«Ваше сердце под прицелом…» Из истории службы российских военных агентов - Михаил Ефимович Болтунов

красноармейцем, партизаном, командиром подразделений, контрразведчиком, слушателем военной академии, советником в воюющем Китае. Находился в плену, сидел под арестом в губЧКа.

По возвращении из Китая служил военным руководителем Коммунистического университета трудящихся Востока, проходил стажировку в должности командира стрелкового полка. И кто бы мог подумать, что в этот раз ждет его дальняя дорога через океан в Америку. А новая должность в кадрах Разведуправления Красной Армии именовалась, как нелегальный резидент в США.

Владимир Ефимович был третьим нашим резидентом в Соединенных Штатах. Первым был Вернер Раков, работавший там с 1925 по 1928 год, его сменил Ян Альфред Тылтынь.

Горев начинал в трудное время. Шел 1930 год. Весь капиталистический мир охватил жесточайший экономический кризис. Сократился выпуск промышленного производства, резко выросло число безработных. Миллионы недовольных вышли на улицы.

Начались провокации. Начальник нью-йоркской полиции Уоллен опубликовал в печати фальшивые письма, якобы пришедшие из Москвы, в которых акционерное общество «Амторг» «разоблачалось» как посредник в распределении денежных сумм на коммунистическую пропаганду в Америке.

И, конечно, в печати подняли страшный шум, объясняя выступления миллионов американских безработных «коммунистической деятельностью» Москвы.

В мае 1930 года палата представителей Конгресса США большинством голосов приняла резолюцию конгрессмена Гамильтона Фиша о расследовании деятельности «красных» в Америке.

Следует отметить и еще одну особенность. По сути, Владимира Горева отправляли на войну в стан врага. Дело в том, что руководство Наркомата по военным и морским делам не исключало возможности большой войны против СССР в 1932–1933 годах. Такое заключение было сделано военными аналитиками еще в 1927 году по перспективному плану развития народного хозяйства СССР. В этом заключении напрямую указывалось: «…мы едва ли можем рассчитывать на второй мирный пятилетний план».

Американцев действительно очень волновал наш пятилетний план. Сегодня об этом как-то странно читать, но, как говорят, слов из песни не выбросишь. Вот как автор книги «Покушение на ГОЭЛРО» Александр Поляков описывает разговор вице-президента «Амторга» Федора Зявкина с корреспондентом газеты «Нью-Йорк пост» Никерброкером на борту корабля, который направлялся из Европы в США в октябре 1929 года.

«Никерброкер раздраженно и резко закричал:

— Цель вашей индустриализации и пятилетки — это захват мирового рынка. Вы задушили Европу своим демпингом, а теперь беретесь за Америку.

— Какой демпинг? — весело остановил его Зявкин. — В этом году мы у вас закупили оборудования на сто семьдесят семь миллионов рублей золотом — ведь это двадцать процентов всего вашего экспорта, а продали Америке своих товаров только на сорок миллионов. Позвольте спросить — какой же это демпинг? У вас возникли трудности, бушует кризис, вам выгодно с нами торговать. Вот вы — представитель свободной печати — и объясните это своим читателям.

— Нет! Мы будем убеждать американских читателей, что все теперешние трудности в Америке объясняются советской пятилеткой и вашим демпингом!

— Ну, это дело вашей совести, господа, — ответил Зявкин, а про себя подумал: «Только где она у вас?»

Тяжелые обвинения, что и говорить: все трудности в Америке объясняются советской пятилеткой. Так что руководители Наркомата по военным и морским делам неспроста опасались большой войны против СССР.

Вот в такой обстановке пришлось начинать свою деятельность нашему нелегальному резиденту. «Амторг» был под колпаком у спецслужб, советских легальных резидентур в США пока не существовало. Первый военный атташе СССР в США Владимир Клейн-Бурзи появится только в январе 1934 года. Военно-морской атташе Пауль Орас прибыл еще позже — в апреле того же года. Так что до 1934 года военная разведка не могла вести работу с легальных позиций. Вся тяжесть разведдеятельности ложилась на нелегальную резидентуру.

О работе Владимира Горева в США мало что известно. Это одно из самых больших белых пятен в его биографии. Тем не менее кое-что удалось найти.

Исходя из задач, которые ставило перед своими резидентами Разведуправление, можно понять, что Владимир Ефимович занимался в первую очередь научно-технической и экономической информацией, а также сбором военных и военно-политических сведений.

Еще первому резиденту Ракову в плане работы в США в 1925–1926 годах ставилась как важнейшая задача: добыча сведений в области военной техники и промышленности. «Эта область, — подчеркивалось в плане, — выдвигается как основная, так как для Красной Армии и нашей военной промышленности в высшей степени важно достичь уровня современной военной техники в передовых капиталистических странах и быть в курсе всех основных тенденций ее развития».

Эта же задача оставалась актуальной и для последующих резидентов. Подтверждением этому служит и тот факт, что после открытия аппаратов военного и военно-морского атташе СССР в США их возглавили опытные военные инженеры.

Военный атташе Клейн-Бурзи до назначения в США — преподаватель Военно-технической академии РККА, начальник артиллерии Кавказской Краснознаменной армии, начальник артиллерийских курсов усовершенствования командного состава РККА. Его помощник Владимир Бегунов окончил отделение механиков броневой военной школы, авто-инженерный факультет Высшей военной автобронетанковой школы в Петрограде, Ленинградский технологический институт. Командирован в аппарат атташе с должности начальника отдела управления механизации и моторизации РККА.

Военно-морской атташе Пауль Орас — выпускник механического факультета Военно-морской академии.

Не будем забывать, что и Владимир Горев по первому образованию (пусть и завершенному) инженер. Так что направленность деятельности советских военных разведчиков предельно ясна.

Эту мысль подтверждает и автор книги «Советская разведка в Америке» Владимир Позняков. «Весьма серьезное внимание, — пишет он, — уделялось резидентурами РУ… сбору информации, относящейся к производству и использованию в Соединенных Штатах танков, бронемашин, и специальных видов автомобилей, без которых моторизация и механизация Красной Армии были бы просто немыслимы.

С достаточной степенью вероятности можно предположить, что в этом же направлении работал в январе 1920 — мае 1933 годов и резидент-нелегал Разведывательного управления В.Е. Горев (Высокогорец): то, что по возвращении в СССР он немедленно был назначен помощником начальника автобронетанкового управления РККА, едва ли было случайным».

Следует уточнить, в повествование Владимира Познякова закралась неточность: