Четвертая империя. Заговор наркомовских детей - Ирина Владимировна Волкова

Тактический ход с дневником, рассчитанный на повышение собственной значимости в глазах группы сверстников и определяемый в психологии как ложная само-презентация[39], принес первые плоды: Володю стали воспринимать как порочного и способного на дерзкие поступки парня. Можно сказать, что для ряда одноклассников он стал референтным лицом. При этом кустарное исполнение любовных сцен дневника — романа имело не столь важное значение, т. к. их ценители были столь же мало, как и автор, а, может, и того меньше, искушены в этих материях. Наращивая успех, в конце осени 1942 г. он сколотил вокруг себя группу ребят, получившую название «Роза Юга» и специализировавшуюся на слежке и интригах в девичьем стане класса. По признанию Володи некоторым участникам группы, название, подсказанное вальсом Штрауса («Розы с Юга») звучало «издевательски», другими словами, профанировало то светлое окрыляющее чувство, которым была пронизана мелодия вальса[40]. Проще говоря, он хорошо осознавал неприглядность занятий, в которые погружался сам и втягивал товарищей, однако, не мог отказать себе в удовольствии поквитаться с некоторыми недоброжелательницами. Прежде всего со Светланой Молотовой, которая его осуждала за оплеуху Гале Куйбышевой. С помощью верных помощников он поссорил Светлану Молотову с Ниной Уманской — первой было сообщено, что вторая с ней дружит ради того, чтобы узнавать ее секреты. Впрочем, не исключено, что за неимением другого объекта, Володя в этой организованной им сети «шпионажа» внутри класса пытался отточить свои навыки будущего разведчика — с некоторых пор его все больше привлекала эта профессия, о которой он стал читать всю доступную ему литературу.

Однако в начале февраля жизнь школьников всей страны перевернулась: было введено готовившееся еще до войны раздельное обучение мальчиков и девочек. В четверг, 4 февраля 1943 г., приказом заведующего Мосгороно учащимся было объявлено о том, что с субботы, 6 февраля, они будут учиться в новых классах или в новых школах[41]. В 175-й были созданы мужские и женские классы, которые учились в разные смены. Возможность, равно как и потребность «шпионажа» отпала сама собой, и «Роза Юга» тихо отошла в небытие. Володя, который уже привык к роли заводилы, искал новое занятие своей команде. Вначале речь шла о создании группы под названием «Орден иезуитов ХХ века». Идею подсказал рассказ учебника истории об иезуитах. В нем Володе особенно понравился организационный принцип, гласивший, что младший член ордена должен быть «трупом» в руках старшего[42]. Но поскольку желание подражать иезуитам разделяли не все в компании, Володя выдвинул другое предложение — объединиться в группу «Четвертая империя», или «Четвертый Рейх».

Название было выбрано с прицелом на превращение организации в прообраз новой, четвертой по счету империи после Древнеримской, Империи Наполеона и Гитлеровского Рейха. Близкий друг Володи восьмиклассник Вано Микоян, числившийся «шефом» организации, показывал на следствии: «Володя Шахурин говорил, что в государстве, которое он организует, будут открыты роскошные рестораны с музыкой и танцами, фешенебельные кинотеатры, и всякий будет делать, что хочет…Володя говорил мне, что у нас в СССР — плохие товары, отсутствует конкуренция и частная торговля. Володя заявил, что, когда он придет к власти, то введет частную торговлю, и будут хорошие товары»[43]. Как видно, на первых порах деятельность «Четвертой империи» походила на игру в страну-мечту, или страну-утопию, наподобие той, которая описана в повести Л. Кассиля «Кондуит и Швамбрания»[44]. Разница состояла лишь в том, что это была исключительно игра-мечта о недоступных в СССР материальных благах — изобилии добротных товаров, развитой индустрии развлечений и праве частной собственности. Однако с течением времени организация стала меняться в сторону подражания нацистскому государству. Немалую роль в этом сыграли книги, полученные Шахуриным от Вано Микояна, — «Моя борьба» Гитлера и Раушнинга «Гитлер говорит»[45]. После их прочтения Володя стал цитировать Гитлера, говорил о его умелом привлечении массовой поддержки для прихода к власти.

В центре организации находился Чрезвычайный Совет, при котором действовали отделы: иностранных дел и разведки; тыла и кадров; агитации и пропаганды; связи[46]. Для участников были введены должности рейхсфюрера, рейхсканцлера, фельдфюрера, а также звания генерал-лейтенанта, генерал-полковника и т. д. Было запущено свое делопроизводство — приказы и указы Чрезвычайного Совета и «рейхсфюрера» В. Шахурина печатал на машинке Серго Микоян[47]. Была устроена инвентаризация всего имеющегося в распоряжении членов кружка оружия, а также произведен, по крайней мере, один раз, сбор членских взносов, предназначавшийся для пополнения своего военного арсенала[48].

Ближайшей задачей ставилась вербовка новых сторонников, ради чего Шахурин даже допускал одновременное выступление членов организации в театрах Москвы с изложением программы «Четвертой империи». Однако главные события намечались на послевоенный период. Как свидетельствовали вовлеченные подростки, он заявлял, что после войны на фоне разорения страны и резкого падения уровня жизни населения будет расти недовольство, чем они должны воспользоваться и подготовить государственный переворот с целью смены власти. Для обеспечения успеха этому мероприятию, предполагалось вступить в сговор с Японией и получить от нее военную помощь в обмен на советский Дальний Восток[49]. А чтобы удержать полученную власть планировалось проводить политику «задабривания населения»[50]. Однако мечты подростков этим не ограничивались: после радикальной трансформации своей страны они были нацелены на то, чтобы содействовать установлению мира без границ, с особой специализацией каждого государства на наиболее подходящем для него виде деятельности. Так, Германии в этом глобальном общежитии отводилась роль поставщика вооруженной силы (надо думать, предназначенной для наказания непокорных членов мирового сообщества): по мнению подростков, немцы располагали лучшей в мире армией. Франция должна была бы превратиться в один большой кафешантан[51]. Изложенная фабула и стала основанием для возбуждения НКГБ следственного дела и последующего наказания участников кружка: по завершении почти полугодового следствия на Лубянке восемь человек (В. и С. Микояны, Л. Реденс, П. Бакулев, Ф. Кирпичников, А. Хмельницкий, Л. Барабанов, А. Гаммер) были приговорены к годичной высылке в города Урала и Средней Азии.

По ходу допросов бывших «соратников» В. Шахурина следователи пытались прояснить мотивы их участия в нелегальной организации. Однако всякий раз наталкивались на ответ, что это была только игра, и каждый, не желая отставать от товарищей, сохранял в ней членство. В итоге львиная доля ответственности за «антисоветскую фашистскую» организацию была возложена на Шахурина, который в заключении следственной комиссии характеризовался как юноша «чуждой нам идеологии», развращающе влиявший на товарищей своими «высказываниями и настроениями»[52]. Что касается его собственных мотивов, то они остались неизвестными и следователям, и «соратникам», в один