Крайнее время - Александр Иванович Кондрашов

Сильная, патриотичная лента. Однако… Почему в прайм-тайм, то есть в то время, когда максимальное количество семей может смотреть телевизор, редко показывают подобные сериалы? А вместо них гонят бесконечную пошлейшую «джигурду», которая унижает человеческое достоинство зрителей; да, это даёт какой-то рейтинг сейчас, но отнимает у нас будущее. Почему такие сериалы, как «Бадабер», к тому же пользующиеся успехом у зрителя, делают крайне редко, в то время как русская, советская, да и новейшая история так богата невоплощёнными на экране драматическими событиями, свершениями, преодолениями, подвигами, которыми можно и нужно гордиться?

Как нерачительно наши теле- и кинопродюсеры относятся к родной истории. Неужели после огромного успеха «Легенды № 17», «Салюта 7», «Движения вверх» и других фильмов о событиях недавнего прошлого продюсеры ещё не поняли, что в народе нашем самым главным был и есть запрос на патриотизм, люди хотят гордиться своей страной, а не роскошью яхт, на которых развлекаются нувориши.

Однако отметим положительную тенденцию: в последнее время в российских фильмах про советский период всё меньше антисоветских штампов, всё больше объективного, так сказать, беспартийного, но сочувственного и эмоционального отношения к знаменательным событиям из истории страны, спорта, освоения космоса, боевых действий, которые вела наша армия. А жаждущим перманентного расковыривания ран рекомендуем пересмотреть недавний выпуск «Бесогона», посвящённый тем, кто считает образцом честного взгляда на историю британский фарс под названием «Смерть Сталина». Кстати, этот фильмец я посмотрел – его легко найти в Сети – и каждый может удостовериться в том, что он не только оскорбительно груб и антиисторичен, но и отвратительно глуп и бездарен – хватит пяти минут просмотра. Понравиться же он может только тем, кто люто ненавидит нашу страну, а пригодиться – разве что в качестве лакмусовой бумажки.

21.02.18

Трагедия, фарс, мелодрама

Зулейха в книге и на экране

Книгу Гузели Яхиной я начал читать, чтобы проверить, есть ли в ней то, что меня покоробило в сериале. В первой серии в кадр врывается роскошная Настя (Юлия Пересильд) с конным отрядом ГПУ. Одета она как вольная махновка в 1918 году и сыплет цитатами о свободной любви из Александры Коллонтай того же периода. Но во время коллективизации, тем более в провинциальной глуши, звучало это крайне неуместно и фальшиво.

Так и прочитал всю книгу, сверяя её с сериалом и поражаясь тому, что ко многим возникающим претензиям первоисточник отношения не имеет. Отвечать за них должны сценаристы Анна Аносова, Лариса Леоненко, Василий Павлов, режиссёр Егор Анашкин и, разумеется, продюсеры, которые, видимо, дали творцам задание любой ценой сделать смотрибельный сериал. Они его и сделали. Вместо народной трагедии (той, что задолго до Яхиной описали её свидетели Шолохов, Платонов, Абрамов, Можаев) получилась слезливая мелодрама на манер «Рабыни Изауры», да ещё с пропагандистской начинкой.

У Яхиной никакой Коллонтай нет! Настя присутствует в романе лишь в первых главах, а в сериале у неё – главная роль, развратная русская соперница чистой трепетной татарки. А она настолько развратна, что совокупляется с Игнатовым в мечети практически на глазах у ссыльных. Это есть и в книге. Но почему они это делали в мечети, а не дотерпели полдня до дома Игнатова? Видимо, чтобы ужаснулись все мусульмане России, что они и сделали. Придуманная Настя в сериале преследует Игнатова и Зулейху всюду. И в долгом путешествии по железной дороге до Красноярска, и на катере по Енисею – Ангаре, и на поселении, куда она прибывает аж трижды. В качестве любовницы Игнатова, потом – его самозваного начальника Зиновия Кузнеца и высокопоставленного ревизора из Москвы… Ничего этого у Яхиной нет. Как такая ман-кая, женственная столичная Настя, к тому же знающая Коллонтай, могла удовлетвориться мерзким, старым, свиноподобным провинциальным гэпэушником Зиновием Кузнецом (Роман Мадянов)? У Яхиной Настя хоть и не такая чаровница, как Пересильд, но, расставшись с Игнатовым, быстро находит себе мужа, в сериале же она в третий раз прибывает на поселение уже в качестве ссыльной! Да, да. За то, что якобы шантажировала Кузнеца. Игнатов Настю в очередной раз отвергает – зрителю приходится верить, что Зулейха, которая в сериале (в отличие от романа) намного старше и его, и Насти, чем-то приворожила коменданта. Чем? Загадка. А потом Настю убивают вохровцы, желавшие полакомиться бывшей подружкой коменданта, а она не далась. «Не верю, – срывается на фальцет внутренний Станиславский, – здесь всё враньё, фальшь, опошляющая реальные страдания ссыльных».

Книга Яхиной поначалу привлекает национальным колоритом и напоминает замечательные повести Чингиза Айтматова. Но советский классик (кстати, сын репрессированного и тоже татарин по матери) писал о том, что пережил сам, и получались удивительно светлые, поэтичные «Джамиля», «Материнское поле»… «Зулейха» тоже поэтична, однако основана не на опыте автора, а на чьих-то рассказах, и свет её романа зыбок и мрачен. Поначалу завораживает марево сказа о несчастной забитой татарской женщине, но к концу книги морок спадает и понимаешь, что она должна быть благодарна коллективизации. Благодаря ей Зулейха стала свободным человеком. Если бы не ссылка, не было бы её новой, осмысленной жизни, не было бы любви, не сроднилась бы она с замечательными питерцами и сын бы её не стал художником. А существование её до коллективизации было каторжным, рабским – муж и свекровь помыкали ей хуже Ягоды с Ежовым.

Чулпан Хаматова в начале играет безропотную, забитую рабыню, но очень скоро уже ничего не играет, ведёт себя в предлагаемых обстоятельствах как народная артистка России, влиятельная общественница, по недоразумению попавшая в трудную жизненную ситуацию, и потому коменданту к ней так трудно подступиться. Поверить же в то, что бесправная крестьянка, у которой на руках маленький сын, влюбившись в Игнатова и отдавшись ему, потом вдруг прогоняет возлюбленного, невозможно. На поселении комендант царь и бог, там не до интеллигентских мерехлюндий. Тем более что Евгений Морозов убедительно играет хорошего человека, да он таким и написан. Кстати, удивительно противоречие: в антисоветском произведении создан светлый образ советского человека, настоящего коммуниста, справедливого и самоотверженного.

В ссылке и другой яркий персонаж, сумасшедший доктор Лейбе (Сергей Маковецкий), как будто рождается заново. Ужасов гражданской войны психика профессора не выдержала, он жил в коконе своего сумасшествия, но после того как принял роды, спас Зулейху и её сына, почувствовал себя нужным людям, кокон слетел, и не стало чокнутого профессора, за которым было так интересно следить, зато в медпункте поселения появился отличный врач.

Выдающийся характерный актёр Роман Мадянов сыграл Кузнеца, фигура которого ввиду