Майкл Джексон: Заговор - Афродита Джонс

с реальностью. Представители СМИ подсмеивались над тем фактом, что Джанет в своих показаниях была гораздо точнее, когда речь шла о восковой депиляции ног, восковой депиляции зоны бикини и восковой депиляции бровей, чем когда разговор заходил о Майкле Джексоне, его соучастниках, и об обвинениях, связанных с её семьёй. Мысль о том, что каждый из них делал заметки о восковой депиляции, привела большую часть журналистов в состояние истерического смеха. К тому моменту Джанет стала звездой суда, и люди смотрели на неё с изумлением, ожидая следующих безумных слов, которые сорвутся с её языка.

Джанет продолжала рассказывать присяжным о сообщниках Майкла, которых она называла "немцы". Но также посетовала, что не обладает точными знаниями, какую же именно роль Дитер Вейзнер и Рональд Конитцер играют в жизни Майкла Джексона. Относительно "немцев" Джанет полагала, что они отвечали за дела Джексона, и настаивала, что Дитер и Рональд пытались контролировать её. Она сказала присяжным, что "немцы" были причиной её проблем. Однако, когда её попросили уточнить, о каких именно проблемах идёт речь, Джанет смогла сказать лишь то, что ей не нравилось, когда они были поблизости.

Джанет заявила, что "немцы" запугивали её. По её утверждениям, они даже однажды сказали, будто могут сделать так, что она исчезнет. Когда её спросили, почему же она, если была так напугана, никогда не делала попыток написать на них заявление в полицию, Джанет уклонилась от ответа. Мезеро поинтересовался, почему Джанет вообще находилась в Неверленде, если, по сути, она опасалась за свою жизнь. Но у Джанет и на этот вопрос не было ответа.

– Вы все ещё утверждаете перед присяжными, что в фильме-опровержении все добрые слова, сказанные вами о Майкле, входили в сценарий? – поинтересовался Мезеро.

– Да, – настаивала Джанет.

– Вы говорили присяжным, что когда вы снимались для этой записи, все хорошие вещи, которые вы сказали о мистере Джексоне, были частью сценария, верно?

– В опровержении, которое они сняли, вся запись – от начала и до конца, включая вырезанные кадры – была сценарно прописана. Это были полностью срежиссированные материалы, абсолютно все, – сказала Джанет.

– Мисс Арвизо, вы говорили о Майкле, как о хорошем отце – это было правдой?

– Все это было срежиссировано Дитером и Рональдом, – настаивала Джанет. – И это все лишь актёрская игра.

– Те слова, что вы сказали, были правдой или нет? – спросил Мезеро.

– Слова, которые я сказала, были частью сценария.

– Вы сказали правду или нет?

– Я играла роль.

– Это было лично вашим мнением, что Гевин на той записи лишь играл роль? – поинтересовался Мезеро.

– Да, потому что я видела, как Дитер обрабатывает моих детей перед тем, как Хесус отвёз нас в дом моей мамы. Я видела, как Дитер обрабатывал меня и моих детей.

– И все же вы считаете правдой или нет то, что говорил Гевин?

– Я полагаю, то, что он говорил, было прописано в сценарии.

Мезеро задал вопрос на тему "Майкл, как отеческая фигура", и неожиданно для всех Джанет согласилась, что даже во время её попыток сбежать из Неверленда, она относилась к Майклу Джексону, как к члену семьи. Показания матери обвинителя были крайне противоречивы. Наблюдатели в зале суда с осуждением относились к ней, люди решили, что эта женщина живёт в мире паранойи. По прошествии некоторого времени всё, что говорила Джанет, казалось необоснованным. И некоторые члены жюри присяжных в раздражении закатывали глаза.

Пресытившись теориями заговора и заявлениями, что Майкл Джексон тайный организатор всего этого, люди стали смотреть на Джанет так, будто у неё было шесть голов. Джанет Арвизо стала катастрофой для стороны обвинения.

К завершению своей части допроса адвокату защиты удалось показать, что Джанет использовала Майкла для огранизации сбора донорской крови и сбора пожертвований на лечение Гевина. Также она нашла и другие способы привлечь певца с его миллионами на помощь сыну. Мезеро напомнил присяжным, что Джексон распахнул двери своего дома для семьи Арвизо и позволил Гевину и Стару жить в Неверленде, когда Гевин был лысым и истощённым ребёнком в инвалидном кресле. Ни одна другая знаменитость не делала таких предложений.

С трибуны для дачи показаний Джанет прилагала все усилия, чтобы опровергнуть очевидную истину – Майкл помог её сыну вылечиться от рака. Она подвергла сомнению мотивы Майкла и отрицала, что он действовал исходя из любви и добрых намерений. Но факт заключался в том, что Джексон приложил массу усилий и посвятил много времени Гевину Арвизо. С молитвами Майкла и с его помощью у Гевина, больного раком четвёртой стадии, наступила ремиссия. Невозможно отрицать, что Джексон сыграл свою роль в чудесном выздоровлении ребёнка. Ни у кого не было в этом ни единого сомнения.

Глава 23. One Day In Your Life

Перевод Татьяны Работновой

Майкл преимущественно носил чёрные костюмы, подчёркивая их каждый день различными жилетами; его одежда была сшита из необычной ткани и часто была украшена золотыми пуговицами. Иногда он придавал особый шик своему внешнему виду с помощью золотого медальона, украшавшего ворот рубашки; в другой раз он надевал ремень с золотым орнаментом, напоминающим о прошедших годах. Всегда украшала костюм подобранная в тон нарукавная повязка – что именно она символизировала, никто не знал, но некоторые полагали, что повязка должна была придать образу налёт военной формы, указывающей на определённое звание, к примеру, генерала. Однозначно, повязка на рукаве стала для Джексона способом выделиться, способом сообщить миру о своём звёздном статусе[45].

Необходимости что-либо делать, чтобы привлечь поклонников, у Джексона не было. Одно его присутствие становилось причиной водоворота волнения, переходившего в овации. Когда бы он ни появлялся, люди громко включали его песни.

Некоторые пели и копировали танцевальные движения артиста. Джексон порождал такую энергетику, которая заставляла каждого испытывать трепет. И этот трепет несомненно передавался и помощникам шерифа, и противникам Джексона, признавали они это или нет.

Не важно, настолько напряжённо напирала пресса, не важно, насколько шумными были поклонники, Майкл держался с достоинством и шёл медленной и уверенной походкой. Он чётко отдавал себе отчёт в том, что находится под испытующим взглядом прессы и хорошо понимал важность того, как он себя подаёт. Даже перед лицом серьёзных уголовных обвинений Майкл излучал чувство ликования, за сохранение которого он боролся. Его энергетика была неоспоримой, и она настолько зажигала людей, что многие почитатели Майкла не могли контролировать вспышки эмоций. В его самый трудный