«Благо разрешился письмом…» Переписка Ф. В. Булгарина - Фаддей Венедиктович Булгарин
«Благо разрешился письмом…» Переписка Ф. В. Булгарина читать книгу онлайн
Фаддей Венедиктович Булгарин (1789–1859) – одна из ключевых фигур русских журналистики и литературы второй четверти XIX века. В книге собрана его официальная, деловая и дружеская переписка, которая дает представление об условиях, в каких действовал в николаевской России журналист и литератор, о взаимодействии Ф. В. Булгарина с цензорами и властями, а также о его отношениях с коллегами, в том числе о редакционной кухне «Северной пчелы» – издаваемой Ф. В. Булгариным совместно с Н. И. Гречем самой распространенной и влиятельной газеты того времени. Среди корреспондентов Булгарина такие фигуры, как А. А. Бестужев, К. Ф. Рылеев, А. С. Пушкин, А. С. Грибоедов, Н. А. Полевой, М. П. Погодин, М. Н. Загоскин, Н. В. Кукольник, Н. И. Греч и многие другие, в том числе историки, писатели, журналисты, цензоры и чиновники.
Ваш верный Ф. Булгарин.
2 июня 1853, годовщина Фридланда!
Чорт, страшно вспомнить!
NB. Кланяйтесь папа и брату-сотруднику.
131
Любезнейший и почтеннейший Павел Степанович!
Благодарю вас за присылку журналов, особенно благодарю за ваше письмецо, потому что известия о вас и о всем, что делается в «Пчеле», для меня усладительны. Благодарю также и за то, что вы скоро поместили ноты Нессельроде и Меншикова о турецких делах[1248]. Не знаю, кто переводил первую ноту, но мне не нравится слово виляет (что турецкое правительство виляет). Это слово взято из самого низкого просторечия. Говорится только о собаке, что она виляет хвостом. На стр. 479 пропущено два раза словцо ли, т. е. надлежало бы сказать: «Расположили ли бы наши силы» и «старались ли бы с таким усердием». Дипломатические ноты надобно печатать с дипломатическою точностью и десять раз прочитывать корректуры, ни на кого не полагаясь. Брат ваш очень еще неопытен в корректурах, а тут непременно нужно считываться. Один должен читать вслух оригинал, а другой корриговать[1249]. Так прошу корриговать мою «Всякую всячину» – пусть читает оригинал Осип Федорович.
Не гневайтесь за замечание: оно нисколько не уменьшает моей истинно отцовской любви к вам и уважения за ваш благородный характер, трудолюбие, честность и разум.
Сделайте одолжение, возьмите у Полякова роман «Шах-мансур» В. И. Савинова для корректуры собственных имен.
Письмо Улыбышева к Ростиславу[1250], я полагаю, должно напечатать целиком в «Пчеле». Во-первых, оно хорошо, во-вторых, содействие такого человека, как Улыбышев, важно для «Пчелы».
Я живу здесь как у Христа за пазухой. Пребывание летом в Карлове для меня необходимо и по моим летам, и по расстроенному здоровью. Я в день здесь выхожу больше, чем ходил в целую зиму в Петербурге.
Пожалуйста, отошлите сей час мое письмецо к Толстому – и скажите П. Л. Лазареву, чтоб он платил ему каждого первого числа 65 рублей серебром.
К Осипу Федоровичу буду писать с первою почтою и дам ему несколько комиссий.
Прошу кланяться вашим почтенным родителям и братьям. Ваше семейство истинно святое, невзирая на любовь брата к Самойловой 2-й. Это эпизод!
Попросите Лазарева, чтоб он выкупил из гошпиталя (Обуховской больницы) и взял к себе в услужение до моего приезда мою крепостную девку Марию. Я готов заплатить за ее харчи. Девка служит хорошо, только охотница блядовать. Лазарев усмирит ее. Этим он окажет мне великое благодеяние.
Друг Фаддей Булгарин.
7 июня 1853 год.
Карлово
132
Любезнейший и почтеннейший Павел Степанович!
