Внутренний СССР - Интеллектуальная позиция-1

Гитлер правду говорил обо всем этом как о глобальном зле, чреватом еще большим злом. И немецкая толпа, поверхностно глядя, видела в гитлеризме средство защиты Германии, будущего своих детей от этого зла.

Сталин, объяснял советским народам, что гитлеризм — порождение крупного империалистического капитала и, что расовая доктрина, положенная в основу гитлеризма, несет только порабощение и истребление всем, а не только эксплуататорам по классовому или идеологическому признаку. И тоже был во всем этом прав.

И обоим им (или кому-то из ближнего окружения) было сказано, что глобальное управление, стоящее над масонством, уже предопределило поддержку и победу ему, но для этого политика его не должна до времени затрагивать то-то и то-то, а касаться того-то и того-то. Конечно, умалчиваемые проблемы существуют, но решать их следует после победы, а сейчас — пока несвоевременно. И в таком духе посвященных в эту информацию лиц воспитывали прежде десятилетиями, подтверждая жизнью достоверность обещаний, только для того, чтобы один единственный раз их обмануть.

Гитлер заявил всему миру, что он обманут, в своем завещании. Сталин победил, молчал, как всегда, но знал, что война началась «нечисто». Встает вопрос: Кто должен расплачиваться за обман на глобальном уровне? — естественно, что участники мирового сионистского заговора и «космополиты безродные», а также представители высшего масонства. Поэтому, как только была закрыта проблема гитлеризма, Сталин занялся космополитами безродными, низкопоклонством перед Западом, и потому исчез Р.Валленберг (несчастный шведский дипломат (???) [7], столь трогательно спасавший евреев в Венгрии и впоследствии потерявшийся в ведомстве Л.Берии, весьма странно вляпавшегося в весьма интересный заговор, в результате которого к власти в СССР пришли троцкисты-хрущевцы).

Поэтому Международное Правительство оповещает бесструктурно через «Ридерз Дайджест» (октябрь 1991 г.), издающийся на 16 языках, тиражом 28 млн. экз. в статье «Нераскрытая тайна Рауля Валленберга»: "По мнению руководителей политологического центра "Бнай Брит Интернэйшнл" Уильяма Коури «дело Валленберга — это лакмусовая бумажка процессов реформ в СССP»."

По той же причине — полученных неких гарантий — Гитлер, пока был в силах, не тронул ни Швейцарии, ни Швеции, и возможно, что сохранил себе этим жизнь, а его фотографии и кино «Гитлер на пенсии» уже неоднократно показывали или готовят к показу высшим посвящаемым в 1950 — 60-е гг. в других странах, чтобы те, не опасаясь за свою жизнь, смело вели других на бойню. Соответственно этому Гитлер в своем завещании заявил, что его обманули евреи, а не Международное Правительство.

И в цитируемом, первом в России, издании «Ледокола» первая приводимая рецензия также из Швейцарии: «Мнение Виктора Суворова в области обороны становится общественным мнением. Он его формирует.» («Интернэйшнл дифенс ревю», Женева, сентябрь 1989 г.).

И четвертый абзац текста Резуна-Суворова кончается словами: «Если верить Сталину, то самую кровавую в истории человечества войну начали правительства всех стран, включая Швецию и Швейцарию, но исключая Советский Союз».

Если не быть слепцом, не считать всех доверчивым дурачьем и рассматривать ЧЕТВЕРТУЮ мировую войну в истории нынешней глобальной цивилизации, как эпизод на исторически длительном времени, то четвертую мировую войну глобальное правительство всех стран запланировало едва ли не раньше, чем кончилась третья война в 1918 г. И нейтральные Швеция и Швейцария не участвовали в ней своей военной силой и не были оккупированы, поскольку сценарием войны это не было предусмотрено, ибо на каких-то структурах в их обществах лежала функция управления войной и послевоенным устройством. Печальная судьба “дипломата” Р.Валленберга — всего лишь отблеск надводной части этого “айсберга”.

