Александр Кикнадзе - Мерано издали и близи

Что же касается роста цен... профсоюз полицейских угрожает забастовкой, если не будут приняты его требования о повышении заработной платы. Нетрудно представить, что произойдет на площадях и улицах итальянских городов, если забастуют стражи порядка. Как часто невольно вспоминалось в Мерано: «У полиции нет стимулов».

* * *

Первый раз довелось побывать в Италии в шестидесятом году. Помню, товарищ по путешествию предложил последовать его примеру: вместо того чтобы возвращаться в отель на обед, он покупал за сто лир кулек жареных каштанов и за сто лир банку оранжада, он называл этот комплект «благами жизни» и клялся, что ничего вкуснее на этом свете не ел. Я последовал мудрому совету и ничуть о том не жалел.

Теперь я предлагаю Гагику Оганесяну, журналисту из Армении, поужинать каштанами. Мы скидываемся, только я прошу своего товарища отдать продавцу не все деньги сразу, а сперва одну монету в сто лир. Гагик удивленно пожимает плечами, но просьбу выполняет. Продавец смотрит недоуменно, подкидывает монету, находит самый маленький каштан и протягивает его, давая понять, что торг окончен. Гагик улыбается. Зато на тысячу лир продавец кладет в длинный тонюсенький кулечек уже не десять, а одиннадцать каштанов. Благодарю Оганесяна за соучастие в эксперименте и на следующий день на рынке пробую выяснить, как обстоят дела с лавром. Когда-то в Италии он стоил гроши. За двадцать один год и на лавр невероятно подскочили цены.

Что же касается лаврового венка шахматного чемпиона, то ему в наши дни цены нет. Все труднее достается он. За три только года, прошедших после матча в Багио, население земли выросло почти на двести миллионов, страшно подумать, сколько претендентов на шахматную корону появится в мире через десять, через двадцать лет, до какой степени обострится борьба. Только очень хочется верить, что то «обострение», на которое умышленно шел претендент и в Багио и в Мерано, больше не повторится.

Хотя бы потому, что другим будет претендент.

* * *

Тирольцы делают все, чтобы крупнейшее шахматное состязание проходило на их земле в спокойной, доброжелательной обстановке, чтобы оно принесло славу, а не позор их мирному Мерано.

Симпатии тирольцев к Советскому Союзу имеют свои истоки.

В. И. Севастьянов, космонавт и президент Шахматной федерации СССР, во время ночной прогулки по притихшему Мерано рассказывает:

— На приеме бургомистр интересную историю вспомнил. Оказывается, Муссолини, придя к власти, выселил из области Альто Адидже несколько десятков тысяч «инакоязычных»: мол, или становитесь итальянцами, или прощайте. Германоязычное население области, на протяжении веков сроднившееся с этой землей и сделавшее ее одной из самых богатых в Европе, эмигрировало. Это случилось до прихода Гитлера, многие жалели о покинутых местах, но путь в Италию им был заказан. Хотя юридические права и на землю и на строения за ними сохранялись. «И только после того, как ваша армия, — говорил бургомистр, — расколошматила фашистов, мы получили возможность вернуться в родные края. Поэтому у нас, тирольцев, добрые чувства к русским, к вашей армии. Сегодня многие из нас не скрывают своей радости по поводу побед Карпова».

В справедливости этих слов довелось убеждаться не раз.

Мы с Виталием Ивановичем приходим в отель, где живет советская делегация, далеко за полночь. В фойе космонавта ждут около тридцати тирольцев. Держат наготове открытки, книги, альбомы. Просят автограф. Им лестно, что советский космонавт свободно говорит по-немецки, они хотят засвидетельствовать свое уважение молодому и симпатичному советскому чемпиону и пожелать ему победы в матче. Пусть имя их города войдет не только в название дебюта «Меранская система», но и в историю шахмат. Им приятно было познакомиться и с самим Карповым, и с его секундантами Балашовым и Зайцевым, и с руководителем делегации Батуринским. Хорошо, что с чемпионом все те, кто помогал ему в Багио, показали себя настоящими помощниками, а то бог знает что писали.

Что писали, это вспомним чуть позже, а пока...

— Среди нас многие играют в шахматы, — говорит пожилой тиролец в галифе и башмаках на толстенной подошве.- Душа радуется, когда смотришь, как смело начал Анатолий. После первых его побед некоторые газеты написали, что ему помогают парапсихологи. Извините, пожалуйста, это может быть?

— На одной пресс-конференции Карпов действительно сказал, что ему продолжает помогать его психолог Зухарь.

— Правда, а каким образом? — оживился собеседник. — Пожалуйста, вот мой товарищ, его зовут Герхард, может подтвердить, что я верю в парапсихологию.

