Лев Троцкий - Историческое подготовление Октября. Часть I: От Февраля до Октября

Вышедший через день-два орган межрайонцев «Вперед» отозвался на этот арест следующим обращением:

По распоряжению прокурора судебной палаты 23 июля арестованы и препровождены в «Кресты» т.т. Троцкий и Луначарский. Мы настоятельно просим тов. рабочих воздерживаться от каких бы то ни было активных выступлений в связи с непрекращающимися арестами революционных социал-демократов, ограничиваясь только резолюциями протеста и приветствия. Мы не сомневаемся в том, что создаваемый г. Керенским процесс, по типу процессов Бейлиса до-революционного периода, при содействии следователей старого режима и клеветников Бурцевых и Алексинских, приведет только к усилению и укреплению идей, лучшими пропагандистами которых были ныне арестованные товарищи.

В связи с арестом Троцкого и Луначарского, крупные инциденты произошли на заседании ЦИК и открывшемся после него объединенном заседании ЦИК и Исполкома Крестьянских Депутатов. На заседании ЦИК, после того как президиум предложил обсудить разные организационные вопросы, выступил Рязанов, заявивший о «ненормальности» обсуждения организационных вопросов при таком составе:

Президиум не счел нужным сделать нам сообщение о том, где находятся двое наших товарищей, отсутствующих в этом сегменте (указывает в сторону большевиков), Троцкий и Луначарский. Я считаю ненормальным обсуждение намеченных вопросов до тех пор, пока президиум не скажет нам, почему арестованы Троцкий и Луначарский, какие меры приняты к их освобождению и что предпринято ЦИК к освобождению тов. Каменева, которого, по нашим сведениям, без всяких причин бросают из одного места в другое.

После выступления ряда меньшевиков и эсеров, предложение Рязанова было отклонено. Через некоторое время Рязанов снова берет слово, но его перебивает председатель, и в результате собрание лишает Рязанова слова. Последний в знак протеста покидает заседание вместе с большевиками.

В своей речи на объединенном заседании ЦИК и Исполкома Крестьянских Депутатов т. Рязанов снова коснулся этого вопроса:

Я сегодня пытался на пленарном заседании ЦИК говорить об аресте т.т. Троцкого и Луначарского. Мне воспретили говорить об этом на том основании, что вопрос этот будет обсуждаться вместе с вопросом о кризисе власти на соединенном заседании. Я хотел бы обратить ваше внимание на безответственную деятельность некоторых представителей министерства юстиции.

Этого же вопроса коснулся и Мартов, заявив следующее:

По 108 статье не могли привлечь Николая II и Александру Федоровну, а сейчас по ней привлекают целую партию.

169

«Киевская Мысль» – в довоенные годы была одной из лучших левых газет. Обладая квалифицированным штатом сотрудников, имея многочисленных корреспондентов за границей, газета играла крупную роль в политической жизни страны и довольно смело для того времени высказывала свою оппозицию против правительства. В этой газете принимал участие ряд видных марксистов. В годы войны «Киевская Мысль» постепенно правела и сделалась оборонческой.

170

Здесь речь идет о левых французских профессионалистах, Мергейме и Бурдероне. Оба они в годы войны примыкали к умеренным интернационалистским течениям. Позже, как первый, так и второй снова примирились с Жуо и K°. Мергейм заболел психически и сошел со сцены.

171

Приводим подробные показания об этой речи, данные рядом участников этого собрания следователю по делу Л. Д. Троцкого:

Иван Алексеевич Попов:

Я явился добровольно, желая дать показание по делу товарища Троцкого.

Я присутствовал при произнесении последним речи в Народном доме 2 июля сего года и удостоверяю, что в речи Троцкого никаких призывов к вооруженному выступлению с целью захвата власти не заключалось. Всех деталей и подробностей речи Троцкого я не помню, но сущность ее сводилась к тому, что Троцкий не призывал к вооруженному выступлению и, на отдельные ему заданные вопросы, «что делать», ответил, что «если за нами нет большинства, то мы не можем взять власть, нашей обязанностью является агитация и разъяснение того положения, что власть ныне не находится в руках революционных органов», что «при подобной агитации, наконец, наступит момент, когда на нашу сторону перейдет большинство, и тогда власть примут Советы Р. и С. Депутатов». Только при этом условии, по словам Троцкого, возможна борьба за мир в международном масштабе и скорое его достижение. Наконец, насколько помню, в заключение своей речи, Троцкий предостерегал против всякого выступления, указывая, что выступление провоцируют с той целью, чтобы разбить рабочих.