Когда кончилась война, И.В.Сталин возразил маршалу К.К.Рокосовскому, что еще рано писать мемуары (свидетельство К.Симонова). Единственный смысл этого общего запрета в том, что каждому мемуаристу не объяснишь, что не следует вспоминать о том, что 21 июня 1941 г., находясь в приграничном городе Бресте, он видел на станции штабеля новеньких рельсов и залежи паровозного угля, поскольку тогда кто-то из всей совокупности мемуаров извлек бы еще в начале 1950-х гг. мнение о подготовке агрессии Советским Союзом против Европы, полностью соответствующее ноте Гитлера о начале его войны против СССР. Эта информация в начальный период «холодной войны» была несвоевременна нам, хотя Запад уже тогда высказывал мысль, что СССР запутался в политических интригах, вследствие чего спровоцировал нападение Гитлера на себя. Но сталинский запрет на мемуары в сочетании с запретом на изучение военной наукой предвоенного периода и начального периода войны надолго лишил Запад возможности ссылаться в своих обвинениях в агрессивности СССР на советские же официальные документы и публикации. Сталин же, помалкивая обо всем предвоенном, занялся космополитами и мировым сионистским заговором, поскольку высшее руководство СССР и без мемуаров и исследований своей официальной “науки” (как и тогда было известно: холуйской — вследствие особенностей характера большинства пишущих “интеллигентов”) помнило, что оно делало в предвоенный период, хотя понимание целесообразности прошлых действий к тому времени уже изменилось. Это тоже нашло свое отражение и в пропаганде, и в структуре вооруженных сил, и в характере подготовки, и во всем, что подчинено доктрине ведения войны.

Масонство же на Западе предпочитает в подобных «щекотливых» делах ссылаться не на свои же устные и письменные директивы, а на открытые источники своих противников. Ему германские мемуаристы были также не нужны, как и Сталину, дабы из их воспоминаний верные сталинцы не извлекли бы роль еврейства и его хозяев в обеспечении подготовки Германии к нападению на СССР. Вся информация о закулисной истории везде имеет гриф «не для толпы» и все стороны молчаливо, без объяснений ограничивают ее распространение. Поэтому Нюрнберг во многом был взаимной уступкой и взаимным удовлетворением желания скрыть информацию. Единственное исключение в послевоенных судебных процессах над военными преступниками — Сталин не позволил западным «демократам» приписать к их числу японского императора, чем и сохранил в Японии династию и исторически сложившееся в ней народовластие, поскольку сам стремился к восстановлению народовластия в СССР, иначе бы вместо цитированных мест написал бы в «Экономических проблемах социализма в СССР» уйму вздора, подобного «демократическому» вздору перестроечников. Два народовластия — будущие союзники в борьбе с талмудизмом вне зависимости от типа исторически сложившейся государственности, их оформляющих.

Но «демократия» западного образца — болтовня под пятой ссудного процента трансрегиональной банковской корпорации еврейских ростовщических кланов — нам не нужна по-прежнему. Сталинское понимание самодержавия народа отвечает нашим представлениям о справедливости в жизни общества. И если марксизм — ширма для порабощения России ожиденевшим Западом, то Сталин — выразитель концепции самодержавия ее народов во всех случаях, когда он мог избежать необходимости подчиниться глобальному управлению через сионо-масонство. А события 1939-41 гг. — эпизод во многовековом противостоянии вседозволенности Талмуда и народовластия, даже если катастрофа лета 1941 г. — результат опоздания готовившегося СССР массированного вторжения в Европу, вместо подготовки к отражению на своей территории вторжения Германии. Проблемы Запада не в том, чтобы защититься от России, привнесением в нее своей «демократии», а в том, что Запад не в силах до сих пор понять, что ему следует защититься от ссудного процента трансрегиональной корпорации ростовщических еврейских кланов безраздельно управляющих через инвестиции его жизнью и смертью, а также от интеллектуалов, пасущих финансовую «аристократию» и продажную «интеллигенцию» отстаивающую первым из прав «человека» право на ростовщичество.

06.03.93

ДОБАВЛЕНИЯ 1995-1996 гг.

В 1995 г. вышел двухтомник Игоря Львовича Бунича «Операция „Гроза“», в котором уже на основе материалов, доступных в архивах России делаются те же выводы, которые ранее огласил Резун в «Ледоколе». Бунич написал свою книгу также с бескомпромиссно антисталинских позиций. Но переусердствовал, что отличает его от Резуна. На страницах его книги многократно читаем, что операция «Гроза» — вторжение Советского Союза в Европу — должна была начаться после вторжения Гитлера в Великобританию (несостоявшаяся операция «Морской лев»). Но может ли Бунич (и другие обвинители Сталина в связи с подготовкой им вторжения в Европу) ответить на вопрос: Как развивались бы дальнейшие события, если бы Гитлер не напал 22 июня на СССР, а напал бы на Великобританию, а Сталин ни на третий день «Морского льва», ни позднее не напал бы на Германию, а начал бы процесс истинного сближения с Германией в концепции совместного с нею подавления сиононацизма в ветхозаветно-талмудическом и марксистско-троцкистском его вариантах?