«Благо разрешился письмом…» Переписка Ф. В. Булгарина - Фаддей Венедиктович Булгарин
«Благо разрешился письмом…» Переписка Ф. В. Булгарина читать книгу онлайн
Фаддей Венедиктович Булгарин (1789–1859) – одна из ключевых фигур русских журналистики и литературы второй четверти XIX века. В книге собрана его официальная, деловая и дружеская переписка, которая дает представление об условиях, в каких действовал в николаевской России журналист и литератор, о взаимодействии Ф. В. Булгарина с цензорами и властями, а также о его отношениях с коллегами, в том числе о редакционной кухне «Северной пчелы» – издаваемой Ф. В. Булгариным совместно с Н. И. Гречем самой распространенной и влиятельной газеты того времени. Среди корреспондентов Булгарина такие фигуры, как А. А. Бестужев, К. Ф. Рылеев, А. С. Пушкин, А. С. Грибоедов, Н. А. Полевой, М. П. Погодин, М. Н. Загоскин, Н. В. Кукольник, Н. И. Греч и многие другие, в том числе историки, писатели, журналисты, цензоры и чиновники.
141
Пиары – католический орден, созданный в 1621 г. с целью обучения юношества. Название получил от школы, учрежденной основателем ордена, прозванной «Schola pia» («Набожная школа»).
142
См.: Badania starożytności we względzie geografji. Wilno; Warszawa, 1818.
143
Имеется в виду предисловие к публикации рецензии в № 23. Либо Лелевель ошибся, называя номер журнала, либо это ошибка публикатора.
144
См.: Uwagi nad Mateuszem herbu Cholewa polskim XII wieku dzieiopisem, a w sczególności nad pierwszą dzieiów iego xiegą. Warszawa; Wilno, 1811.
145
См.: Oświecenie i nauki w Polszczę aż do cżasu wprowadzenia do niej druku // Tygodnik Wileński. 1815. № 2–6; 1816. № 7–11; Jana Wincentego Bandtkie niektóre rozprawy w przedmiocie prawa polskiego // Ibid. 1816. № 14–17; Grobowy napis Bolesława Wielkiégo w Poznaniu // Ibid. 1816. № 18, 19; Zdobycze Bolesława Wielkiégo // Ibid. 1816. № 27–34; Winulska Sławiańszczyzna z Geografa Bawarskiego // Ibid. 1816. № 47–50.
146
Под № 7 в преамбуле значилась упомянутая в примеч. 34 книга.
147
См.: Odkrycia Karthagów i Greków na Oceanie Atlanckim. Warszawa, 1821.
148
В СА название книги Лелевеля переведено так: «Древняя история, от начала исторических времен до второй половины XVI столетия».
149
См.: Dzieje starożytne od początku czasów historycznych do drugiej połowy wieku szóstego ery chrześcijańskiej. Wilno, 1818.
150
См.: Waga T. Historia książąt i królów polskich krótko zebrana. Dla lepszego użytku powtórnie przejrzana i dodatkami pomnożona [przez Lelewela]. Wilno, 1818; Dodatek do Teodora Wagi Historyi książąt i królów polskich. Panowanie Stanisława Augusta. Warszawa, 1819.
151
См.: Geschichte des Russischen Reiches / Übersetzt von Fr. v. Hauenschild. Riga: Hartmann, 1820–1823. Bd. 1–3. Гауеншильд в 1822 г. был уволен от русской службы и после 3-го тома отказался от перевода последующих, которые переводили другие лица. Переведены в этом издании были не только основной текст, но и примечания.
152
См.: Richter W. M. Geschichte der Medicin in Russland. Moskwa, 1813–1817; рус. перевод: Рихтер В. М. История медицины в России: В 3 т. М., 1814–1820. В русском издании слова «прагматическая» нет.
153
Этот абзац из письма Лелевеля Булгарин вставил с небольшими изменениями в текст рецензии Лелевеля как примечание (СА. 1823. № 19. С. 73).
