Антон Буслов - Между жизнью и смертью. Рассказ человека, который сумел противостоять болезни

Ознакомительный фрагмент

Хотя елка и Новый год смешиваются в голове, все же явления эти разные. И елку как атрибут праздника запретил в России Священный Синод! Было это в 1916 году, во время Первой мировой войны. По мнению священников, елка как обычай немецкий подрывала русский патриотизм. И только в 1927 году на елку начались гонения со стороны советской власти как на атрибут христианства, Рождества и религиозной пропаганды. Возвращению елки в Советский Союз послужило письмо Петра Постышева в газету “Правда” от 28 декабря 1935 года: “В дореволюционное время буржуазия и чиновники буржуазии всегда устраивали на Новый год своим детям елку. Дети рабочих с завистью через окно посматривали на сверкающую разноцветными огнями елку и веселящихся вокруг нее детей богатеев. Почему у нас школы, детские дома, ясли, детские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны?”

Елки были восстановлены, появилась главная – кремлевская елка, а вот Постышев в 1939 году был расстрелян. Хотя позже его и реабилитировали.

В этом году мне, как видимо, предстоит расстаться со старой елкой в декабре – выбросить ее в мусор вместе с пыльными шарами, от которых было много интересного, но ничего счастливого. Поэтому мне предстоит новая елка, которую готовить, конечно, надо заранее. И занялся я сперва игрушками, настоящими – стеклянными. Оказалось, что есть интернет-магазины, где по не очень умеренным ценам можно подобрать игрушки. Есть в Москве развал в Измайловском парке, где торгуют даже достойными образцами старых советских игрушек. В общем, этот Новый год для меня начался в 46 году до нашей эры, поспособствовали Петр Первый, голод у немцев, Священный Синод и Петр Постышев, а подаренный на день рождения бюст Ленина поставлю под елку, нарядив Дедом Морозом. Однако, товарищи, господа и все читающие, в этот раз я буду аккуратнее выбирать формулировки своих пожеланий к году грядущему. Давайте все будем очень аккуратны в этом важном деле.

Кстати, уже многие высылают мне пожелания и поздравления, как будто наступило 31 декабря. Нет, уважаемые, пока только 30 ноября! Хотя сегодня, согласно плану, Маша получила из магазина стеклянные елочные игрушки. Дома теперь стоит красивая коробка, в которой полно блестящих радостных шаров. Сам их я пока не видел, но фотографии выпросил и остался очень доволен!

На форуме “Мое метро” устроили конкурс “Форумчанин года”. Я быстро прошел конкурсный отбор. 49 незнакомцев проголосовали за меня, и с уровнем доверия почти как у “Единой России” в Самарской области мне удалось одержать эпохальную победу. Если серьезно, думаю, это случилось потому, что я боролся против запрета на фото– и видеосъемку в метрополитенах нашей страны. В этом году такие запреты после моей длительной переписки с прокурорскими органами были сняты в Екатеринбурге, Казани, Нижнем Новгороде. А в Самаре, где запрет на фотосъемку был снят годом ранее, уже проводили полноценные экскурсии для блогеров по метрополитену. Еще недавно трудно было представить такую открытость!

В этом году я познакомил блогера Терентьева со своей ручной “свиньей” Парасем-Идиотом на семинаре по свободе фотографии. Там же мы взяли наклейку “Фотографировать разрешено!”, которая теперь висит в Музее советского быта в Казани. Кроме Казани и блогера Терентьева, Парасик в этом году повидал Кострому, Ярославль, Ростов, Киров, Кудымкар, Пермь, Ижевск, Набережные Челны, Ульяновск, Сызрань, Саратов, Балаково, Энгельс, Воронеж, Нижний Новгород, Рязань, Пензу, Тольятти и Самару. Я думаю – неплохой результат.

В промежутках между упаковкой чемоданов и поросенка в очередное путешествие мне удалось немного позаниматься делом. Как показала практика, занятие делом, направленным на достижение результата, это непрерывный процесс обрастания недоброжелателями и сплетнями. Для меня как для физика это не стало новостью. Ведь за прошедший год я получал много писем: в одних жители Самары желали мне смерти и угрожали то побоями, то уголовным преследованием, а в других – искренне благодарили, предлагали помощь и дарили подарки.

Точно можно сказать, что мои усилия не остались незамеченными, только мнения стали более полярными. Но я убежден: тех, кому новшества пошли на пользу, много больше тех, кто пытается облить их грязью. Просто их голоса тише, интеллигентные люди вообще не склонны к хамскому выяснению отношений на повышенных тонах. За это им отдельное спасибо. За год я стал “потерянным человеком” для целого ряда известных сетевых и общественных деятелей. Зато мне отрадно видеть, что, заметив плоды моей работы, ко мне повернулись лицом люди, которых я уважал и уважаю за профессионализм, но которые до этого видели во мне просто очередного “сетевого персонажа”.

