Дважды предавшие. Бригада СС «Дружина» - Дмитрий Александрович Жуков

Ознакомительный фрагмент

опубликовано несколько книг, где этой проблеме уделено большое внимание[65].

Кроме уже приведенной литературы, в России вышло немало работ, в которых рассматривались самые разные эпизоды, относящиеся к операции «Цеппелин». В некоторых из них объектом изучения стали руководящие органы СД, отвечавшие за проведение разведывательных мероприятий, в других — анализировалась деятельность Службы безопасности СС на фоне персоналий, непосредственно вовлеченных в проект VI управления РСХА. Стоит отметить и книги, посвященные судьбам конкретных участников операции «Цеппелин» и тем, кто против них боролся[66].

Особый интерес для нас представляют статьи и монографии, где непосредственно говорится о «Дружине» и Гиль-Родионове. Одним из первых эту тему затронул известный военный историк А.С. Князьков (1996)[67]. У специалиста не возникло особых проблем с пониманием того, кем был Гиль. Для историка Родионов был предателем, в нужный момент решивший бросить своих хозяев, чтобы спаси собственную шкуру. В попытке как-то облагородить измену Гиль, конечно, нашел объяснение своим действиям, но вряд ли оно может быть принято всерьез, поскольку невозможно вычеркнуть из жизни период служения врагу.

История «Дружины» рассматривается и в монографии А.В. Окорокова (2000)[68]. Исследователь ввел в оборот новые документы. Так, впервые была озвучена информация о преступлениях «дружинников» в захваченной Польше летом 1942 г. Автором была предпринята попытка дать боевое расписание соединения. Наконец, Окороков сообщил весьма ценные сведения о политических взглядах Гиля и его последователей по БСРН. Специалистом была представлена программа организации, в подготовке которой Гиль принимал активное участие. Эта программа носила по своей сути колониальный характер и предполагала отторжение от Советского Союза значительных территорий.

К созданию русской бригады СС и личности ее командира неоднократно обращался в своих исследованиях известный российский историк С.И. Дробязко[69]. Фактически этот ученый одним из первых объединил в своих работах данные об операции «Цеппелин» и антисоветском формировании Гиль-Родионова, показав тем самым, каковы были корни «Дружины» и под чьим покровительством проходил эксперимент с бывшими советскими военнопленными.

Запутанная история «Дружины» также нашла свое отражение на страницах монографии военного историка В.А. Пережогина[70], посвященной участию советских солдат и офицеров в партизанском движении на оккупированных территориях СССР. Пережогин впервые привел подлинные данные биографии Гиля, опираясь на архивные материалы. Никаких симпатий у автора к Родионову нет. По мнению исследователя, Гиль просто воспользовался моментом, чтобы перейти на сторону партизан, и позже всячески пытался облагородить свое предательство.

Значительный вклад в изучение истории «Дружины» внес российский историк С.Г. Чуев[71]. Специалист ввел в научный оборот новые источники и проделал огромную работу по установлению точной хронологии событий, связанных с «дружинниками», поиску биографических сведений о ближайшем окружении Гиля. Чуев не просто осуществил успешный синтез данных об операции «Цеппелин» и русской бригаде СС, но и определил направления дальнейшего развития этой темы.

О Гиль-Родионове также пишет исследователь К.М. Александров. История русского формирования СС рассматривается им в контексте взаимоотношений с представителями генерал-лейтенанта А.А. Власова[72]. Александров уточнил биографические данные Гиля, добавив несколько важных фактов, и корректно раскрыл причины перехода «дружинников» на сторону «народных мстителей». В заслугу историку можно поставить и то, что он ввел в научный оборот новые документы, касавшиеся лиц, ранее входивших в состав «Дружины», но в последующем оказавшихся под началом главнокомандующего ВС КОНР.

Эпизоды, имеющие отношение к «Дружине», содержатся в работах О.В. Романько[73] и С.А. Кривошеева[74]. В большинстве случаев это данные о карательных акциях родионовцев. Исследователи приводят факты преступлений «дружинников» в оккупированной Белоруссии, а также раскрывают имена и фамилии некоторых участников этих злодеяний, в том числе русских эмигрантов, завербованных в бригаду Блажевичем.

«Дружина» в контексте западных исследований

Серьезное изучение соединения Гиль-Родионова началось в 1950-е гг. в США. У истоков этой работы стояли американский историк российского происхождения А.Д. Даллин (1924–2000) и его коллега, специалист по партизанской и психологической войне Р.С. Маврогордато (1920–2013). В 1959 г. они предприняли первую попытку разобраться в запутанной истории «Дружины» и ответить на ряд вопросов, волновавших исследователей[75]. В основу публикации ими были положены интервью с респондентами, проводившиеся в рамках «Гарвардского проекта опроса беженцев» (Harvard Interview Project), созданного в интересах американских разведывательных органов. Как известно, опрос проводился в течение нескольких лет после окончания войны и в нем приняли участие эмигранты, репатрианты и перемещенные лица из СССР и стран Восточной Европы. Даллин, в частности, проинтервьюировал 7 и 20 января 1951 г. бывшего офицера Русской народной национальной армии (РННА, или «Осинторфская бригада»), который рассказал ему о Гиль-Родионове и «Дружине». У респондента, насколько можно судить по тексту беседы, остались негативные впечатления о русских эсэсовцах. В ходе опроса он дважды указал на то, что «Дружина» убивала мирное население и сжигала населенные пункты[76].

Это сообщение, а также информация, полученная от других респондентов, в последующем были включены Даллиным и Маврогордато в свою статью. Они указали на связь между операцией «Цеппелин» и созданием «Дружины». Ученые подчеркнули, что «Дружина» была одним из первых немецких экспериментов по привлечению и использованию бывших советских граждан на немецкой стороне. Власов и его последователи появились позже, да и то их роль до конца 1944 г. была скорее символической, чем реальной.

Историки, опираясь на документы и личные беседы, приводят интересные факты. К примеру, они ссылаются на интервью с бывшим сотрудником абвера, который допрашивал Гиля, когда подполковника взяли в плен. Исследователям также удалось побеседовать с одним из кураторов «Дружины», бывшим гауптштурмфюрером СС Клаусом фон Лепелем, который руководил русскими эсэсовцами в период антипартизанских акций осенью 1942 г.

Даллин и Маврогордато впервые проанализировали преступную деятельность «Дружины». Они отмечают, что часть Гиля продолжительное время действовала совместно с печально известным особым батальоном СС Дирлевангера и заработала себе репутацию жестоких карателей, способных выполнить любой приказ командования СС и полиции. За успешную борьбу с «народными мстителями» Гиль неоднократно получал благодарности от начальника СС и полиции в Белоруссии Курта фон Готтберга и начальника соединений по борьбе с бандами, обергруппенфюрера СС Эриха фон дем Баха. Родионов был лично с ними знаком и присутствовал на совещаниях, где обсуждались вопросы ведения борьбы с белорусскими партизанами. Гиль несколько раз встречался с фон дем Бахом, который весьма положительно высказывался о боевых возможностях «Дружины». Именно Бах дал свое согласие на то, чтобы в распоряжение Родионова передали отдельный район с центром в Лужках. Здесь русские коллаборационисты должны были устанавливать «новый порядок» и выполнять задания германских экономических инстанций.

Касаясь перехода «дружинников» на советскую сторону, американские историки пришли к выводу, что дезертирство