Викентий Викентьевич Милош:

Я явился добровольно, чтобы дать показание по делу товарища Троцкого, речь которого в Народном доме я слыхал 2 июля сего года. Призывов к выступлению с целью передачи всей власти Советам Р. и С. Депутатов в речи Троцкого не заключалось, наоборот, Троцкий предостерегал против выступления, заявляя, что последнее будет только во вред рабочим, на пользу контрреволюции, что власть может перейти к Советам Р. и С. Депутатов только тогда, когда за этот лозунг будет большинство, и что, действительно, задачей момента является исключительно только организация в указанном смысле народа и рабочих. Вместе с тем в своей речи Троцкий коснулся и наступления на фронте, указывая, что таковое явилось со стороны Временного Правительства совершенно неподготовленным, что наступлением войны окончить нельзя, а ее окончание (войны) возможно только при условии понимания ее губительности не одним русским, а и европейским пролетариатом; по поводу Германии Троцкий говорил, что Вильгельм «коронованный разбойник», что война в действительности происходит только между Германией и Англией, а остальные ее участники, в особенности Россия, являются только как бы секундантами.

Насколько припоминаю, Троцкий в своей речи, в Народном доме 2 июля, коснулся ухода Львова из министерства, указывая, что этот уход был вызван несогласием Львова, как представителя классовой буржуазии и капиталистов, нести сильные податные тяготы, и сказал, что буржуазия все время кричит о патриотизме, а когда дело доходит до жертв, то она убегает, что у буржуазии, как у русской, так и у европейской, связанной общими интересами, патриотизм одинаковый, но «нам такового патриотизма не надо, будь проклят такой патриотизм».

Эмилия Антоновна Милош:

Я явилась добровольно, чтобы дать показание по поводу выступления Троцкого с речью в Народном доме 2 июля сего года, где я присутствовала, и удостоверяю, что Троцкий не призывал рабочих к манифестации с оружием, с целью передачи всей власти Советам Р. и С. Депутатов, а говорил против такого выступления, указывая, что задачей текущего момента является исключительно организация рабочих, что, вообще, за отсутствием большинства, еще не наступило время принятия всей власти Советами и что Советы могут взять власть в свои руки только тогда, когда за этот лозунг будет большинство. Между прочим, говорил Троцкий и о войне, заявляя, что война не может быть окончена «втыканием штыков в землю», а ее окончание произойдет по воле народов, когда всюду возникнет революция. Подробностей речи Троцкого я уже не помню, при других речах Троцкого я не присутствовала и более ничего показать не могу.

Максим Корнилович Судаев:

Я состою рабочим на заводе «Новый Лесснер» на Выборгской стороне и желаю дать показание по поводу речи, произнесенной Троцким на митинге в Народном доме 2 июля сего года, где я присутствовал. Всех подробностей речи Троцкого я теперь, за прошествием времени, уже не помню, но категорически удостоверяю, что Троцкий к какому бы то ни было выступлению, а тем более вооруженному, с целью устранения Временного Правительства и передачи всей власти Советам Рабочих и Солдатских Депутатов совершенно не призывал; Троцкий, главным образом, говорил о необходимости организационной работы в трудящейся среде. Более я ничего показать не имею.

172

Дворец Кшесинской – дом балерины, фаворитки Николая II, был занят вскоре после революции броневым отрядом и позже был передан в распоряжение нашей партии. В нем помещались высшие партийные органы. В эпоху керенщины этот дворец был средоточием революционных сил. В этом дворце произошло первое выступление Ленина на собрании партийного актива. Буржуазия, офицерство, белый обыватель с ненавистью говорили об этом дворце. В истории революции дворец Кшесинской занял место рядом со Смольным.

173

История с арестом Чернова такова. В июльские дни, а именно 4 июля, когда Таврический дворец был окружен возбужденными массами, последние послали в помещение дворца делегатов, требуя, чтобы правительство выслало на улицу кого-либо из министров. Таковым явился Чернов, который вышел на улицу и стал с крыльца произносить речь. Во время последней неизвестно кто, провокаторы ли или крайне возбужденные рабочие, стащили Чернова с крыльца и посадили в автомобиль, заявив, что он будет заложником. Как только во дворце стало известно об опасности, угрожающей Чернову, советские лидеры потребовали, чтобы Л. Д. Троцкий и др. большевики вышли на улицу и утихомирили «своих». Дальнейший ход инцидента с Черновым описан последним в его «Записках» следующим образом: