Специальная военная операция. Часть 1. Исторические и политические предпосылки - Владимир Ильич Сапёров

последующие 10–15 лет — ещё около 50 тысяч. Очевидно, после хрущёвской реабилитации 1955 года руководство ОУН и других националистических закордонных структур приняло в 1955-1956-м решение о постепенном внедрении в партийные и государственные структуры Украинской ССР. Отмечалось, что неодолимых препятствий со стороны местных властей не будет. Словом, националисты изменили тактику, стали всячески поддерживать «прозападных» антисоветских диссидентов на Украине, умело внедрять в общественное сознание шовинистические оценки и призывы через издательства и СМИ Украинской ССР. По данным историка-политолога Клима Дмитрука, эти мероприятия курировались разведками Запада. Украинское руководство прямо или косвенно поощряло эти тенденции. В руководстве Украинской ССР фактически продвигали «перспективные» идеи законспирированных националистов.

Ещё в сентябре 1965 года в ЦК КПСС поступило анонимное письмо: «…на Украине всё больше накаляется атмосфера на почве национального вопроса в связи с желанием кое-кого в Киеве провести так называемую украинизацию школ и вузов… Неужели в ЦК КПСС не ясно, что нарушение любого статус-кво, а тем более в данном вопросе на Украине, вызовет враждебные отношения между русскими и украинцами, возбудит у очень многих низменные страсти в угоду и на потребу канадским украинцам?..».

Кроме того, «возвращенцам» не чинили препятствий для вступления в комсомол или в партию. Правда, некоторым для этого приходилось менять фамилии, но то была, конечно, невысокая плата за продвижение по карьерной лестнице. По инициативе П. Шелеста (первого секретаря Компартии Украины) в конце 1960-х в украинских гуманитарных и многих технических вузах был негласно введён обязательный экзамен по украинскому языку. Преподаватели требовали от абитуриентов, студентов и соискателей научных званий, особенно на Западной Украине, сдавать экзамены на украинском языке. А примерно с середины 1970-х натурализация националистов стала едва ли не бесконтрольной. Чему, опять же, способствовало мягкое в целом отношение центрального руководства Украины в течение всего послесталинского периода к росту националистических тенденций в республике. А замена первого секретаря ЦК КПУ П. Шелеста на В. Щербицкого привела лишь к более завуалированному развитию национализма, причём весьма изощрёнными способами. Ну что, казалось бы, плохого в том, что, в частности, стало расти количество школ с русским языком обучения, увеличилось число СМИ, в т. ч. радио- и телепрограмм на русском языке, что быстро стали расти тиражи литературы на русском языке? Однако это вызывало скрытое недовольство в националистически настроенных кругах Украины, способствовало усилению таких настроений в обществе.

При П. Шелесте стало издаваться больше украиноязычной литературы и периодики, а начался этот процесс с 1955 года. На официальных и других мероприятиях представители властей советовали выступавшим говорить на украинском языке. При этом численность КПУ за 1960-1970-е годы выросла рекордно.

Активное развитие получило и прозападно настроенное националистическое диссидентство на Украине, минимум треть деятелей которого составляли, опять-таки, бывшие оуновцы. В Львовской и Ивано-Франковской областях ещё в конце 1950-х возникли подпольные группы «Украинский рабоче-крестьянский союз», «Группа юристов и историков», «Незалежность». Они обсуждали варианты десоветизации Украины и её выхода из состава СССР. А в феврале 1963 года на конференции по вопросам культуры и украинского языка в Киевском университете некоторые участники предложили придать украинскому языку статус государственного. Надлежащих мер в отношении таких групп на Украине не применялось. Выходит, адепты продвижения Украины к «самостийности» имелись и в руководстве КГБ СССР.

В этой связи примечательно, что лидер мельниковцев А. Каминский в 1970 году издал в США и Канаде объёмную книгу «За современную концепцию украинской революции». Её можно было достать через букинистов во многих городах Украины, на книжных развалах, в обществах книголюбов, у иностранных корреспондентов. Как утверждал А. Каминский, «национальная революция на Украине вполне возможна, и её нужно готовить. Причём для этого не нужны подпольные структуры… Чтобы сплотить народ против советского режима, достаточно эволюционных возможностей». А в основу линии на такую революцию нужно «положить сохранение собственного языка, культуры, национальной самобытности, любовь к родному народу, традициям». И если «умело использовать международную и внутреннюю ситуацию, можно рассчитывать на успех…»

Поэтому мельниковцы и бандеровцы примерно с середины 1960-х отказывались от прежде главной для них подпольной борьбы, переориентировавшись, по экспертным оценкам интернет-портала СНГ и ряда других источников, в тактических соображениях на поддержку украинского диссидентства в любых его формах и проявлениях, особенно на поддержку инспирированной Западом «защиты прав человека в СССР», в которую весьма искусно включали националистический подтекст. Во всяком случае, посредственный творческий работник на Украине, и не только там, нередко становился широко рекламируемым «узником совести» или получал не менее эффектные западные «ярлыки» того же рода. Развитию этих тенденций способствовало то обстоятельство, что идеи русофобской «незалежности», пусть в тот период и не публично, разделяло немалое число украинских партгосфункционеров.

Весь советский период на Украине практически происходила успешная смычка националистического движения с партгосаппаратом. А поскольку немалое число его представителей произрастало из оуновского движения, то этот тайный союз в итоге оказался успешным. Для националистов и их западных покровителей, разумеется.

Некоторые документы министерств внутренних дел и госбезопасности Польши, Чехословакии и Венгрии тех лет свидетельствуют о том, что граничившие с Советским Союзом районы эти ведомства едва ли контролировали. А миграция была массовой.

В постсоветский период Л. Кравчук и Л. Кучма, избиравшиеся на президентскую должность, усиленно маскировали факт своего перехода на позиции галицийского национализма.

24 августа 1991 года Верховный совет Украинской ССР под председательством Л. Кравчука (впоследствии — первого президента Украины) принял Акт провозглашения независимости Украины, которым, «исходя из смертельной опасности, нависшей было над Украиной в связи с государственным переворотом в СССР 19 августа 1991 года», «продолжая тысячелетнюю традицию государственного строительства», «исходя из права на самоопределение» и «осуществляя Декларацию о государственном суверенитете Украины», были торжественно провозглашены «независимость Украины и создание самостоятельного Украинского государства — Украины». Акт провозгласил неделимость и неприкосновенность территории Украины и объявил единственно действительными в республике Конституцию и законы Украины.

В тот же день Верховный Совет УССР принял постановление «О провозглашении независимости Украины», объявившее Украину независимым демократическим государством, на территории которого, в соответствии с Актом, действуют только украинские Конституция и законодательство.

Акт провозглашения независимости Украины. Фотоснимок документа, 1991 год

Документ установил дату 1 декабря 1991 года днём проведения республиканского референдума в подтверждение Акта (одновременно с выборами первого президента Украины). 1 декабря 1991 года Акт был подтверждён Всеукраинским референдумом — за его одобрение проголосовало 90,32 % участников референдума при явке 84,18 %. Ранее за сохранение Советского Союза голосовало почти 75 %.

Россия как преемница СССР стала смертельным врагом Украины. Джинн был выпущен из бутылки.

30 августа 1991 года Л. Кравчук подписал Указ Президиума Верховной Рады «О запрете