— Карпов сказал, что психиатр передает ему свои «атомные лучи» по телефону.

— Извините, пожалуйста, — сконфуженно улыбается тиролец.

В Мерано часто вспоминают о Багио. В одной из предматчевых публикаций претендент заявил, что после того, как он довел на Филиппинах счет до 5 : 5, разгневанный Карпов-де расформировал свою команду и отказался даже от гроссмейстера Игоря Зайцева, которого Корчной «с удовольствием взял бы к себе».

И пошла летать эта утка по миру. И хотя заведомо нелепым было утверждение Корчного (нетрудно догадаться, какие цели тот преследовал), немало тирольцев поверили ему. Немало удивились они, увидев рядом с Карповым все тех же секундантов. Так была опровергнута одна очевидная ложь. Что же касается другой...

Газета «Альто Адидже», в общем довольно объективно освещавшая ход матча, опубликовала статью под интригующим заголовком: «Демон (возможно, сверхъестественный) блокирует ярость Виктора».

Выдержки из нее дадут представление о том, в каком стиле писала местная пресса о матче.

«Что осталось от „старого льва“ Корчного? Стершиеся когти, дьявольский колорит? Претендент на пути к своему закату. Грозный Виктор уже не тот. Если бы был Зухарь, Виктор Корчной мог бы снова заявить: „Я не могу играть, когда он в зале, пересадите его“, к удовольствию прессы всего мира и своего душевного успокоения. Но увы, „магический сын Распутина“ в Мерано отсутствует. На что сетовать?»

Один из друзей претендента, Эдуард Штейн, говорит:

— Есть что-то сверхъестественное в том, почему Виктор уже не тот. И это не отнимая ничего у Карпова, который остается величайшим чемпионом. Наверняка Батуринский и его товарищи изобрели что-то сверхъестественное в психологическом плане. У меня нет доказательств, но я чувствую это эмоционально.

— Что вы чувствуете? — спрашиваем его.

— Не знаю что, но что-то есть, и надо открыть это до того, как матч закончится. Тем самым мы докажем, что Виктор в состоянии возродиться.

Мы указали ему на возрастную разницу между Корчным и Карповым.

— Это все сказки и чепуха, — говорит Э. Штейн, — я уверен, что есть что-то сверхъестественное, и с этим надо бороться. И вы увидите, что Виктор снова станет прежним львом.

Чтобы представитель Корчного позволил себе назвать Карпова величайшим чемпионом, это что-то новое. Раньше претендент безжалостно изгонял из своего лагеря всех, кто позволял себе сказать хоть одно хорошее слово о Карпове. Примечательно, что и газеты, высказывавшие поначалу симпатии к Корчному, начинали с каждой новой неделей матча понимать истинное соотношение сил за шахматной доской и честнее писать и о самом поединке, и о том, что сопутствовало и предшествовало ему. При всем том фраза: «Есть что-то сверхъестественное в их шахматах» — продолжала кочевать по страницам всевозможных газет, издающихся и в самой Италии, и далеко за ее пределами. За океаном, например. И не надо особенно сильно этому удивляться. Есть много непостижимого, загадочного для западного мира в том, почему именно из Советского Союза появляются один за другим на мировой арене талантливые и сверхталантливые шахматисты, почему так здорово играют они в международных турнирах высшего ранга, почему сборная нашей страны одержала победу в матче со сборной мира.

Об этом феномене, поддающемся воображению куда лучше, чем туманные рассуждения об «атомных взглядах» и прочей чепухе, я и постараюсь рассказать.

* * *

Продуманная, поставленная на прочные педагогические и спортивные рельсы система раннего выявления шахматной одаренности помогла нам только за последние годы узнать имена Гарри Каспарова из Баку, Александра Белявского и Олега Романишина из Львова, Льва Псахиса из Красноярска, Артура Юсупова из Москвы... Это, если так можно выразиться, карповские тылы, и не удивимся, если встретим этих молодых людей в ближайших же циклах претендентских матчей.

Нам ясно то, о чем лишь смутно догадывается западный обыватель, берущий на веру вымыслы о некой загадочной первооснове советских шахматных достижений. Безусловно, на формирование и молодого гроссмейстера Карпова, и других представителей новой шахматной волны не могла не повлиять кровная заинтересованность общества в развитии шахмат как одного из элементов социалистической культуры. Анатолий не мог не чувствовать великой благожелательности, которая окружала его с детских лет... Известно давно, что лучшие дела совершаются лишь на благоприятном эмоциональном фоне, только такая обстановка помогает молодому человеку учиться, работать и искать с упорством и прилежанием, которые неведомы человеку, попавшему в обстановку завистливой недоброжелательности.