Долгая ночь (сборник) - Ф. Шумов

совсем не про то, мы с товарищем из уголовного розыска. Слыхали — магазин ограбили в поселке геологов?

Старший кивает:

— Слух про тот разбой во всей округе идет.

— А что преступники на грузовике скрылись — тоже разговор был?

— А насчет машины я вон Степке, — он кивнул на подпаска, — еще давеча сказал: не ее ли Бахвалов, тракторист наш, из лога вытаскивал?

Стал он рассказывать, а я слушаю и думаю — вот удача! Не зря поехали! Оказывается, в то утро пастухи видели, как засела в логу грузовая машина и вертелись вокруг нее человек пять-шесть, даже толкать пытались — грязные все, злые, крыли матом и дорогу, и машину, и друг друга. Тут и подъехал Иван Бахвалов, на тракторе, вез в прицепной тележке горючее: у колхоза за логом, если влево свернуть, два комбайна на уборке — вот туда и ехал. Эти, от машины, руками машут, свистят, к себе Ивана зовут, на машину показывают — мол, выручай, застряли! А он тоже что-то кричит из кабины, только слов за грохотом не слыхать. И мимо. Тогда двое наперерез кинулись... Ну, уговорили, видно. Сами тележку отцепили, сами трос от машины на трактор цепляли. Иван Бахвалов что-то не сразу машину вытащил, еще из трактора выходил, трос вроде смотрел. Потом машину потащил вниз, за ручей — там лог посуше. Там, видать, сама пошла...

Сказали мы пастухам великое спасибо и поехали в село Поломошное, искать Ивана Бахвалова. Но того в селе не оказалось: косил где-то для себя траву.

Председатель колхоза говорит: если ждать недосуг, берите в машину Кольку, хлопец знает, где у Бахвалова покос.

Колька — паренек лет двенадцати, от солнца черный, под ноль стрижен, с двумя макушками — в машину сесть не захотел, стал на подножку — мне, говорит, так ловчее. Прямо к Бахвалову и привез, километрах в пяти от Поломошного.

Тракторист, когда узнал, о чем речь, разволновался — да нет, товарищи, вы поймите! Я, во-первых, об ограблении магазина тогда ни сном ни духом не знал. Во-вторых, они себя геологами назвали, сказали, с ночи засели. И впрямь на геологов похожие: все в резиновых сапогах, один в бушлате и шапке солдатской, и голос у него простуженный, как у людей, какие часто ночуют в поле. У меня и в мыслях не было, что дело тут не чисто!

Я удивился: а что вы так разволновались? Мы вас ни в чем винить не собираемся. Вы нам лучше про машину и про груз расскажите!

У Ивана Бахвалова глаз оказался на редкость приметливый: грузовик марки ЗИС-5, старый, кузов битый, задний борт снят, прижат к переднему борту ящиками. Ящиков в кузове много, все фанерные, и еще мешки, поверх брезентом прикрыты. Когда с Бахваловым за помощь рассчитывались, брезент откинули — видел под ним еще несколько ящиков с водкой, какие-то тюки и радиоприемники. Слушая Бахвалова, я даже удивился: мельком же видел, а как точно все приметил! Чем, спрашиваю, они с вами рассчитывались? Отвечает — да бутылку водки сунули, банку консервов с кильками. В общем, говорит, не густо, без меня бы еще долго в логу сидели... Тут же спохватился, рукой махнул — нашел, мол, чем хвастаться, грабителям помог ноги унести...

Ладно, говорю, теперь поясни, в чем там заминка вышла, когда машину вытаскивал?

— А ее сначала резко дернул, правый крюк вырвал, они его в машину бросили...

В тот же вечер устроили у Шахова совещание: надо было подытожить, что за минувшие сутки оперработники успели. Вроде бы и сделано немало, а уцепиться не за что.

Первым докладывал лейтенант Жарков — офицер дельный, собранный. Он составил целый список из 48 человек, у кого фамилия Крюков или Крючков, отыскали, кто с уголовной кличкой Крючок. 38 из них сразу же отпали за очевидной непричастностью к преступлению, из оставшихся десяти подозрение пало на Крючкова Василия Ивановича, 27 лет, ранее дважды судимого, в городе объявился месяц назад, не работает, живет у дружка по заключению Михаила Перлова по улице Дорожной. С одной стороны — живет на законном основании, прописался. С другой — в день второго ограбления дома не ночевал. Сказал — ходил к бабе, Клавкой ее зовут, она, мол, за деньги или подарки всех принимает. Но Клавка не подтвердила.

Шахов лицо от бумаги поднял, недовольно спрашивает — чего не подтвердила? Что Крючков у нее в ту ночь был, или что мужиков принимает?

— Ничего не подтвердила, ни того, ни этого.

Спрашиваю Жаркова — а кто она в самом деле, эта женщина? Не оговорил ли ее твой Крючок?

Этого, отвечает, пока сказать не могу, я ее вызывал через участкового. Женщина, как женщина, по лицу ничего не скажешь.

Шахов всерьез возмутился: по лицу! У нее что же, клеймо, что ли, на лбу должно быть, чтобы оперсостав мог с одного взгляда понять, кто к нему явился?

Жарков покраснел, вконец расстроился — завтра, говорит, к вечеру буду все о ней знать.

Шахов кивнул: и Крючкова не забудь. Фотоснимок его Иванову покажи и пастухам, а главное — трактористу Бахвалову. Ясна тебе задача на сутки?

Затем докладывал Коняхин. Парень в милицию пришел недавно, однако в обстановку вник быстро, и видно было, что работать в угрозыске ему нравится. За считанные часы, после нашего возвращения из поездки в колхоз, он успел проверить по городу все 27 машин марки ЗИС-5. Но доложил только о двух, остальные имели чистое алиби — очень Коняхину нравилась юридическая терминология, он как раз собирался учиться заочно на юрфаке и сейчас штудировал право — словечками так и сыпал:

— Есть такой Олег Петров, родом из Рубцовского района Алтайского края. Лицо, конечно, не должностное и в этой части субъектом преступления не является. Исходя же из презумпции невиновности...

Шахов ладонью по столу хлопнул: что ты тарабарщину несешь? Кончай на нас тренироваться, говори по-людски!

По-людски получилось вот что: Олег Петров, шофер грузовика ЗИС-5 с кирпичного завода, перед ограблением первого магазина выпросился у директора поехать на этой машине в Рубцовск к родителям и до сих пор не вернулся. Машины в гараже нет и где сам, ни на работе, ни дома не знают. Жена считает, что беспокоиться о нем нечего, он либо в субботу, либо в воскресенье приедет.

Второй шофер — по фамилии Крылов — показался Коняхину интересным тем, что свой ЗИС-5 вместо гаража часто ставит на ночь возле своего дома. О нем соседи