«Благо разрешился письмом…» Переписка Ф. В. Булгарина - Фаддей Венедиктович Булгарин
«Благо разрешился письмом…» Переписка Ф. В. Булгарина читать книгу онлайн
Фаддей Венедиктович Булгарин (1789–1859) – одна из ключевых фигур русских журналистики и литературы второй четверти XIX века. В книге собрана его официальная, деловая и дружеская переписка, которая дает представление об условиях, в каких действовал в николаевской России журналист и литератор, о взаимодействии Ф. В. Булгарина с цензорами и властями, а также о его отношениях с коллегами, в том числе о редакционной кухне «Северной пчелы» – издаваемой Ф. В. Булгариным совместно с Н. И. Гречем самой распространенной и влиятельной газеты того времени. Среди корреспондентов Булгарина такие фигуры, как А. А. Бестужев, К. Ф. Рылеев, А. С. Пушкин, А. С. Грибоедов, Н. А. Полевой, М. П. Погодин, М. Н. Загоскин, Н. В. Кукольник, Н. И. Греч и многие другие, в том числе историки, писатели, журналисты, цензоры и чиновники.
Сегодня я совсем переселился из летней моей резиденции, Саракус, в богохранимое Карлово. Благодаря Бога все мои здоровы и все вам желают. Жена моя[991] часто вспоминает об вас, поставляя вас в пример нашим детям. Истинное и не вымышленное происшествие.
Поклонитесь от меня вашему папеньке, поцелуйте от меня в ручку вашу маменьку[992] и поблагодарите от меня – за вас! А за сим обнимаю вас от души и остаюсь навсегда нежно любящий вас Ф. Булгарин.
Карлово, 26 августа 1850[993]
19
Почтеннейший и добрейший Павел Степанович!
Скажу вам, наконец, отчего радуют меня ваши письма! Оттого что они доказывают деликатность ваших чувствований и такт. Когда я поблагодарил вас за сообщенные новости – вы тотчас написали другое письмо. Тут важная новость – это благородство чувств ваших. Молю Бога, чтоб вы остались таким, каковы вы теперь, на всю жизнь!
В фельетоне моем я упоминаю о бывшем здесь юбилее попечителя и для предосторожности прилагаю письмо к попечителю Мусину-Пушкину[994]. Известьице краткое, велите переписать, и пусть Кузнецов или Васильев свезут при моем письме к нему.
Наш Николай Иванович всего боится. Я делал предположение о постройке 9000 верст железных дорог в России компанией, и это вовсе не подлежит ценсуре графа Клейнмихеля. Он мне лично говорил, чтоб посылать к нему только то, где говорится о работах, производимых под его начальством. Крылову легко махнуть – «послать к Клейнмихелю», но скота Крылова не всегда должно слушать.
Надобно непременно напечатать в «Пчеле» имена артистов будущей итальянской оперы. Это весьма легко узнать в канцелярии директора театров[995] от секретаря Евгения Макаровича Семенова. Пошлите к нему от моего имени.
Посылаю вам полемическую статью Пецольда о горючем веществе для напечатания, с заметкою, что в 13 лет никто не воспользовался открытием и даже до того забыли об нем, что приняли за новое открытие[996]. «Дерптская газета»[997] – преинтересная. Не возьмете ли что из ее смеси? Вашему папеньке низкий поклон! Обнимаю вас от души и сердца, ваш Ф. Булгарин.
Карлово
2 сент[ября] 1850
20
Любезный Павел Степанович!
Сейчас я получил ваше милое письмецо с ценсурным листом и отвечаю: делать нечего. Не то еще будет. Крылов к осени только взъедается. Возвратясь, попробую повидаться с князем Ш[иринским]-Шихматовым, Норовым и попечителем и устроить какой ни есть другой беспорядок в ценсуровании. О порядке думать напрасно! Пожалуйста, напечатайте о комете.
Ваш искренне
Ф. Булгарин.
