журнал "ПРОЗА СИБИРИ" №1 1996 г. - Вячеслав Крапивин

— Нет, вашего дружка. Лысенького. Который озона не боится.

— Почему его следует бояться? — спросил Минц.

Никита втиснулась между профессором и дамой, теснила профессора к толпе туристов, умудрялась при этом топать ногами и издавать неприятные хрюкающие звуки, столь свойственные некоторым дамам, состоящим при должности.

— Запрещено! Запрещено задавать вопросы! — шипела Никита. — Вы что, хотите, чтобы всю программу нам прикрыли? Вы не представляете, с каким трудом мы на этот контракт вышли! И никто раньше вопросов не задавал. Сказано — не задавать, и не задавали. А вы почему задаете?

— Потому что я любознательный.

— Без пяти минут любознательный! — съязвила Никита, которой к тому времени удалось оттеснить Минца внутрь группы. По ее знаку остальные шоп-туристы взяли Минца и Удалова в кольцо, чтобы скрыть от встречных и облегчить экзекуцию.

— Но почему нельзя спрашивать? — вел арьергардный бой Удалов.

— А потому, что сейчас ты про год спрашиваешь, а потом спросишь, чего нельзя!

— А чего нельзя?

— Нельзя узнавать, будет война или не будет, когда ты помрешь и какой смертью...

— Но вы же сами в проспекте обещали нам могилы показать!

— Там проведена соответствующая подготовка. Там все схвачено. А вот самодеятельности мы не допустим.

— Не допустим, — поддержал Никиту Георгий.

Впрочем и туристы были солидарны с начальством, потому что, конечно же, приехали сюда не из-за места на кладбище, а за товаром.

— И какая вам радость, — сказала уже спокойнее Никита, чувствуя, что бунт на борту утихает, — какая радость узнать, что помрете через три дня?

— Почему я умру через три дня? — заинтересовался Минц.

— Да не вы, Минц, а обыкновенный без пяти минут человек!

Но Минц закручинился и, отойдя на последнее место в группе, опустил голову, словно услышал смертный приговор. Удалов счел необходимым ободрить его.

— Крепись, друг, наша кукушка еще продолжает куковать, — сказал он. Постепенно Минц успокоился и в группе восстановился темп движения. Встречные люди на шоп-туристов не смотрели.

— Я их понимаю, — сказал Минц. — Мы им надоели. Если путешествие во времени такое обычное дело, что здесь уже проводят шоп-туры, значит, местные жители видели туристов тысячами!

— Минц, разговорчики! — прикрикнула Чикита.

— По-моему, она старшиной служила, — сказал Удалов.

Кавказец свернул на грязную улицу. Здесь дома сдвинулись тесно, кое-где через улицу тянулись какие-то провода и шнуры. Наполовину надутый слон сидел, прислонившись к стене дома. Внезапно перед туристами открылась небольшая площадь. Площадь была пуста, на ней стояло несколько пустых столиков, словно в летнем кафе, из которого украли стулья.

— Можете расхватывать столики, — сказала Чикита. — И раскладывайте свое барахло.

По площади слонялись три человека в униформе, видимо, полиция. Удалову захотелось спрятаться или сдаться властям. Но полицейские не обратили на него внимания. Они шли вдоль столов, глядя, что выкладывают на них туристы. Полицейские были, подобно прочим прохожим, одеты в длинные, до земли, плащи, на головах — широкие шляпы конусом, закрывающие не только голову, но и плечи. Чикита побежала за ними, отставая на два шага.

Некоторые предметы полицейские брали в руки, разглядывали, проверяли приборчиками, прикрепленными к их пальцам. Один полицейский схватил с крайнего стола нечто небольшое и сказал:

— Конфисковывается.

— Как конфисковывается? — возмутилась кряжистая владелица в желтом берете. — Это же в списке было! В прошлый раз вы разрешали.

— Выдать компенсацию, — сказал полицейский семенившей за ним красногубой Никите.

— Будет сделано, — живо откликнулась та. Потом погрозила кулаком шумевшей туристке.

Удалов разложил свой товар на шатучем столике. Минц смог подложить в общий котел лишь янтарные запонки и банку белых маринованных грибов.

Стемнело, сверху посыпался дождик, теплый, вялый, пахнущий дешевым шампунем.

— Накройсь! — кричала Чикита, — дождик опасный для здоровья!

Никто не испугался, но стали доставать кепки и береты. Удалов накрылся носовым платком.

Когда проверка и раскладка завершилась, появились и покупатели.

Покупали в основном мужчины, одетые в различного рода форменные мундиры. Были они деловиты, словно пришли не на базар, а на тактические учения. Впрочем, обнаружилось, что и наши туристы тоже готовы к такому разговору и знают не только о товарах, которые можно получить, но и их ценность. Так что споров и не возникало.

За шелковый халат с драконами, который Ксения и не носила, Удалову сразу предложили надувную девушку — на выбор три мячика разных цветов.

Ему стало любопытно. Не то, чтобы он хотел получить девицу — вы же представляете, что бы случилось, если бы он привел такую домой — но все же сама возможность обзавестись юной красавицей интриговала. Может Ксении пригодится помощница на кухне?

— Посмотреть можно? — спросил он.

Покупатель бросил мячики на землю, из них, как в сказке, выросло три брюнетки, все три полногрудые, кучерявые, с ямочками на щеках.

Они одинаково улыбались Удалову.

Одежды на брюнетках почти не было — так, нечто вроде купальников цыганского образца.

Конечно, Удалов хотел получить брюнетку. Он все же был мужчиной. Конечно, он немного завидовал холостяку Пупыкину, который отнес домой мячик и играет теперь им в меру своих сил. Но брюнетку брать нельзя. Ни в коем случае. Ксения не оценит его заботы о домашнем хозяйстве.

Удалов краем глаза уловил усмешку, посетившую лицо его друга и неожиданно для себя спросил бравого покупателя при погонах и в полумаске.

— А мужчины у вас есть?

— Такие же? — удивился покупатель. — Зачем вам? Кому они нужны?

— О, нет! — хором воскликнули брюнетки и полезли к Удалову обниматься. — Мы лучше! — уверяли они. — Не нужны тебе мальчики, наш повелитель. От наших мальчиков проку нет.

— Эй! — крикнул покупатель своему однополчанину, который торговался возле столика, где держали оборону две гуслярские женщины. — У тебя тринадцатого-бис не найдется?

Тут Удалов увидел, что возле того столика стоит полный юноша в одних трусиках. Гуслярка критически осматривала его.

— Нет! — остановил покупателя Удалов. — Это я так, узнать хотел. Мне бы лучше чего-нибудь из животного мира.

— А мы? — спросила брюнетка. Она нежно погладила Удалова по руке: — Хочешь, я тебя искусаю?

— Богом прошу, — обратился Удалов к покупателю. — Убери их, а то соблазнюсь.

— Соблазнись.

— Нельзя. Жена убьет. У нас с этим строго.

— Почему строго? — покупатель так удивился, что в мгновение ока превратил