Пропавшие без вести. Хроники подлинных уголовных расследований - Алексей Ракитин

и тот желает зафиксировать ложь. Куприянова, однако, оказалась совершенно негибким человеком и категорически отрицала существование каких-либо интимных отношений в настоящем и прошлом. И даже после того, как у неё поинтересовались, проживает ли Уилльям Парсонс с нею под одной крышей, она продолжала всё отрицать. Бэзил Галлахер прямо спросил Анну, планирует ли она уехать из штата вместе с Уилльямом — тут бы, конечно, дамочке задуматься над причиной подобной настырности журналистов — но Куприянова оказалась заложником ранее произнесённой лжи, и ей осталось лишь снова всё отрицать.

Очень технично репортёры поймали Куприянову на лжи в вопросе о якобы всем известном богатстве Элис. Дело заключалось в том, что Анна в первой части интервью несколько раз повторила, будто наличие у пропавшей женщины значительных денежных сумм являлось общеизвестным фактом, и именно по этой причине Элис стала жертвой похитителей. «Мистресса» МакКернан попросила Анну объяснить, о каком именно богатстве та толкует и почему данная деталь должна была быть широко известна. Куприянова с присущим ей апломбом и видом несокрушимой уверенности ответила, что ей в точности не известно, какими средствами и имуществом располагала Элис Парсонс, но слухи о её богатстве являлись, так сказать, общим местом, о нём открыто упоминалось во многих газетных публикациях. Да практически во всех!

И вот тут «Мистресса», выражаясь метафорически, положила Куприянову на обе лопатки, или, если пользоваться борцовской терминологией, провела «бросок на иппон» [иппон — чистая победа, высшая оценка в дзю-до]. МакКернан довольно бесцеремонно перебила Анну и сообщила ей, что во время подготовки к этому интервью провела исследование архива газетных публикаций и установила, что пропавшая без вести женщина лишь однажды упоминалась в заметке, появившейся в печати 7 лет назад. Тремя годами ранее — то есть в 1934 году — в одной из публикаций упоминалась врач Элис Парсонс, подготовившая добротную монографию о системе бесплатной диспансеризации и вакцинации населения в Советском Союзе, но эта Элис Парсонс не имела ни малейшего отношения к жене Уилльяма Парсонса. И похитители, разумеется, такого рода детали должны были знать… Так спрашивается, откуда они узнали, будто владелица «Лонг медоу» богата?

Этот вопрос явно застал Анну Куприянову врасплох. Она начала с ходу выдумывать совершенно вздорные объяснения вроде сплетен среди членов клуба цветоводов, в котором состояла Элис, и тому подобных аргументов, совершенно не отвечавших на заданный вопрос… Но фактом остаётся то, что «Мистресса» МакКернан и Бэзил Галлахер буквально вывернули Куприянову мехом внутрь, как говорят в таких случаях в России, и проделали это совершенно безнаказанно. В том смысле, что та ничего не смогла противопоставить их подготовке и тактике ведения интервью. Если в начале общения Куприянова была многословна, велеречива и явно упивалась своей ролью интересного собеседника и свидетеля, то ближе к концу она отвечала односложно, предельно уклончиво и явно хотела поскорее закончить эту мучительную для её самолюбия встречу.

Остаётся добавить, что МакКернан и Галлахер проявили замечательное чувство меры и высочайший профессионализм. В том материале, что они передали в газету, не было ничего такого, что можно было бы назвать дискредитацией Анны Куприяновой. Репортёры не разоблачали её враньё, не давали никаких личных оценок — они передали в печать очень хороший и сбалансированный материал, лишь отдельными фразами и намёками указав на то, что утверждения Куприяновой по тому или иному вопросу не соответствуют известной информации.

Что тут сказать — прекрасная в профессиональном отношении работа!

На следующий день — 25 сентября — «прослушка» ФБР зафиксировала поразительный по своему эмоциональному накалу скандал между Уилльямом Парсонсом и Анной Куприяновой. Прежде такого взрыва эмоций сотрудники Бюро не наблюдали. Парсонс, читая газету с интервью своей любовницы, буквально впал в неистовство и принялся кричать на неё, говоря, что ей ни в коем случае не следовало высказывать претензий в адрес ФБР, выдумывать глупости про 3-дневный допрос в нью-йоркском офисе Бюро, рассуждать о конфликте юрисдикций, поскольку она в этом ничего не смыслит и ничего об этом не знает. Он весьма здраво указал на то, что искусство поведения во время интервью заключается в умении избегать откровенной лжи даже в тех случаях, когда заданный вопрос подталкивает произнести ложь. Парсонс прямо заявил любовнице, что если журналисты о чём-то спрашивают её, то это совсем не означает, будто они не знают правильного ответа. Куприянова пыталась возражать Парсонсу, но лишь разожгла тем самым его гнев. Он указал ей на то, что если журналисты неоднократно спрашивают её об отношениях с ним, то это означает, что им прекрасно известна правда, возможно, сам же Коннелли эту правду им и сообщил!

По иронии Судьбы — это и в самом деле оказалось поразительным совпадением! — во время этого в высшей степени напряжённого разговора в дверь квартиры позвонили. Анна отворила дверь и увидела… двух репортёров газеты «New York News», которые, представившись, осведомились, проживает ли в этой квартире Уилльям Парсонс. Анна, быть может, и соврала бы им по своей всегдашней привычке врать без причины, но Парсонс, сообразив, что дело грозит крайне неприятным и даже постыдным разоблачением, тут же выскочил навстречу пришедшим и вступил в разговор. Фактически он лишил Куприянову возможности ответить. Парсонс заявил журналистам, что в этой квартире проживает Анна и её сын Рой, а он сейчас приехал ненадолго с целью оставить кое-какие вещи. Развивая свою мысль, он рассказал о передаче «Лонг медоу» в долгосрочную аренду и о связанной с этим фактом перевозке личных вещей. Не остановившись на этом, он сообщил, что планирует поездку в Калифорнию к родному брату Оливеру, и в этой поездке его будет сопровождать родная сестра. Своё общение с репортёрами Парсонс закончил просьбой не изобретать лишних сущностей и не выдумывать несуществующих интриг, а предоставить ему и Анне Куприяновой возможность пережить и оставить, наконец, в прошлом весьма травматичные и тяжёлые события, связанные с исчезновением его жены Элис.

Выпроводив журналистов, Парсонс заявил любовнице, что немедленно уедет. Анна стала было возражать, говоря, что он может спокойно остаться на ночь, но Уилльям оборвал её, заявив, что газетчики вовсе не случайно появились по этому адресу, и теперь её квартира будет находиться под наблюдением. Да и «додж» его припаркован под окнами… Как репортёров можно будет обмануть?

Своё общение с Анной в тот день Уилльям Парсонс закончил категорическим требованием прекратить игры с журналистами и никогда более не давать им интервью. Сложив бритвенные принадлежности и пару сменных рубашек в теннисную сумку, Уилльям быстро покинул квартиру Анны. Остаётся добавить, что в своих опасениях Парсонс не ошибся — журналисты действительно следили за квартирой Куприяновой почти трое суток, наряд наружного наблюдения ФБР без особых затруднений фиксировал их активность.

События 24–25 сентября — то