6 сент[ября] 1850
Карлово
21
Почтенный и любезный Павел Степанович!
Ни первый знаток русского языка, Н. И. Греч, ниже все академии в мире не заставят меня отказаться от моего мнения, что с тех пор, как существует Россия, никто лучше и остроумнее не писал по-русски, как наш варшавский корреспондент. Жаль только, что он начал писать в наше время, в век Александра Лукича Крылова!
Чувствую, как вам неприятно проводить ночи за корректурой, и соболезную об вас. Но это чрезвычайно легко устроить, посылая начисто переписанные письма предварительно Крылову. Разумеется, что без меня никто не пойдет к попечителю ради статьи, но довольно послать и к Крылову. Тогда и вы, и типография будете избавлены от ночного бдения.
Посылаю вам письмо варшавского корреспондента ко мне и покорно прошу исправить опечатки. Как Пифагор превратился в Архимеда и Фермопилы – в термометры – не постигаю и никогда не постигну[998]. Николай Иванович в корректурах никогда не обращает внимания на смысл речи, но смотрит только на слова, выправляя даже грамматически и слова, приводимые в пример неграмматикальности. Следовательно, непременно нужно кому-нибудь из редакции смотреть за смыслом, поверять собственные имена и числа по оригиналу и даже считываться с кем-нибудь. О. Ф. Васильев весьма хорош для этого дела, он же знает хорошо грамматику.
Чрезвычайно прискорбно мне, что я здесь не получаю никакого известия от Николая Ивановича и о Николае Ивановиче! С бабами он великий охотник и мастер переписываться, а в старые годы писывал и ко мне довольно часто. А теперь… ни гугу! Ради бога, известите меня о его здоровье. Он намекал мне в своем единственном письме, что иногда страждет животом. В другом деловом письме не сказал о себе ни слова.
Молю Бога сохранить Вас здоровым, невредимым и столь же трудолюбивым и примерным, как теперь, на многие лета, на утешение ваших родителей и меня грешного, искренне и душевно вас любящего и уважающего, чем и заключаю мою грамотку
Ф. Булгарин.
11 сент[ября] 1850
Карлово
NB. У меня есть Варшавское письмо для «Пчелы», но я должен его выправить для ценсуры[999].
22
Любезнейший Павел Степанович!
Брат редактора газеты «Inland»[1000] известил меня, что из редакции «Северной пчелы» прислано в пользу сироты (см. № 202 «Сев[ерной] пчелы»[1001]) 15 руб. сер. от русских гвардейских солдат, в память ласкового приема в Дерпте. Если это правда – как же вам не напечатать об этом? Ведь это выше миллиона шереметьевского[1002]!
Не постигаю я, к чему напечатана глупейшая статья в № 203 «Сев[ерной] пчелы» «Несколько слов о русских журналах» с похвалами свинье Тургеневу[1003] – и вот смесь в № 206[1004]! О Радецком я уже говорил, будем обмануты его россказнями, раскаялся и закаялся, а письмо к издателям – без толку и без смыслу[1005]! Прекрасная иностранная смесь гораздо интереснее. Посмотреть бы, что за смесь в «Dörptesche Zeitung»! Как может Н. И. Греч принимать глупейшие стихи Бранта[1006]? Это стихотворный понос à la[1007] Хвостов! Пусть бы нес стихами в другие журналы.
Выезжаю я отсюда 26 и 27 сентября – не прежде. Нельзя и физически, и морально прежде выехать. До тех пор благоволите высылать и «Пчелу», и журналы. Прикажите Кузнецову взять по повесткам с почты и благоволите все удержать до моего приезда. Бранту решительно откажите с 1 октября. Оказался ослом! Ужели Н. И. Греч не может найти человека за деньги для описания выставки Вольн[ого] эк[ономического] общества? Ведь это важнее парижских и берлинских тряпок. Скажите ему это от меня, без всякой церемонии[1008].
Посылаю вырезку из «Дерпт[ской] газеты» – только для корректуры,
