Геннадий Герасимов - Общество потребления: мифы и реальность.

Идея успеха, как мы скоро увидим, претерпела в Америке определенную эволюцию. Но она, несомненно, является основополагающей идеей американского образа жизни и корнями своими тянется к временам первых переселенцев, «пилигримов».

Тогда для освоения нового континента требовались люди с характером, трудолюбивые и бережливые. Только таких якобы и ожидал успех. Эта тема получила свою первоначальную разработку в сочинениях Бенджамина Франклина. Сам он явно преуспел — его портрет украшает банкноту в сто долларов.

Франклин написал ставший хрестоматийным «Альманах бедного Ричарда», сборник здравых советов и афоризмов, включая, например, такой: Рано ложиться и рано вставать — Здоровым, богатым и умным стать. У Франклина были сотни последователей и подражателей. Упомяну Горацио Алжера, самого печатаемого американского автора второй половины прошлого века. Начав с «Дика-оборванца», он «выпекал» по три-четыре сентиментальнейших романа в год о бедных мальчиках, старанием да прилежанием ставших миллионерами.

Решительно никто не читает сейчас Горацио Алжера, а многие его и знать не знают. Но наивную идейку о разносчике газет (или чистильщике ботинок), ставшем богачом, вокруг которой автор выстраивал свое повествование, по-прежнему лелеют все или почти все защитники американского образа жизни. При Американской ассоциации школ и колледжей действует «Комиссия имени Горацио Алжера», присуждающая ежегодные премии тем, кто «олицетворяет плоды частной инициативы, трудолюбия, честности и приверженности традиционным идеалам» и кто своими собственными усилиями добился успеха «в духе американской традиции».

Хотя Горацио Алжер требовал от своих героев преодоления лени и других пороков, все же в качестве теоретической предпосылки превращения рассыльного в толстосума он выдвигал идею о равенстве возможностей. Он буквально пел ей гимны: «Большего чуда я не нашел и в арабских сказках тысячи и одной ночи» [39].

При якобы существующем на старте равенстве, гладко получалось у Алжера, к финишу быстрее других приходили самые упорные, те, кто в дело, за которое брались, вкладывали вдвое больше, чем оно требовало.

Миф о «равенстве возможностей» — одна из главных идеологических подпорок американского капитализма. Ведь в Соединенных Штатах не было ни потомственного дворянства, ни ремесленнических гильдий, ставивших в европейских странах сословные перегородки. Только у южных плантаторов и их рабов судьба была на роду написана. Абстрактно говоря, любой американец мог участвовать в погоне за успехом в жизни. Шансы выйти в победители были, правда, ничтожны, но вполне достаточны, чтобы сеять иллюзии и порождать надежды и, следовательно, примирять с существующими «правилами игры».

Широкие географические просторы давали переселенцам горизонтальную подвижность, а отсутствие пут феодализма — некоторую вертикальную. Нельзя было попасть «из грязи в князи», но изредка можно было попасть «из грязи» в столпы общества. Впрочем, никто не обладал гарантией от столь же быстрого разорения.

В обстановке ожесточенной конкуренции и погони за долларом успех благоволил не просто к самым изворотливым, а к самым беспощадным. Частная инициатива при теоретическом равенстве возможностей на практике означала классовое расслоение на кучку эксплуататоров и массы эксплуатируемых. Переход отдельных лиц в порядке исключения из «низших» классов в «высшие» ничего в классовой структуре общества не менял, зато был весьма полезен для стабильности всего строя.

Один из самых расхожих аргументов в Америке в защиту статус-кво — соблазнение абстрактной возможностью обогащения. Американский писатель первой половины нашего века Генри Менкен сформулировал его так: «Капитализм в Соединенных Штатах возьмет верх хотя бы потому, что каждый американец надеется стать капиталистом, прежде чем умрет» [40]. Ричард Губер назвал эту идею о возможности такого успеха «опиумом народа». Б. С. Форбес писал: «Не проклинайте капиталистов, в один прекрасный день вы сами можете оказаться капиталистом» [41]. Но Форбес был Плутархом делового мира и сочинил 500 апологетических биографий разбогатевших бизнесменов, а социологи более близкого к нам времени и более верные истине давно уж констатируют, что равенство возможностей — всего лишь миф.

