Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6421 ( № 27 2013)

– Да, в общем и целом схема остаётся той же, какой была и в минувшие времена, только сейчас региональному автору пробиться на столичный книжный рынок намного сложнее. Полностью разрушена система государственного книгораспространения, практически исчез институт перевода, у молодого поколения, как это ни печально, иссякает интерес к чтению. Хотя редкие примеры авторского становления в столице писателей из национальных республик всё же есть и сегодня.

– Но вы ведь получали хорошие предложения и из Москвы, и из-за рубежа – жить и работать там, но почему-то не приняли их и остались в родной Удмуртии…

– Да, было такое. Иной раз сейчас, конечно, и жалею, что не отозвался – слаб человек… Но я всегда остаюсь привязанным к своему удмуртскому очагу, несмотря на то, что и дровишек к нему иной раз недостаёт… А посмотреть мир, отлучаясь от дома ненадолго или чуть подольше, – это очень полезно для пишущего человека, и я пошёл по этому пути. Моя родина поёт грустные песни, а особенно – на фоне нынешнего сокращения уроков родного языка в наших школах. Мы с возмущением говорим об этом открыто, но толку пока мало. Остаётся одно – писать на родном языке, а ввиду отсутствия хороших переводчиков на русский или другие языки – самим знать эти языки.

– Кстати, о переводах. Помнится, большой интерес к переводу произведений удмуртских писателей с начала нашего века и до сих пор имели в родственных вам финно-угорских странах: Финляндии, Венгрии, Эстонии. Какова ситуация сейчас?

– Да, такой интерес был. И ведь что примечательно: их переводчики с нашими текстами работали напрямую, без посредства подстрочников, а зная язык текста – вплоть до нюансов. Особенно активна в деле переводов удмуртских авторов была Эстония. Ныне же можно наблюдать лишь вялотекущие ручейки от тех бывших больших проектов. Но связи с финно-угорскими авторами и переводчиками из зарубежья остались. Правда, на издательские дела стало гораздо труднее находить средства…

– Есть ли сегодня интересные молодые авторы в республике?

– Да, молодых талантливых авторов довольно много. Пишут, создают свои "нетленки". Считают себя гениями и страшно обидчивы. Наверное, и мы когда-то были такими же. Но, честно сказать, если останутся из них два-три имени в литературе – прекрасно.

В целом же литература Удмуртии находится в зоне спокойного незамечания, невнимания к ней как профильных руководителей из структур власти, так и большинства читателей, считающих, что настоящая литература создаётся только в Москве и за рубежом, но не вырастает на сермяжных просторах малой родины… Ижевск проектно намечался в своё время как рабочий посёлок (село) при оружейном и железоделательном заводах. Видно, таковы его ментальность, инженерно-технический стиль, с жёстким звучанием в последние годы предпринимательских нот. В такой системе координат место литературно-художественной мысли остаётся лишь по остаточному принципу, как, наверное, и вообще культуре. Любой выдающийся спортсмен, яркий фольклорный коллектив, цирковое представление для власть имущих более существенны, чем творчество местного поэта, далёкого от двора и пиар-технологий. Грустно и то, что в литературе нашей давно уже превалирует критическая масса людей случайных. Они – крепки, их локти – тверды. Но к искусству, увы, они не имеют никакого отношения. Просто, имея средства, тешат своё самолюбие.

– Но подлинные писатели всё же есть. Назовите заметные, с вашей точки зрения, имена.

– Они, конечно же, есть. Интересные, самобытные. Продолжают писать и встречаться со своими читателями авторы более старшего поколения: поэты Владимир Владыкин, Татьяна Чернова, Герасим Иванцов… Среднего поколения – прозаик Римма Игнатьева, поэты Иосиф Иванов и Сергей Жилин, Анатолий Перевозчиков и Владимир Михайлов. Из более молодых: поэты Зинаида Кириллова, Сергей Матвеев, Андрей Баранов, прозаик Лариса Марданова… А из совсем юных хотел бы отметить Дарали Лели, Богдана Анфиногенова, Арзами Очея, Татьяну Репину, Андрея Гоголева и группу молодых поэтов, объединённых сайтом «Ваньмон дыр», среди них: Маша Золотарёва, Дима Глухов, Аня Загумёнова, Маша Векшина, Лиля Юртаева, Аня Бурдина, Аня Ханова… Некоторое же знание мною татарского языка позволяет говорить и о примечательном явлении в литературе республики – местной группе татарских поэтов, живущей и работающей в Ижевске. Среди них поэты Ренат Баттал, Гимран Сафин, Ибрагим Биектауллы.

