Великая Отечественная. Военное детство в советской пропаганде и памяти поколения (на материалах Донбасса) - Владимир Юрьевич Носков

Если равнение на Ленина-ребенка делало его образцом для подражания, то Сталин (как «отец народа») персонифицировал всемерную отеческую заботу государства о детстве[117].

Начиная с середины 1930-х гг. на формирование образа детства в советской пропаганде значительное влияние стало оказывать конструирование образа будущей войны. В общественном сознании постепенно размывалась идея мировой революции и, в свою очередь, систематично укреплялись традиционные мировозренческие установки.

Образ благополучия, спокойствия, счастья детей, достигнутых благодаря социализму, усиливался противопоставлением как дореволюционному прошлому царской России, так и империалистическому окружению. С утверждением фашизма в Италии и приходом Гитлера к власти в Германии в советской пропаганде фашизм предстает как сила, несущая угрозу детям. Например, Р. И. Фраерман так критиковал гитлеровские «Нюрнбергские расовые законы» 1935 г.: «Вспоминаешь процентную норму для евреев в школах, вспоминаешь погромы и, что куда хуже погромов, то ужасное чувство безысходности, тоски, которое никогда не покидало людей, не покидало даже меня, маленького мальчика»[118]. Исходя из принципа единства образа врага, использовалась подобная риторика и в пропагандистском сопровождении политических репрессий внутри страны. Характерно в этом смысле стихотворение В. М. Гусева «Голос страны», опубликованное накануне вынесения приговора Карлу Радеку в январе 1937 г. Подсудимый клеймится за желание «спалить на фашистском огне» счастливое детство школьников Киевщины, которые в тетрадях «пишут стихи о своей стране», и «каждая пядь советской земли – властно требует» расстрела врагов[119].

В годы гражданской войны в Испании (1936–1939 гг.) в советской периодике появились описания авиаударов по республиканским городам, как например, в статье «Жизнь осажденного Мадрида» в газете «Артемiвський робинии» от 8 января 1938 г.: «Ежедневно здесь погибают десятки людей, среди них много женщин и детей, разорванных, искаженных, искалеченных бомбами и снарядами немецких и итальянских интервентов»[120]. В статье «Фашисты перед судом народа» от 17 марта 1938 г. Ю. К. Олеша описывал фашистов как «насильников, убийц детей, терзателей пленных»[121]. Защитником и спасителем испанских детей выступает СССР. Так, в стихотворении С. Я. Маршака «Пароход из Испании» дети – «драгоценный груз», а Советский Союз – место, где каждый юный испанец найдет Родину, дружбу, семью, где «Школьник на парте и Сталин в Кремле / Думают, верно, о нем»[122].

Мощное пропагандистское сопровождение получила оборонно-массовая работа, проводимая Осоавиахимом. В 1934 г. для отличившихся в меткой стрельбе наряду со значком «Ворошиловский стрелок» был учрежден значок «Юный ворошиловский стрелок». Центральный Совет Осоавиахима в 1937 г. разработал пособие для вожатых пионерских отрядов «Военные игры юных пионеров», переведенное затем на языки народов СССР, в том числе на украинский. Сборник был рассчитан на школьников разного возраста и предполагал овладение целым арсеналом тактических навыков и приемов поведения при обстреле, маскировки, ориентирования на местности, маршевых порядков и т. д. Соответствующие образы появились и в детской литературе – герои повести Н. П. Трублаини «Шхуна “Колумб”», стихотворения С. В. Михалкова «Шпион»[123], баллады А. Л. Барто «На заставе»[124] и многих других выявляют и, часто рискуя жизнью, обезвреживают диверсантов.

Одними из символов эпохи стали герои произведений Аркадия Гайдара. В повесть «Военная тайна» вошла сказка о Мальчише-Кибальчише – юном борце, погибшем в войне с «буржуинами», защищая народное счастье:

Плывут пароходы – привет Мальчишу!

