Феликс Кандель - Очерки времён и событий из истории российских евреев [том 4] (1939 – 1945 гг.)

К лету 1942 года возобновились миньяны в нескольких ленинградских квартирах; в религиозных семьях отмечали субботу‚ за неимением вина и субботней халы благословение произносили на кусочек хлебного пайка‚ а был он‚ повторим‚ по рабочим карточкам до 250 граммов в день‚ по карточкам для служащих‚ детей и иждивенцев до 125 граммов. С 1936 года в хоральной синагоге Ленинграда не было раввина; в 1943 году раввином города стал А. Лубанов‚ которому разрешили вернуться из ссылки и поселиться с женой и двумя дочерьми в маленькой комнате в здании синагоги.

Раввин И. Зильбер‚ из воспоминаний военного времени: "Мой отец говорил‚ что перед смертью не врут. Знаю случай‚ когда женщина из нееврейской семьи вызвала раввина (это было в Самарканде во время войны) и попросила похоронить ее по-еврейски‚ если операция закончится смертью‚ потому что она еврейка. И ее похоронили как положено".

3

Из воспоминаний заключенного – польского еврея: "Мы нашли в лагере открытую и массовую вражду к евреям. Двадцать пять лет советского режима ничего не изменили в этом отношении. Неизменно в каждой бригаде‚ в каждом бараке‚ в каждой колонне оказывались люди‚ которые ненавидели меня только за то‚ что я еврей... На воле те же люди были осторожнее‚ в лагере они не стеснялись... Под влиянием первых успехов Гитлера на советском фронте в лагере создалась такая атмосфера‚ что никто из евреев не сомневался‚ какова была бы их участь‚ если бы лагерь попал в руки немцев или финнов. Нас перерезали бы в первый же день. Лагерники угрожали нам открыто... Каждый мог говорить о евреях без стеснения – зная‚ что на его стороне и начальники‚ и стрелки‚ и каждый вольный".

Условия военного времени подстегнули бытовой антисемитизм в Советском Союзе‚ который существовал и раньше‚ хотя и в приглушенном состоянии. Тому способствовали разруха и лишения тех лет‚ когда обострилась борьба за существование‚ а порой и за выживание; тому способствовало и появление эвакуированных в восточных регионах страны‚ которые потеснили местных жителей на работе‚ уплотнили в их домах‚ способствовали созданию невыносимых условия быта. Взлетели цены на рынках‚ что объясняли засильем пришлых‚ которые привезли с собой деньги‚ привезли и вещи‚ годные на обмен продовольствия. Ответственные работники эвакуированных учреждений и заводов получали повышенные зарплаты и продукты из закрытых распределителей‚ вызывая зависть окружающих; это была привилегированная прослойка населения – в ней оказалось и некоторое количество евреев. За годы войны были эвакуированы в тыл около 17 миллионов человек‚ но еврейское население выделили среди прочих и обвинили во многих бедах‚ постигших страну.

В эвакуации появились и евреи из западных районов страны‚ которые успели побыть советскими гражданами лишь недолгое время. Их отличали иные манеры‚ одежда‚ неприспособленность к непривычной работе, к незнакомому быту Сибири или Средней Азии; они были нищими‚ истощенными‚ порой безо всякой профессии и, чтобы не умереть с голоду‚ вынуждены были торговать на рынках. В те годы торговали многие‚ а точнее‚ каждый‚ кто мог хоть что-то продать или выменять на продукты‚ но евреев и здесь выделили среди прочих. С ними сталкивались постоянно‚ их присутствие раздражало‚ подталкивая на скорые выводы‚ а выводы были таковы: "жиды Ташкент обороняют"‚ "мы должны воевать за них"‚ "мы на фронте‚ а евреи в Ташкенте". И хотя в городах Урала и Сибири эвакуированных евреев было не меньше‚ Ташкент в представлении антисемитов стал символом еврейского засилья‚ хитрости‚ изворотливости‚ уклонения от фронта.

Эта тема неоднократно возникала на заседаниях Еврейского антифашистского комитета: одни требовали бороться с позорным явлением‚ а другие критиковали "безответственные высказывания" тех‚ кто "преувеличивал" опасность антисемитизма в СССР. Секретарь ЕАК Ш. Эпштейн разъяснял официальную точку зрения на эту проблему: "В Советском Союзе‚ где раз и навсегда покончено с эксплуатацией человека человеком‚ нет и не может быть почвы для антисемитизма. Это должен понять и помнить каждый. Если война вызывает те или иные ненормальные явления... их нельзя обобщать и преувеличивать‚ раздувать их значение и влияние... Они сеют упадничество‚ дают пищу пораженчеству‚ вскармливают настроения отчаянности".

Секретный осведомитель докладывал начальству‚ что в газете "Эйникайт" допустили "грубые‚ политически вредные промахи: были опубликованы выступления‚ не подлежащие оглашению‚ как‚ например‚ выступление тов. Эренбурга о необходимости борьбы против антисемитизма".

