Там, где бродят каннибалы - Мерлин Тэйлор

папуасы одного горного племени, странные кукукуку из деревень хребта Альберт, являются исключением, но эти люди возвещают о своем приходе, неся огромные　факелы из полого куска бамбука, наполненного смолой.　

В каждой деревне редко бывает больше дюжины хижин. Во-первых, площадка на вершине пика редко бывает достаточно большой, чтобы вместить больше строений. Во-вторых, туземные огороды не дают достаточных урожаев, чтобы прокормить большое население в одном месте. Вдобавок ко всему, несколько дружественных деревень на соседних вершинах позволяют туземцам лучше следить за врагом и предотвращать внезапное нападение на любое из селений. Иногда, если несколько деревень были сильно истощены войной, они объединяются и возводят одну большую деревню в более надежной крепости.　

Сами хижины представляют собой жалкие маленькие шалаши, с земляным полом на два-три фута ниже поверхности окружающей земли. Стены начинаются в верхней части ямы и сделаны из палок или жердей, плотно связанных друг с другом и покрытых соломой из листьев пандануса, веток или скошенной травы. В этих хижинах едят и спят мужчины, женщины и дети, а также их собаки и свиньи. Часто голая земля без крыши — их единственное ложе, и люди и животные сбиваются в кучу вокруг дымящегося костра, который всегда горит. Иногда более трудолюбивая семья сооружает невысокую наклонную платформу из жердей у одного конца хижины и спит там ногами к огню. В хижинах нет окон, и единственным отверстием является крошечная квадратная дверь в стене хижины. Крыша редко бывает достаточно высокой, чтобы можно было принять какое-либо положение, кроме сидения на корточках.　

В Микили, заброшенной деревне, мы увидели погребальные обычаи горцев. Они «хоронят» своих умерших на платформах, сооруженных на шестах в двадцати футах (6 м) над землей, до тех пор, пока время и погода не разложат тело; тогда кости снимают, и эти останки занимают почетное место на пиру в память об усопшем. По этому случаю режут бережно сохраняемую для такого случая свинью, и ее кровь используют для церемонии росписи черепа покойного. После пира и танцев череп убирают в хижину одного из членов семьи, обычно старшего сына; кости пальцев рук и ног, а также некоторые другие, более мелкие компоненты скелета раздаются на память другим родственникам — их можно носить на шнурке на шее или в маленькой сумке. Большие кости кладут среди скал на склоне горы, где их вряд ли смогут побеспокоить.　

На погребальную площадку ведет грубая лестница, по которой часто карабкается какой-нибудь родственник мужского пола, чтобы посмотреть, насколько далеко зашел процесс разложения. В течение недель, пока тело лежит в своем «ажурном гробу» жители деревни имеют отвратительный обычай сидеть под платформой и позволять жидкости из гниющего тела падать на них, веря, что сила, в которой покойный теперь не нуждается, перейдет, таким образом, в их собственные тела.　

Туземцы собирают множество человеческих черепов не только своих родственников, но и врагов. Нередко в хижине можно найти от двух-трех до дюжины черепов, а иногда и ограждение, окружающее хижину, будет украшено черепами.　

Папуасы нередко мигрируют из деревень в другие места по самым надуманным причинам. Часто страх, что это место недостаточно надежно обеспечивает защиту при нападении, побуждает жителей покинуть его и оставить хижины гнить, разваливаться на куски и быть поглощенным джунглями.　

Практически невозможно подойти к деревне незамеченным, за исключением случаев, когда жители многочисленны, воинственны и не очень озабочены тем, чтобы выставлять часовых, так как репутация местных воинов является гарантией от нападений врагов. Любые сомнения относительно того, видели ли вас и ждут ли вас, рассеются, если люди живут в небольшой деревне — там дозорные выставляются всегда. В случаях, если женщины и дети сбежали в джунгли, а мужчины остались, то они считают себя достаточно многочисленными, чтобы справиться с любой чрезвычайной ситуацией. Тогда вы должны быть начеку. Если же женщины и дети остались в селении, это значит, что какая-то дружественная деревня поручилась за вас, передав информацию громкими криками, которые являются способом общения между горными вершинами.　

Оружие горца простое и грубое. Луки и стрелы, копье, которое представляет собой просто длинную палку, заостренную на конце, деревянная дубина с яйцевидным набалдашником на конце, топор с куском острого камня вместо лезвия — вот чем пользуется папуас в горах. Заостренная палка служит и лопатой, и мотыгой в огороде.　

Огонь добывают различными методами трения, распространенными среди дикарей всего мира. Бамбуковая палка быстро дергается взад-вперед по куску мягкого дерева, лежащего на земле между ногами папуаса. Кусок мягкого волокна помещается так, чтобы на него падали искры, возникающие при трении, и тлеющий пучок волокна передает огонь стружкам, а затем и сухим палочкам.　

В горах растет дикий табак, и папуас курит его с помощью бамбуковой палочки, в которой есть две дырки. В одну, просверленную сбоку, он помещает зажженную «сигарету», сделанную из сухого листа, набитого полосками табака. Через другое отверстие он втягивает дым в легкие.　

В джунглях можно собирать орехи бетеля, но горцы редко используют их, в отличие от жителей побережья. Их зубы, чистые и белые, резко контрастируют с чернотой их тел. Такое воздержание от бетеля, однако, объясняется не столько добродетелью, сколько тем фактом, что в горах редко можно достать известь, а без извести и подходящей коры и листьев бетель не производит того опьянения, которое является единственной причиной жевать его.　

Кулинария — самая примитивная, какую можно себе представить. Картофель и ямс жарят на раскаленных углях. Птиц и свиней подвешивают над огнем на палках. Иногда глиняная посуда попадает в горы с равнин и предгорий, и точно так же соль из океана переходит от прибрежных племен на равнины и предгорья и, в конце концов, попадает в горы, в то время как сахарный тростник горцев отправляется в обмен　

Горные папуасы простодушны, но демонстрируют больший интеллект, чем туземцы равнин и побережья. Они отлично понимают язык жестов и проявляют детское любопытство к абсурдным пустякам. Кусочки бумаги или фольги жадно хватают, скатывают в комок и засовывают в отверстия в мочках ушей или через проколотую перегородку носа, куда обычно втыкают мелкую кость, палочку или даже свернутый лист дерева. Малейшая глупая вещь будет чрезвычайно веселить горного аборигена, и они будут падать в объятия друг друга и кричать от смеха, пока не соскользнут на землю, после чего будут кататься в пароксизмах веселья. Они возвращают подарок за подарок и скрупулезно воздерживаются от присвоения имущества чужеземца, хотя и вероломно направят его на тропу, которая приведет путешественника во враждебную деревню или оканчивается на самом краю пропасти. Они продемонстрируют «искреннюю дружбу», а затем