Пролетают летчики – привет Мальчишу!

Пробегут паровозы – привет Мальчишу!

А пройдут пионеры – салют Мальчишу!

Идея и название тимуровского движения связаны с повестью «Тимур и его команда», написанной и экранизированной в 1940 г.[125] Детские объединения, широко освещаемые средствами массовой информации, в своей деятельности были направлены на помощь старшим, семьям военнослужащих и государству. Пропагандистская интерпретация «тимуровца» в своей основе подчеркивала его альтруизм, инициативность и патриотизм. В целом к концу 1930-х гг. в СССР сформировался пантеон детей-героев, которым было посвящено значительное количество текстов и кинофильмов, выполненных в агиографической традиции[126].

Предвоенная мобилизация прямо коснулась несовершеннолетних в связи с Указом Президиума Верховного Совета СССР «О государственных трудовых резервах СССР» от 2 октября 1940 г. Документ положил начало созданию сети ремесленных и железнодорожных училищ с двухгодичным сроком обучения и школ ФЗО (фабрично-заводского обучения) с шести- и десятимесячным сроком обучения. Совету Народных Комиссаров предоставлялось право ежегодно призывать от 800 тыс. до 1 млн. человек городской и колхозной молодежи мужского пола в возрасте 14–15 лет для обучения в ремесленных и железнодорожных училищах и в возрасте 16–17 лет для обучения в школах ФЗО[127]. Формированию трудовых резервов сопутствовала направленная информационная кампания, в которой принимало участие руководство СССР. М. И. Калинин, вспоминая свою рабочую молодость, в переписке с учащимися и мастерами школы ФЗО № 36 города Горловки в марте 1941 г. давал такие наставления: «Получил ваш подарок, за что сердечно благодарю вас. Но при осмотре установил, что далеко не все образцы работ ваших первых месяцев работы могут быть признаны удовлетворительными… Так, например, нарезка винта в ручных тисочках сделана слабовато. Фасонные молотки отработаны очень грубо. Ясно одно, что ученикам надо учиться и учиться, а мастерам – построже смотреть за их работой и помогать им»[128]. Вместе с тем мобилизационные идеи не изменили общего мирного характера концепции советского детства, соответствовавшего образу надвигающейся войны «малой кровью на чужой территории»[129].

Рис. 1.1. Пропагандистский образ советского детства 1930-х гг.

Таким образом, в 1930-е годы пропагандистский образ счастливого советского детства обрел целостную и замкнутую по отношению к другим образам внутреннюю структуру. Объектом заботы выступали советские дети всех возрастов, национальностей, социальных групп. С одной стороны, раскрывались особые усилия, направленные на идейное, моральное, трудовое, военнопатриотическое воспитание детей, их подготовку и приобщение к миссии строительства коммунизма, с другой – максимальный акцент делался на заботе И. В. Сталина, Коммунистической партии и советского государства о создании условий для безопасного и полноценного развития несовершеннолетних (см. рис 1.1).

Глава вторая. Поиски новых пропагандистских образов детей и детства (июнь-декабрь 1941 г.)

Нападение Германии на СССР 22 июня 1941 г. повлекло за собой фундаментальные изменения в идеологической системе, война стала единственным определяющим фактором жизни государства, а победа – абсолютной ценностью. Руководство всей идеолого-пропагандисткой работой в СССР осуществлялось Управлением агитации и пропаганды ЦК ВКП(б), возглавляемое в годы войны Г. Ф. Александровым. В соответствии с Постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 24 июня 1941 г. было создано Советское информационное бюро. Возглавил его секретарь ЦК ВКП(б) А. С. Щербаков. Совинформбюро наделялось чрезвычайными полномочиями, являлось не просто информационным агентством, а осуществляло прямое руководство всей работой по освещению международных событий, внутренней жизни страны, составлению и публикации сведений по материалам Главного командования[130]. Его сообщения транслировались 18 раз в день