154
Эта статья, посланная в феврале (см. письмо № 6), была опубликована лишь в октябре и ноябре: Лелевель И. Рассмотрение Истории Государства Российского, соч. г. Карамзина: Статья 2 // СА. 1823. № 19. С. 52–80; № 20. С. 147–160; № 22. С. 287–297. В предваряющем публикацию примечании Булгарин писал, в частности: «Представляя читателям моим продолжение сей критики гораздо позже, нежели было обещано, я должен объяснить тому причины и объявить, что я виноват в промедлении без всякого умысла. Основываясь на письмах почтенного г. Лелевеля и на его обещании, известил я своих читателей о продолжении сей статьи, не предвидев, что разные занятия по службе и путешествие отвлекут почтенного сочинителя рецензии от скорого окончания предпринятого им труда. Ныне получил я от него обещание в том, что он непременно кончит оный, и твердо уверен, что почтенный Лелевель, столько же известный в Польше своими сведениями, как и нравственностию, не изменит своему слову и не подвергнет нареканию себя, издателя “Север[ного] архива” и своих соотчичей, ибо поступок гражданина всегда отсвечивается на его соотечественниках» (№ 19. С. 52–53). Однако на самом деле публикация перевода рецензии задержалась по той причине, что Булгарин в это время был занят участием в процессе своего родственника (см. примеч. 25 к переписке Булгарина с К. Ф. Калайдовичем).
155
Z. В. über die halbe Zeile «Jgor heiratete die Olga» macht er 65 Zeilen. (Schl[özer]. Нестор. 1 Th[eil]. Р. III). На это у Шлецера есть некоторое основание, и он приводит отталкивающие примеры, где справедливо подшучивает (III Theil. Р. 63–64): «Artig und beinahe rürend ist’s zu lesen, wie lebendig… darstelt… mahlt… und mahlt nicht blos, sondern moralisirt und polemist anch»[2128]. Шлецер требовал от посредственного и худого писателя, чтобы говорил в его вкусе безвкусно и запинаясь. Между тем живость, художественное перо, нравственный и политический характер необходимы хорошему писателю, хотя под неловким пером они и делаются обоюдоострым мечом в руках бешеного, который убивает правду.
156
Булгарин передал это место так: «Теперь, обращаясь к моему предмету, я должен утвердительно сказать, что почти все писатели привыкли сообщать древности цвет и краски своего времени. Самые отличные историки не избегнули сего недостатка; а более прочих подвергнулись оному те, которые слишком старались блеснуть красотою изложения и повествования. Холодные критики весьма заботятся, чтобы истина не потеряла своего цвета от блестящих выражений наподобие Тита Ливия, и даже знаменитый Шлецер крайне не любил в истории чувствительных порывов и живописных картин. Мы должны однако ж заметить, что живость изображения, при всех критических дарованиях Шлецера, тон его и образ изъяснения вовсе не исторические, и он всегда более склонен оскорбить историческое достоинство, нежели воздать оному должную похвалу. По нашему мнению, историк обязан напитаться духом древности, но он должен излагать давно минувшие события языком и формами современными: это одно из главнейших и притом труднейших обязанностей писателя. В отношении к Карамзину всякий беспристрастный читатель согласится со мною, что он заслуживает полную благодарность и похвалу, ибо, читая его Историю, невольно переносишься в протекшие века и, так сказать, дышишь воздухом древности» (№ 22. С. 289–290). Характерный пример «смягчения» текста Булгариным: «резкий (opryskliwy) Шлецер» превратился в «знаменитого Шлецера».
157
В журнале это место передано так: «…начала Российского и Польского государства не так изображены и не столь близки к истине, как нам кажется» (Там же. С. 295–296).
158
Профессор Виленского университета И. Н. Лобойко вспоминал, что «Лелевель [занимался] русскою палеографиею, сам гравировал и печатал facsimile образцы почерков» (Лобойко И. Н. Мои воспоминания. Мои записки. М., 2013. С. 163).
159
Здесь и далее о своей переписке с Сенковским Лелевель пишет в шубравском
