журнал "ПРОЗА СИБИРИ" №1 1996 г. - Вячеслав Крапивин

Рубль — были огромные деньги и у многих, при виде серебряного кругляшка, развязывались языки: графиня де Ла Мотт-Валуа Бурбон, волею судьбы превратившаяся в Гаше, была женщиной экзотической и всегда находилась под наблюдением не только полиции, но и местных жителей, страдающих, как и весь род людской, любопытством.

И так, благодаря любопытству Ибрагима, достоверно было установлено, что в одной из шкатулок, скорее всего, в темно-синей, находились бумаги. Но душеприказчики уверяли обратное: не было никакого свитка, не было никаких бумаг!

Так был ли свиток? Были ли бумаги в шкатулке?..

Управляющий Новороссийской и Бессарабской областями граф Пален 4 января 1827 года писал Нарышкину:

„Г. генерал Бенкендорф препроводил ко мне письмо на имя барона Боде и записку, из коей видно подозрение, падающее на некоторых лиц, находившихся в дружественной связи с умершею вблизи Феодосии графинею де Гаше, в похищении и утайке бумаг ее, кои заслуживают особенное внимание правительства и сообщил так же мне Высочайшую Его Императорского Величества волю, дабы, по поручению упомянутого письма г. Боде, были употреблены все средства к раскрытию сего обстоятельства и отысканию помянутых бумаг. Сообщая о чем... я покорнейше прошу Вас... употребить все зависящие от вас распоряжения к точному и непременному исполнению таковой Высочайшей Его Императорского Величества воли, — и о исполнении того меня уведомить в непродолжительном времени...“

Можно только догадываться, что было в тех бумагах! Скорее всего Его Императорское Величество учитывал страсть опальной графини к мемуарной литературе, — вон в каком свете она выставила Марию-Антуаннету! — и не хотел, чтобы имена царских особ фигурировали в этих записках.

Найти бумаги во что бы то ни стало! Найти и доложить об исполнении.

Началось дополнительное следствие, по истечению которого Палену было доложено:

„Факт похищения бумаг установить удалось, но фамилии похитителей неизвестны..."

Тоже — открытие! Это еще Мейер установил!..

Наверное, разыскания Мейера были известны и в кайзеровской Германии. Потому что во время оккупации Крыма в 1918 году немецкими войсками, офицеры тут же отыскали могилу Гаше и фотографировались возле нее. Да так, чтобы была видна могильная плита с королевскими вензелями Марии-Антуаннеты!

Упорно муссировались слухи, что, отступая из Крыма, кайзеровские солдаты прихватили с собой и надгробную плиту. Как реликвию, в которой они понимали толк. Но, это, мягко выражаясь, враки: помните, художник П. Туманский сделал рисунки с надгробья в 1930 году, а снимок краеведа Антоновского датируется 1956 годом? Так что, делайте выводы сами!

Бумаги великой авантюристки, — пока я знакомился с жизнью де Ла Мотт-Гаше, успел полюбить ее! — так и не были обнаружены. Видно так же, как кому-то хотелось взглянуть на них, кому-то очень не хотелось чтобы их видели. Нам остается только одно: строить догадки.

Очень хотелось бы взглянуть на те бумаги хоть одним глазком. Взглянуть и прочитать: что за тайны они в себе содержали? И хочется надеяться, отыщутся еще бумаги героини Александра Дюма, нашей „землячки", и мы прочтем то, что по-французски написала таинственная Миледи. Мы любим тайны и не находим себе места, пока их не откроем.

Тайны! Тайны! Тайны! Без них было бы неинтересно жить, а их еще столько таит необъятная Крымская земля!

Ну, а если бы не было тайн, мы бы их все равно выдумали. Выдумали и попытались бы их разгадать.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Вновь телефонный звонок из бюро судебных и медицинских экспертиз: — Старостин беспокоит!..

Мог и не представляться, его голос мне по ночам снился. Но сейчас, я стал смелым. Я никого и ничего не боюсь, кончились годы застоя и началась перестройка,

— Очень приятно, Анатолий Николаевич! Осмелюсь доложить: выполняя ваше задание, я, как член созданной вами франко-русской комиссии по поиску костей, принадлежавших когда-то графине де Ла Мотт, направил многочисленные письма в нижеследующие инстанции!

— Отставить! Ружья зачехлить! Взрыватели из гранат вытащить! — в трубке веселый смех, доказывающий, что и у потрошителей трупов юмор — врожденное чувство!

— Как прикажете вас понимать, сэр?

— В прямом, как наша жизнь, смысле: никакой комиссии не будет.

— Но почему же? — голос у меня растерянный, уж очень хотелось пообщаться с французами.

Вопрос на вопрос:

— Луи Алексиса Бертрена знаете?.. Не задумывайтесь, Михаил Леонидович, он же — Луи-де-Судак?.. Знаете?

— А как же!.. Его книга „Путешествие по Крыму" в последних годах прошлого столетия изучалась во всех французских школах. В Париже изданы также его книги „Императорские резиденции в Крыму", „Путешествие по мертвым городам Крыма", „Морской порт Феодосия".

— А что у нас издано? — ехидно спросил Старостин.

Пожал плечами, как будто я разговариваю с ним по видеотелефону.

— Не могу припомнить, Анатолий Николаевич! Луи-де-Судак — забытый Богом и людьми писатель. А жаль... Припоминаю, где-то я читал, что когда во Франции случилось великое наводнение, а произошло это, если мне не изменяет память, в 1906 году, Луи Бертрен срочно сочинил пьесу под названием „Неизвестный", поставил ее в Феодосии, а все собранные за нее средства тотчас отправил бедствующим во Францию. В этом деле ему помогал Макс Волошин.

— Я рад; что вы так высоко цените Луи Бертрена, похвально. А во Франции его не только знают, но и почитают. И, что немаловажно, доверяют полностью.

— Ну и что?

— А то, что этот известный во Франции и неизвестный у нас писатель, подставил вам ножку, о которую вы, и я тоже, блестяще споткнулись. Вы думаете, мне не хотелось поработать с французами!? Познакомиться с передовыми методами исследования? Но Луи-де-Судак!..

— Что натворил этот джентльмен?

— А то, что еще в 1913 году Луис Алексис Бертрен создал смешанную франко-русскую комиссию, в которую забыли включить вас, — боже, сколько ехидства в голосе! — и комиссия под руководством этого писателя доказала, что возможная пациентка нашего Бюро не совсем добрых услуг, действительно похоронена в Старом Крыму, а не в Англии, несмотря на официальные бумаги. А раз так, решили во Франции, то и эксгумировать графиню нет смысла. Вы только не проговоритесь, что могила де Ла Мотт потеряна, заставят найти!

— Но о комиссии Луи-де-Судака было давно известно. Был же запрос на уровне послов. Может, они захотели перепроверить писателя, мало ли что можно написать!

Ах, как хочется поработать с французами и написать совместную книгу жизни и смерти этой прелестной графини, которая лично мне не сделала ничего плохого!

Снова в трубке веселый смех представителя мрачного заведения.

— Как