В этом году я должен поблагодарить многих людей и за помощь, которая была жизненно необходима, и просто за поддержку и добрые слова.

За последнее время я написал четыре рассказика, и они мне нравятся. Я убегал из больницы с установленным центральным катетером, садился с Машкой на самолет и был таков. В конкурсе “Мегафона” не оценили по достоинству мою идею с мобильной тревожной кнопкой, но на днях ее предложил реализовать министр Шойгу[3]. Больше месяца я непрерывно провел под капельницей. Чуть было не умер. В первый раз стричься налысо было стремно, а во второй раз я, хохоча, сам выдергал у себя все волосы.

Я попал в виртуальное правительство Самары и в число экспертов разрабатываемой стратегии города. Перетерпел девять курсов химиотерапии и всего-то один – лучевой. А в Москве, как мог, защищал молодую демократию – выделенные полосы общественного транспорта на дорогах. В Ульяновске – трамвайные пути, которые еще, уверен, пригодятся для скоростного трамвая. В Российском онкоцентре имени Блохина при лечении пациентов теперь пользуются придуманной мной системой наглядного представления курса химиотерапии ЕАСОРР-14… А еще отлично, что в Самаре появилась первая велосипедная дорожка и первые муниципальные велосипедные парковки.

И это лишь малая часть того, что было на самом деле в этом году и что запало мне в душу.

30 ноября 2011 года

Ночь в реанимации

У меня рецидив и резистентность к проводившимся курсам химиотерапии. Поэтому вчера мне прокапали новый курс. И, как водится, я выживу.

Мастера слова и кадра очень любят названия вроде “Вечер в Париже”, “Случай в тайге”… У меня сегодня была “Ночь в реанимации”. Только я решил, что пора бы уже и поспать, как началось это. С правой стороны шеи, на яремной вене, начала набухать какая-то фигня. Причем чем горизонтальней я находился, тем активнее шел процесс. Пришлось нажать красную кнопку вызова медсестры. Она пришла, я продемонстрировал ей свое приобретение на шее. Она сказала, что позовет дежурного доктора. Тот долго пытался понять причину такого странного явления. Достаточно правдоподобным казался лишь прокол вены хвостиком катетера с внутренним кровотечением. Но для такого сценария я был слишком жив. Это смущало. А шишка в половину шеи исчезать не собиралась. Тогда было принято решение отправить меня в реанимацию.

Меня привезли в час ночи в реанимацию и отдали в заботливые руки дежурной смены. Та тщательно меня осмотрела и опросила, но удовлетворительного объяснения происходящему тоже не нашла. Всех очень смущало, что я не умирал. В итоге врачи решили: “Состояние не угрожает жизни, пусть спит вертикально… а вот если начнет задыхаться, то уж тогда его к нам!” Поэтому меня отвезли назад в палату, настроили кровать и оставили спать вертикально. К утру все рассосалось, а проведенное УЗИ сосудов шеи никаких отклонений не выявило. Что же это было? Так или иначе, но меня перевели в новое отделение, и завтра проведут плановую операцию на позвоночнике. Такие дела.

12 апреля 2012 года

Свой – чужой

Меня прооперировали, и теперь я лежу в палате с тремя другими пациентами. Они запойно смотрят телевизор и страстно все комментируют.

Чаще всего они обсуждают власть, и по сравнению с тем, что я тут слышу, пересадка мозга младенца Ельцину – просто милая мелочь. Операция прошла чудесно, правда, не совсем по плану. Через три часа я мог бы вставать, а на деле получилось, что мне до понедельника лежать и не дергаться. Когда я отошел от общего наркоза, меня два часа держали в бодрости и жажде, потому что спать сразу было запрещено. Ну а потом я наелся, напился и отоспался. Чтобы опять слушать задушевные разговоры о том, как на самом деле живет и работает власть.

У всех есть свои приметы на тему “свой – чужой”. Я, например, всегда со скепсисом относился к людям, которые носят спортивную одежду вне спортзала. Хотя, конечно, далеко не только спортивные костюмы в гардеробе окружающих вызывают у меня отторжение. Аналогично – с прическами. Я не люблю короткие “ежики”, стрижки “под военных”. Мне не нравятся лысые. Как-то я попал на военную кафедру, мы все, свежепостриженные, сидели в аудитории, и кто-то из наших сказал: “Я всегда думал, что, чем у человека короче волосы, тем меньше у него интеллекта”. Я так и сейчас думаю, ну или почти так.