В молодости я каждый год сплавлялся с друзьями на байдарках. Время определялось разливом; места менялись; однажды мы даже сплавились в низовьях Волги, где разлив был до горизонта, с заходом в Каспийское море. Байдарка состояла из разборного скелета, на который натягивалась прорезиненная тяжелая оболочка; собирали ее на берегу, а оттуда тащили на плечах: два мешка, тридцать килограмм, плюс рюкзаки с палатками, едой, одежкой. Девочки тоже несли что могли.

Аркадий был сильнее нас всех, наверное; что уж он так Борису жаловался, кокетничал, наверное. По-моему, я его особо и не уговаривал, ему самому было любопытно.

Протва разлилась в тот год хорошо: мы плыли меж береговых кустов, от которых торчали только макушки.

ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 13 МАЯ 1966, Л. — М.

Дорогой Арк!

Получил неожиданно быстро твой ответ, очень доволен:

1. Была здесь у меня Танька Чеховская. Хорошо с ней поговорили. Из ее рассказов и из твоего письма создается определенное представление. А именно: никакого постановления нет. Есть слухи, которые очень умело распространяет Казанцев. Меня особенно убедил Танькин аргумент насчет Сапарина, который имеет быть великолепным барометром, а сейчас показывает в худшем случае что-то между «переменно» и «ясно». Но, в общем-то, очень нужна исчерпывающая информация, и именно поэтому было бы здорово, если бы вы сходили-таки к Мелентьеву и все выяснили.

2. Насчет УнС пока всё по-старому, никаких новых веяний нет. Но я целиком с тобой согласен: Лениздат надо наказать, устраивай переиздание трилогии где угодно в ущерб и поношение Лениздату.

3. Насчет перевода Клемента в соавторстве ты не понял. Я предлагаю это не потому, что ленюсь, а потому, что так будет лучше во всех отношениях. Кстати, мне тут подали хорошую мысль: в «Мире» запланирована уже какая-то вещь Клемента, нельзя ли как-нибудь пристроиться? Ты бы выяснил, а?

4. Насчет наших шансов на 67-й ты тоже не понял: Меня интересовали не шансы вообще, а возможные переиздания. Вот ты что-то говорил насчет СБТ в Детгизе? Это так? А если так, то, может быть, еще что-нибудь где-нибудь? Отпиши.

5. Встретиться нам уже-таки пора. Только я хотел бы досидеть до 19-го мая, когда состоится обсуждение книги Бритикова. Хочу послушать, а возможно, и сказать что-нибудь.

Пока всё, жму все, что понадобится впредь, твой [подпись]

P. S. Леночке привет.

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 16 МАЯ 1966, М. — Л.

Дорогой Боб!

1. Имело место организационное заседание бюро т/о прозы. Избрали председателем Березко — говорят, хороший человек, ему семь заместителей по числу рабочих групп (критика, очерк, сатира и юмор, научно-художественная литература… фантастика). Заместителем по фантастике избрали меня. Теперь я, следовательно, представляю в Московском отделении СПП фантастику. Я спросил: как же это понимать, значит, Совета по фантастике теперь не существует? Мне сказали: нет, его мы распустить не можем, поскольку он не избран, а назначен Секретариатом. Я сказал: так они же меня съедят. Мне сказали: пусть попробуют, вы только давайте работайте, организуйтесь, и Совет сам сойдет на нет. Соответственно, мы здесь собираем девятнадцатого организационное собрание рабочей группы фантастики. Такие дела.