Энтони Бивор - Высадка в Нормандии

Ознакомительный фрагмент

Бригада Хилла сильнее всех пострадала от ошибок в определении точек десантирования. Летчикам приходилось трудно: им мешала низкая облачность, а тут еще надо было уходить из-под огня зениток. Кое-кого вводило в заблуждение то, что вздувшаяся от дождей река Див сильно напоминала реку Орн, и они сбрасывали десант не там, где нужно. По тем же причинам был сильно рассеян и канадский 1-й парашютный батальон, который следовало сбросить в том же районе, что и 9-й батальон Отуэя. Многие солдаты угодили в залитую водой пойму Дива, а два отделения были сброшены даже на западный берег Орна. Горстка бойцов добралась до Варавиля, где надо было взорвать мост. Одна неполная рота помогала бойцам 9-го батальона уходить с батареи в Мервиле, а другие подразделения канадцев случайно встретили девушку-француженку, которая вывела их к мосту в Робеоме. Мост парашютисты захватили и удерживали до подхода саперов, которые его и взорвали.

Один из канадских офицеров перед отлетом обратил внимание на то, что его солдаты были «весьма подавлены». Вполне возможно, что этому способствовала проповедь католического священника. С возмущением услышав о том, что парашютистам роздали презервативы, он в своей напутственной проповеди бушевал и заклинал солдат не идти на верную смерть с «принадлежностью смертного греха в кармане». В конце проповеди буквально весь плац был усеян выброшенными пакетиками. Впрочем, оказавшись в бою, особенно в ходе яростной схватки за Варавиль, канадцы проявили немалую храбрость. Они безоговорочно верили своему командиру, бригадному генералу Хиллу, демонстрируя редкое среди канадцев уважение к старшему офицеру-англичанину.

5-я парашютно-десантная бригада приземлилась к востоку от двух захваченных мостов. Как раз тогда, когда ее батальоны только собирались вместе, солдаты майора Говарда и услыхали лязг гусениц в районе Бенувиля. Для борьбы с танками у них имелся единственный гранатомет ПИАТ с двумя гранатами к нему. С этим тяжелым приспособлением выбежал вперед сержант Торнтон. Зная, что это оружие действенно только на близком расстоянии[63], он занял позицию на обочине дороги. К счастью, подошедшая первой машина оказалась не танком, а вездеходом. Торнтон подбил ее первым же выстрелом, а следующая машина быстро повернула назад. Сержант со своими солдатами захватил в плен тех, кто уцелел в вездеходе, среди них и начальника местного немецкого гарнизона майора Шмидта – тот был послан из Ранвиля проверить, действительно ли мосты захвачены противником.

Вскоре немногочисленных бойцов Говарда сменил на оборонительных позициях 7-й батальон под командованием подполковника Пайн-Коффина, фамилия которого была достойна персонажа какого-нибудь произведения Ивлина Во[64]. Эти подкрепления смогли существенно расширить захваченный плацдарм, заняв большую территорию на западном берегу канала, в том числе почти всю деревню Бенувиль. Одновременно 12-й батальон занял позиции у цепи невысоких холмов вдоль берега Орна, а 13-й батальон вступил в Ранвиль, готовясь отразить контратаку противника. Одна его рота расчищала посадочную площадку для планеров.

В начале четвертого у моста в Ранвиле приземлились генерал-майор Гейл по прозвищу Уинди и штаб его дивизии. Появление высокого и широкоплечего невозмутимого Гейла, носившего «фирменные» военные усы, ободрило десантников первого эшелона: оно подтверждало, что вторжение идет по заранее намеченному плану. Гейл, со своей стороны, не без гордости сообщил, что он – первый английский генерал, ступивший на землю Франции с 1940 г.

На планерах, для укрепления обороны, доставили джипы и противотанковые пушки. На одном из планеров прибыл и корреспондент «Би-би-си» Честер Уилмот. «Воздушный десант напоминал учения и представлял собой великолепное зрелище», – сообщил он в редакцию – возможно, с чрезмерным оптимизмом, если вспомнить, сколько всего было поломано при посадке планеров. И тут над защитниками моста в Бенувиле нависла неожиданная угроза: сверху, из Кана, по каналу подходили немецкие катера, вооруженные 20-мм зенитными пушками. И снова граната ПИАТа точно поразила первую цель, а остальные промчались мимо, к открытому морю, не ведая, что спешат прямо под жерла орудий Королевских ВМС.

Прибывшие войска англичан не стали тратить много времени на то, чтобы окопаться: они только заложили в грунт заряды тола, а уж взрывы помогли вырыть окопы. Те возникали один за другим и создавали такое впечатление, будто позиции только что побывали под минометным обстрелом противника. Тут же стали падать и настоящие мины – в контратаки на ряде участков устремились танки и мотопехота 21-й танковой дивизии немцев.

До сих пор не был взорван самый важный мост – за городком Троарн, на основной магистрали из Кана в Пон-Левек. Десантников рассеяло слишком далеко от него. Отвечавший за взрыв моста майор Розвир возглавил немногих солдат, собрал всю имевшуюся взрывчатку и реквизировал у возмущенных санитаров джип с прицепом. Его группа пробилась с боем через два немецких заслона на дороге, затем майор повел перегруженную машину по главной улице Троарна, а солдаты отстреливались от немцев, которые вели по ним огонь из домов и справа, и слева. До моста они добрались, потеряв всего одного человека – пулеметчика, сидевшего в прицепе у заднего борта. Быстро заложили взрывчатку, и через пять минут центральный пролет моста рухнул в реку Див. Утопив джип, Розвир ухитрился ближе к вечеру привести малочисленную группу к своим, пробравшись пешком через болота и переправившись на другой берег Дива. Во всяком случае, свой левый фланг англичане обезопасили, главная угроза теперь исходила с юга.

Две американские воздушно-десантные дивизии, 82-я и 101-я, поднялись в воздух примерно в одно время с английскими парашютистами. Пилоты транспортных самолетов, взлетая на своих «неимоверно перегруженных» С-47 «Скайтрейн», сразу и молились, и сыпали проклятиями. Затем окрашенные в защитный цвет самолеты выстраивались клином и устремлялись через Ла-Манш. Офицер воздушного наблюдения на американском крейсере «Куинси» рассказывал: «К тому времени взошла луна, и, хотя небо по-прежнему было затянуто тучами, они осветились характерным сиянием… Появились силуэты первых “Скайтрейнов”, похожие на проворных летучих мышей».

Самолеты, в каждом из которых находилось по 16–18 солдат, оглохших от натужного рева моторов и тряски, не очень-то походили на легкокрылых летучих мышей. Кое-кто держал на коленях каски, готовясь надеть их в любую минуту, большинство же просто блевало на пол, из-за чего в решающий момент на нем можно было запросто поскользнуться. Католики перебирали четки, бормоча молитву за молитвой. Летчики сразу заметили, что настроение десантников резко отличается от того, в котором проходили учебные прыжки над Англией. Один летчик сказал, что парашютисты «всегда были задирами и зазнайками», на этот же раз «они держались очень серьезно». Летчики тоже были напряжены, вылетая на боевое задание. Многие пилоты за штурвалом были в защитных очках и стальных касках – на случай, если фонарь кабины разлетится вдребезги от попадания зенитного снаряда.

Парашютисты основных сил завидовали группам наведения, вылетевшим чуть раньше с радарами-маяками: те приземлятся вскоре после полуночи, когда немцы еще не сообразят, что происходит. Многие притворялись спящими, но мало кому удавалось вздремнуть по-настоящему. Генерал Максуэлл Тейлор, командир 101-й воздушно-десантной дивизии, даже снял парашюты и растянулся на полу, подложив под себя подушки. Он с нетерпением ожидал, когда придет время прыгать, – это будет его пятый прыжок, и он получит «крылышки»[65].

Когда самолеты появились над Нормандскими островами, немецкие зенитчики на Джерси и Гернси открыли по ним огонь. Один парашютист пошутил: забавно получить такое «приветствие» с островов, названных в честь безобидных буренок[66]. Подлодка Королевских ВМС, всплывшая на поверхность, указала самолетам точку поворота на запад, где им надлежало выбросить десанты на полуострове Котантен. Едва завиднелся французский берег, пилоты передали парашютистам предупреждение о десятиминутной готовности к десантированию. На самолете Тейлора с генералом пришлось повозиться: его надо было разбудить и снова надеть на него парашюты и снаряжение. Он настоял на том, что должен прыгать первым.

Достигнув линии берега, самолеты попали в густой туман, о котором метеорологи ничего им не говорили. Эта плотная белая пелена встревожила тех парашютистов, кто имел возможность смотреть в иллюминаторы. Не видно было даже синих огней на кончиках правого и левого крыла самолета. Пилоты же, потерявшие всякую видимость, опасались столкнуться в воздухе с другими самолетами. Машины, шедшие по краям, отвалили в стороны. Смятение американцев возросло, когда самолеты вынырнули из густого тумана и попали под огонь стоявших на полуострове немецких зенитных батарей. Пилоты, в нарушение всех полученных ими приказов, инстинктивно увеличили скорость до максимума и стали маневрировать.