Валерий Михайлов - Хроника великого джута

«В редакцию газеты «Правда» и в редакционную коллегию «Литературной энциклопедии» группой товарищей послано письмо-протест по поводу ошибок, допущенных «Энциклопедией» в отношении оценки творчества отдельных писателей-казахов. Ввиду большого общественного интереса этого письма приводим его полностью».

Что ж, и сегодня не меньший интерес вызывает судьба писателей, о которых шла речь в этом письме, поэтому приведем его в основных подробностях:

«Уважаемые товарищи!

…По нашему мнению, совершенно не по-марксистски дана оценка произведениям Ауэзова и Байтурсунова.

Прежде всего об Ауэзове. В «Литературной энциклопедии» пишется, что он «современный выдающийся писатель, в художественных произведениях отличается изумительной чуткостью и исторической правдивостью…» Мы считаем, что это все по меньшей мере незнание, непонимание и самого Ауэзова, и его творчества.

Во-первых, Ауэзов при Колчаке, будучи одним из активных деятелей восточной Алаш-Орды, не мог и не боролся с Колчаком, а наоборот, как известно, вся тогдашняя Алаш-Орда, в том числе и Ауэзов, боролись в союзе с Колчаком против большевиков, против советской власти…

Правда, после прихода советской власти Ауэзов переходит на сторону последней, вступает в партию и одно время занимает должность секретаря КирЦИКа, но тем не менее и в политике, и в литературе Ауэзов остается буржуазным националистом – идеологом казахского байства. В 1922 году Ауэзов за антипартийную алаш-ординскую идеологию исключается из партии… уходит на литературную и педагогическую работу. Продолжает он эту работу и по настоящее время…

Во всех своих произведениях он видит казахский быт глазами казахского бая, тоскующего о прошлом, воспевает казахскую старину-азиатщину, восхваляет казахских ханов, легендарных богатырей, «мудрых» биев, почетных аксакалов и феодальных рыцарей, и причем всегда их выставляет положительными типами, достойными уважения, подражания и сегодня (см. «Кара-коз», «Энлик-Кебек»…). Мало этого. Писатель Ауэзов эту явно реакционную идеологию проповедовал и в своей «критике»…

Не совсем верна оценка… и о Байтурсунове. Правда, Байтурсунов до революции был одним из руководителей казахской национальной интеллигенции, вел борьбу против царской политики, и тогда он объективно являлся прогрессивным буржуазным революционером в казахской действительности.

Однако все это еще никому не дает права говорить, что «Байтурсунов – выдающийся казахский поэт»… Им он не был. Он был и остается публицистом.

Байтурсунов… остается буржуазным националистом – идеологом казахского байства. …Он проповедовал контрреволюционную идеологию… Современная казахская общественность считает Байтурсунова одним из вождей той реакционной алаш-ординской интеллигенции, которая вела и ведет борьбу против нашей партии и открыто защищает казахское байство.

В интересах исправления ошибки, допущенной редакционной коллегией «Литературной энциклопедии», просим поместить это наше мнение на страницах «Правды».

С коммунистическим приветом У. Исаев, И. Курамысов, Г. Тогжанов, С. Сафарбеков, У. Джандосов, X. Юсупбеков, А. Байдильдин».

Кампания травли подходила к концу. Об остальном – аресте, следствии и приговоре 14 казахским писателям и представителям культуры – тогда ни слова не сообщили, несмотря на то, что другие сфабрикованные процессы (Шахтинское дело, дело Промпартии) в подробностях освещались в печати. До сих пор об этом сообщают не более чем в общих словах. Вот выдержки из «Заключения комиссии ЦК Компартии Казахстана по изучению творческого наследия Магжана Жумабаева, Ахмета Байтурсынова и Жусупбека Аймаутова».

О Магжане Жумабаеве:

«…в 1929 году его необоснованно осуждают на 10 лет тюремного заключения, огульно обвинив в создании в 1921 году коллегии, именуемой «Алка» («Круг»), якобы для подпольной деятельности, хотя она была организована представительством Казахской АССР при Сибревкоме для широкого осведомления населения Сибири о Казахской республике. Эта просветительская коллегия позднее, в период сталинских репрессий, была квалифицирована как тайная контрреволюционная организация казахских националистов».

Об Ахмете Байтурсынове:

«В конце 20-х – начале 30-х годов, когда несправедливым гонениям и репрессиям в стране стали подвергаться многие видные деятели дореволюционной интеллигенции, посыпались доносы и на А. Байтурсынова о якобы новых фактах контрреволюционной деятельности бывших лидеров Алаш-Орды. Он становился объектом многократных нападок печати и в июне 1929 года был арестован, осужден коллегией ОГПУ и выслан в Архангельскую область. А его жена и дочь были сосланы в Томск».

О Жусупбеке Аймаутове:

«…в 1929 году был вновь арестован якобы за участие в подпольной националистической организации и в 1931 году расстрелян…

Причиной трагической гибели Ж. Аймаутова, как и М. Жумабаева, стало участие в вышеупомянутой просветительной коллегии «Алка»… К этому присовокупили и раннее членство в партии «Алаш», начисто отбросив искренное осознание Ж. Аймаутовым исторической роли РКП (б) и практическое участие в социалистическом строительстве.

По протесту прокурора республики Верховным судом Казахской ССР М. Жумабаев, А. Байтурсынов и Ж. Аймаутов полностью реабилитированы посмертно ввиду отсутствия в их действиях состава преступления».[228]

Вот и все. Из этих кратких сведений очевидно лишь то, что Жумабаев и Аймаутов проходили по одному делу. А как же Байтурсынов? Арестованы-то все в одном, 1929, году…

1 октября 1930 года Голощекин выступил с докладом «10 лет партийного строительства» на собрании горпартактива Алма-Атинской организации. Он говорил:

«Товарищи, прошу заметить, мой доклад не является историей партийной организации. Я не обладаю достаточно исчерпывающим материалом, но если бы и обладал, то не занимался бы сейчас писанием истории. Сейчас историю делают…»

В этом докладе первый секретарь крайкома подробнейшим образом остановился на этапном своем деянии – разгроме казахских «националистов».

После небольшого вступления о подпольной деятельности Алаш-Орды, в начале 20-х годов якобы поставившей себе задачу коллективного вступления в партию – чтобы, прикрываясь партбилетом, отстоять свое алаш-ординское дело и свергнуть Советы, Голощекин заявил:

«Товарищи, все документы, которые я оглашу, это… показания националистов ликвидированной контрреволюционной организации, так называемой Байтурсунова. (В данный момент ликвидируется еще одна контрреволюционная националистическая организация Тынышбаева, Ермекова и Досмухамедова)».

Судя по тому, что Голощекин не раз приводит, среди других, показания Аймаутова, становится понятным, что все они-Жумабаев, Байтурсынов и Аймаутов – обвинялись в одном и том же и были арестованы по одному и тому же делу.

Судили их за «грехи» почти десятилетней давности, нисколько не смущаясь тем, что ни одного (!) свежего факта «контрреволюционной деятельности» в деле нет. И Филипп Исаевич, зачитывающий показания, был вполне уверен, что разговоры, имевшие место десять лет назад, – Это весомое доказательство вины, за которую «националистов» необходимо ликвидировать (по всей видимости, сначала их всех собирались расстрелять – недаром, например, Миржакуп Дулатов просидел девять месяцев в камере смертников Бутырской тюрьмы, но потом заменили высшую меру социальной защиты, как именовался расстрел, десятью годами концлагерей).

Сначала Голощекин «разоблачил намерения контрреволюционеров»:

«Габбасов пишет: «Весной 1920 или 1921 года в Семипалатинске было совещание, на котором встал вопрос о коллективном вступлении в партию…»

Националист Омаров говорит: «Байтурсунов… вел агитацию среди беспартийных рабочих за вступление в партию… Ермеков поддержал Байтурсунова и Букейханова Алихана и стоял на той же точке зрения… Я понимал так, что мы, националисты, будучи коммунистами, могли бы использовать легальные возможности в интересах казахского народа».

Аймаутов: «Зимой 1921 года на квартире такого-то собрались казахские работники г. Семипалатинска и деятели Алаш-Орды. Обсуждался вопрос о вступлении в партию казахских работников. Алашординцы, в частности Дулатов, высказывались за то, что, мол, чтобы обеспечить возможность работать на ответственных должностях, необходимо вступить в партию».

– А вот их деятельность, – говорил Голощекин, не желая замечать, что вся деятельность опять-таки заключается в разговорах десятилетней давности.

«Габбасов показывает: «…Объявление войны большевикам при Отсутствии массы, реальных сил, при интенсивном развитии наступательно-разрушительных сил большевизма, при том преступно пассивном отношении русского общества и даже интеллигенции вовлекло бы киргизское население в кровавую бойню, подорвало бы хозяйство… и дало бы возможность подонкам киргизского общества вторгнуть идею большевизма в степь, вызвать дифференциацию в обществе и, таким образом, разрушить основы и традиции веками сложившегося нашего национального быта. Этим объясняется временное вхождение в областной совет представителей комитета. …Мы полагали, что тактикой сможем организовать реальную силу и подготовить антисоветское восстание в степи…»