Еще в 1925 году американский социолог русского происхождения Питирим Сорокин — тот самый, чьи признания В. И. Ленин назвал ценными, — изучив жизнь 600 самых богатых людей Америки, сделал вывод, что «класс богачей в США становится все более и более закрытым и имеет тенденцию превратиться в группу типа касты» [42]. Четверть века спустя социолог Райт Миллс отмечал, что возможности в США все больше и больше сокращаются. Он писал: «Реальная действительность и тенденция ее развития характеризуются в интересующей нас области тем, что пополнение самой богатой верхушки из мира частной собственности происходит за счет высшего класса» [43].

Как уже отмечалось в предыдущей главе, теперь пробиться наверх еще труднее, особенно в сфере бизнеса. Можно еще поймать «длинный доллар» в области искусства, на волне популярности или артистической славы, наконец, на книге, обычно скандальной, попавшей в число самых ходких, в так называемые бестселлеры, но все это не правило, а исключения из правила.

Естественно, что теперь и сама идеология успеха перестроилась на новый лад. Монополистический капитализм свел на нет все плюсы таких качеств, как прилежание, бережливость, практические познания в своем деле, прежде усиленно рекомендовавшихся для успеха в жизни. Эпоха капиталистических весьма колоритных хищников-индивидуалистов уступила место эпохе безличных хищнических корпораций. Экономические кризисы и неурядицы поставили под сомнение формулу «трудолюбие ведет к успеху». В экономике произошли сдвиги в сторону сферы обслуживания и управления, изменившие критерии успеха. Теперь путь наверх открывался через организационную и бюрократическую структуру и для преуспевания нужно было пускать в ход уже иные качества: лесть, угодничество, хитрость.

Ходячее правило гласит: «Единственный способ выиграть спор — избежать его». Беспринципность возведена в принцип.

Не истина дороже, а свой интерес. Оппортунизм объявлен эталоном поведения.

Рациональное зерно в отдельных советах наличествует: лучше быть с людьми вежливым, чем грубым, отдавать должное их достоинствам и т. д. Однако совсем другое дело — пользоваться психологическими отмычками в нарушение таких понятий, как честность и искренность.

С точки зрения вульгарной прикладной психологии, человек — сгусток низменных стремлений, которыми не так уж трудно манипулировать ради собственных низменных стремлений. Людей предлагается ценить не за то, что они собой представляют, а за то, что от них можно получить, взять. Человек становится объектом эгоистических расчетов, а не субъектом равноправных отношений.

Джон Рокфеллер, основатель династии миллионеров, говорил, что «способность обращаться с людьми — такой же товар, который можно купить, как сахар или кофе. И я заплачу за эту способность больше, чем за что-либо другое под солнцем». Все продается, все покупается.

Образцом такого рыночного подхода к людям был сталелитейный король Чарлз Шваб. «Все мы каждый день на протяжении всей своей жизни выступаем коммивояжерами, — учил он. — Мы стремимся что-нибудь продать тем, с кем мы вступаем в контакт» [44]. Может быть, поэтому глагол «продать» используется в английском языке в гораздо более широком смысле, чем в русском. Например, когда человек хочет показать себя с лучшей стороны, могут сказать, что он «неплохо продает себя» или что ему «не удалось продать себя». В общем, важно уметь набить себе цену. Шваб помнил тысячи имен, Шваб разбогател. В Нью-Йорке он держал роскошный особняк на набережной Гудзона. Но кончил-то улыбающийся Шваб банкротством, о чем обычно предпочитают не вспоминать. Не помогла даже улыбка стоимостью в миллион. Особняк снесли, а на его месте построили доходный многоквартирный дом, в котором, кстати, я в Нью-Йорке и жил. Дом все-таки называют «Шваб-хауз».

Шваба нет, последователи живы. Но в последние годы четко наметился отход от улыбки. Наверное, американцы согласились наконец-то с Гамлетом, принцем датским, что «можно улыбаться, улыбаться и быть мерзавцем» [45].

Нынешние сочинения об успехе ориентируют читателя на совершенно иное поведение. «Учитесь игнорировать свои альтруистические побуждения», — советует автор одного из них Роберт Ринджер. А называется его книга «Победа путем запугивания». Еженедельник «Тайм» не видит особых различий в стиле изданий на столь модную в Соединенных Штатах тему и так обобщил урок, преподносимый Ринджером: «Скоро мы умрем, а пока в этом мире, который не мы создавали, не во что верить, кроме как в успех и власть».