Вы очень хорошо сделали, что выбросили начало моего фельетона, испорченное Елагиным. Меня судит и поправляет – Елагин! O tempora, o mores![1251]
С переменою ценсора не должно торопиться. Авось и новый попривыкнет немного. Вы спрашиваете, кого просить вместо Елагина!!! – Все ценсоры – скоты, подлецы и дураки, кроме злыдня Фрейганга, который понимает, что дело безвредное, но вымарывает единственно, чтобы иметь удовольствие делать зло! Одно средство пока, велеть набирать фельетоны и статьи за несколько дней прежде и съездить к Елагину и попросить его, чтоб он, если в чем усомнится, спрашивал разрешения попечителя. Это – пока единственное средство. Мусин-Пушкин вас любит, если вы съездите к нему и объясните, что ежедневную газету невозможно задерживать, то он, может быть, и сделает что-нибудь.
При получении каждого фельетона велите тотчас набирать его, не дожидаясь четверга, и отошлите к Елагину в наборе. К Елагину вам непременно нужно съездить. Он очень любит это.
Вы помните, что Н. И. Греч просил вас, при отъезде, отдать мне книгу Memoire de Desmarest[1252], бывшего начальника тайной полиции Наполеона. Греч сказал вам даже при мне, где лежит эта книга. Выньте ее и отдайте Осипу Федоровичу и скажите ему, чтоб он отдал или бывшему моему гувернеру Биберу, который к 20 июню приедет в Карлово, или Лизе Неттельгорст. Хотя бы Осип Федорович и решился разлучиться на несколько времени с новой лапушкой и ехать в Карлово, то все ж он забудет взять книгу. У него нет памяти.
Прошу поклониться папа́, мама́, братьям и себе самому пред зеркалом от искренне любящего вас Ф. Булгарина.
Карлово
12 июня 1853
Пятница
NB. А что мои брошюрки о лекциях Лебедева[1253]? Если вышли, пришлите мне пяточек.
133
Любезнейший и почтеннейший Павел Степанович!
У нас в Дерпте посылки принимают на почте только по средам и по субботам, следовательно, я отправлю мою посылку к вам завтра, 17 июня, а вы получите посылку в пятницу или в субботу. На посылке надпись: брошюра в 50 копеек. В посылке заключаются две франц[узские] статьи: «Прогулка по Америке»[1254] и рассказ «Prosper» (т. е. имя собственное Проспер[1255]). Отдайте Турунову перевести повесть «Проспер» – прелесть! Сегодня посылаю я вам 6 полос фельетона, в котором описание состояния СПбургского университета[1256]. Я условился с Мусиным-Пушкиным, чтоб ему показать прежде напечатания статью. Не медля ни минуты, велите переписать набело статью, прочтите, чтоб не было ошибок, и пошлите к Мусину-Пушкину. А лучше еще немедленно набирать, скорриговать и хорошо скорригованную послать к Мусину-Пушкину, с просьбою о скором возвращении. Остальные листы фельетона пришлю на днях. Будет всего 8 полос писанных.
Не получая четыре дня сряду «Сев[ерной] пчелы», я совершенно расстроился! Ныне в Петербурге холера и, как у нас носятся слухи и говорят приезжие, – весьма сильная. Бог знает, какие мысли приходили мне в голову! Наконец привалила благодать! Вдруг получил четыре нумера, и остальные доставляются исправно. Скажите об этом П. Л. Лазареву и попросите, чтоб он сказал на почте, чтоб там не дурачились.
Покойный А. Л. Крылов был воздержанный человек, однако ж получил холеру! Вы, в холеру, завтракали творогом со сливками! Это яд, равно как все сырости, салаты, особенно огурцы, и т. п. Умоляю вас – поберегитесь! Вы хотя молоды, но в вас благоразумие пожилого человека. Неужели не можете воздержаться от своих твороговых аппетитов? Пожалуйста, берегитесь! Стоит ли убивать себя из тарелки творога или салата! Уж если рисковать жизнью – то за дело!
Я совершенно расстроен в физической и моральной жизни. Фурман Лейлов взял 26 ящиков для отправления в Карлово – и я до сих пор их не имею! Там и кухня моя,