– И традиционный вопрос: над чем сейчас работаете?

– До конца этого года должны выйти две моих книги: первая – сборник стихов на русском языке, а вторая – сборник коротких рассказов на удмуртском. И всё это не за казённый кошт… Кроме того, занимаюсь милой литературной кухней: много перевожу, пишу текущие рецензии, предисловия и послесловия к чужим книгам – в большинстве своём интересным, встречаюсь с читателями, гуляю по ближнему больничному парку… И всё это, конечно же, в преддверии романа, а может быть, повести, пьесы или даже просто доброго стиха, хорошей строки.

Беседу вела  Анастасия ЕРМАКОВА

Последняя из всех надежд

Фото: Альберт БАГАУТДИНОВ

Сергей ЖИЛИН

Родился в 1960 году в городе Ижевске. После учёбы на филологическом факультете был учителем в сельской школе, преподавал в университете, работал в республиканской молодёжной газете. Активно печатался. Основная тема - история Удмуртии и народов, населяющих республику. Автор трёх поэтических сборников и десятка исторических книг. Живёт в селе Селычка Якшур-Бодьинского района Удмуртской Республики.

* * *

Павлу Роготневу

Всё, что осталось от этой деревни, –

Мой покосившийся старенький дом.

Ни электричества, ни вдохновенья,

Поздняя осень стоит за окном.

Свет керосиновой лампы надёжен,

Кот приблудившийся спит у печи.

И выползает из ватных одёжек

Месяц такой, что хоть криком кричи.

Ищут медведи глухие берлоги,

Лоси испуганно жмутся к стогам.

Кто это едет по тёмной дороге? –

Ах, неужели и нынче не к нам?!

Только всё ближе колёсное пенье,

Скрипнут ворота, и въедут во двор,

И от бессонниц осенних спасенье –

Дружеский поздний мужской разговор.

Родительская суббота

Тёте Наташе

Затерялась дальняя родня

Веточкой на родословном древе,

С нами не прожившая ни дня,

Мною узнаваемая еле.

И сходясь у родственных могил,

На своё беспамятство не ропщем.

Выясняем, кто кому кем был

В день поминовения усопших.

Сидя у семейного огня,

Думаю, кто завтра обогреет.

Затерялась дальняя родня

Веткою на родословном древе.

Всё же кровь родная – не кисель,

Слышу голос в праздники и будни:

"Мы с тобой в родстве с Россией всей,

Было так и дальше так же будет!"

Петрушка

Растёт петрушка на окне –

Зимы лихой игрушка.

Благодаря моей жене

Ход времени нарушен.

Растёт петрушка средь зимы –

Привет былого лета,

И рядом с нею даже мы

Его теплом согреты.

Поверить только не спеши,

Что всходы зреют дружно.

Ловушка это для души –

Такая вот петрушка!..

Тепла, попробуй-ка, найди,

Чтоб зеленеть неброско!..

И кот задумчиво глядит

С улыбкой философской.

Растёт петрушка, Боже мой,

Без страха и тревоги!

А нас то ливнем, то пургой

Сбивало по дороге.

И я обычный человек –

Не инок и не стоик,

Но принимал любой ночлег

За Божий подоконник.

Как мало нужно всё же нам –

Ни слава, ни кормушка!

Всего делов-то, чтоб жена,

Чтобы зимой – петрушка...

В кармане спичек коробок

Да медная полушка,

Но подождите, дайте срок,

И будет вам петрушка!

Воспоминание о зиме

Е.К.

Та зима была холодной,

И летели, Бога ради! –

Стаи снегирей голодных

На калину в палисаде.

За стеклом окошек наших

Вьюга хлопала в ладони.

И топил я печку дважды,

Чтоб тепло держалось в доме.

Мы с котом в окно глядели

На дорогу, на калину.

Брызги красные летели

Вниз на снежную холстину.

Стужа высунула жало,

Жалость людям горбит спины.

Если б ты не приезжала,

Было бы невыносимо.

Стихнет стужа, дым пожиже

Над трубой кольцом завьётся.

Назовётся это жизнью

И любовью назовётся.

Январь в деревне