Германская пропаганда разжигала антисемитские настроения‚ провозглашая Гитлера освободителем мира от евреев – "врагов человечества". Немцы разбрасывали огромное количество листовок на линии фронта‚ убеждая бойцов Красной армии‚ что германская армия воюет не с русскими-украинцами-белорусами‚ а только с евреями – "виновниками" той войны: "Товарищи! Видели ли вы своими глазами "немецкие зверства" по отношению к русскому народу‚ о которых денно и нощно твердит советская пропаганда‚ все эти эренбурги?.. Да! Немцы безжалостно истребляют жидов. Туда им и дорога..." – "Вы идете в атаку под огонь германского оружия, а жиды в тылу выдумывают новые цели войны. Вы умираете, а они получают звание Героев Советского Союза..." – "Ликвидируйте ваших жидов и коммунистов..." – "Переходите на нашу сторону! Вам нечего бояться. Мы уничтожаем только жидов, которые гонят вас на смерть..."

Раненые и инвалиды‚ возвращаясь с фронта‚ добавляли порцию антисемитизма к тем настроениям‚ которые существовали в тылу. Одно накладывалось на другое‚ создавая тревожную атмосферу; из Фрунзе‚ столицы Киргизии‚ сообщали в газету "Красная звезда": "Демобилизованные из армии раненые являются главными распространителями антисемитизма. Они открыто говорят‚ что евреи уклоняются от войны‚ сидят по тылам на тепленьких местечках; они ведут настоящую погромную агитацию. Я был свидетелем‚ как евреев выгоняли из очередей‚ избивали – даже женщин – те же безногие калеки. Раненые в отпусках часто возглавляют такие хулиганские выходки".

Подобное происходило и в других республиках Средней Азии; прокурор Казахской ССР сообщал в Москву о разных видах проявления антисемитизма: "Избиение на улицах‚ открытое одобрение политики Гитлера по отношению к евреям‚ повреждение имущества‚ отказ в предоставлении работы‚ распространение листовок с призывом не продавать евреям продуктов питания‚ распространение слухов об убийстве евреями детей".

Из воспоминаний военных времен: "В поезде в Одессу мой сосед‚ полковник‚ оказался антисемитом‚ который не закрывая рта хвастался тем‚ что получил какое-то количество орденов‚ что только чисто русские могут так хорошо воевать‚ а вот евреи отсиживаются в тылу. Я с ним не вступала в разговор‚ но раз не выдержала и поплакала в вонючей уборной". Из письма И. Эренбургу жителя Ташкента: "Недавно в трамвае мне пришлось наблюдать‚ как здоровенный верзила долго глядел на юношу без руки и изрек: "Нужно еще проверить‚ как этот жид потерял руку".

4

Из воспоминаний: "Я часто напрашивался ходить за языком. И не потому‚ что не осознавал опасности и риска смерти... Просто не хотел‚ чтобы были разговоры вокруг национальности – вот‚ мол‚ отсиживается еврей. Особисты не препятствовали‚ знали – раз еврей‚ значит‚ сдаваться в плен не будет".

Б. Слуцкий‚ поэт‚ из "Записок о войне":

"Один из дикторов дивизионной агитационной громкоговорящей установки Юрка Каганович‚ юноша‚ студент Киевского литфака (наверно, писал неплохие стихи)‚ отпросился на работу в разведроту. Это был вспыльчивый и замкнутый человек. На работе‚ на территории противника он бросался с кулаками на неподчинявшихся разведчиков‚ слабыми кулачками бил их по лицу и по глазам.

В 1944 году‚ когда армия три недели находилась в блаженном неведении о противнике и разведчикам трижды в день обещали штрафные роты и разливанное море водки‚ он прокрался в окопы противника‚ окликнул на хорошем немецком языке заносимого метелью часового и‚ заткнув ему глотку‚ долго‚ вместе с тремя разведчиками из группы захвата‚ лупил‚ приводя в состояние‚ удобное для переноски через минные поля. За три месяца взял семь языков. Работа целой разведроты‚ при этом удачливой! Был горд и надменен. В полгода получил четыре ордена – редкий случай и для командиров дивизий. Возмущался избиением пленных на допросах. Резко изменился‚ стал беспощадным к фрицам‚ расстреливал саморучно всех лишних пленных после того‚ как посмотрел остатки одного из "лагерей смерти".

Во время Ясско-Кишиневской операции‚ когда тысячные колонны фрицев без охраны искали "плен" и повозочные набирали с верхом пилотки ручных часов‚ Каганович с шестью другими разведчиками‚ удобно устроившись на холмике‚ начал поливать из автоматов беззащитных усталых фрицев. Сначала те метнулись в сторону‚ потом повернули и затоптали ногами разведчиков. Позже труп Кагановича был найден. Огромный орден Богдана Хмельницкого был выковеркан из его груди кинжалом или ножом вместе с гимнастеркой‚ бельем‚ живой плотью. Незадолго до смерти он говорил мне: товарищи удивляются‚ верят и не верят‚ что я еврей. Майор Коляда говорил мне: какой ты еврей‚ ты еврейский цыган. И Каганович добавил злобно: всё это правильно‚ заслуженно.