Илья Смирнов - Время колокольчиков

Тогда Наталия со сцены обратилась к аудитории с вопросом: «Нравится ли вам концерт?» Ответом был шум Тихого океана в зоне тайфуна. «А некоторым, — сообщила она, — не нравится. Но я предлагаю им, вместо того, чтобы приставать к музыкантам с угрозами, выйти в духе гласности на сцену и честно нам о своим претензиях рассказать!» Почему-то на сцену не вышел никто, кроме ОБЛАЧНОГО КРАЯ, и единственный в своем роде северный хэви-метал «урезал», по меткому выражению кота Бегемота, «Общую легавую», супер-хит из альбома 1985-го года «Стремя и люди».

Трудно было ожидать, что в «тяжелой» музыке появится что- нибудь творчески самостоятельное, особенно после того как все филармонические фарцовщики в 1986-ом году дружно перешли из дискотеки под штандарты металистов с черепом, костями и летучей мышкой вместо орла. Тем не менее, еще зимой группа БАСТИОН из Одессы «умыла» по всем статьям ЧЕРНЫЙ КОФЕ, весь составленный из штампов, как из детского конструктора, и именно поэтому сделавший за последующие полтора года стремительную карьеру. У пустоты очень маленький коэффициент трения. Одесситы же, хоть и носили гусарские мундиры, никакой карьеры не сделали, зато и перепутать их с каким- нибудь ТЯЖЕЛЫМ ДНЕМ было невозможно.

Я старый, старый, старый рокер!Мой прадед был в «Гамбринусе» тапер.А ты дешевый и смазливый поппер,Все смотришь вдаль, все смотришь за бугор.

(Слово «поппер» не имеет отношения к заднице, как думают в еженедельнике «Собеседник»[48]. Это примерно то же самое, что и «мажор»).

ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ не копировал формальные ходы англосаксов: как ножку отставить, как волосиками тряхнуть. Он действительно жил в яростном мире Оззи Осборна. Поэтому правило, что в Отечестве не может быть такой музыки, поскольку нет раскрепощенной личности, знает исключение — Олег Рауткин, вокалист ОК.

Рок-фольклор

Еще в мае 86 года в дебрях Измайловского парка был устроен первый совместный сэйшен ДК/КАРТИНОК с казачьим ансамблем КРАЙ, с которым меня сблизила работа над историей казаков-некрасовцев. С фольклорной стороны наведение мостов активно поддерживали А. Котов и сам Дм. Покровский, который говорил: «Многие годы распространялся миф о роке, как о чуждой культуре, от которой отечественную нужно спасать. Это позиция малограмотного ретрограда. Нет антагонизма между рок-группами и традиционным фольклором — все это родилось и живет в народе: есть антагонизм между искусством и его суррогатами»[49].

В апреле, заручившись поддержкой прессы, Дубовицкий организовал в МЭИ фестиваль «Фольклор—87» с участием не только ансамбля Покровского, «Карагода», «Русской песни», но и неожиданных гостей — ДДТ и Виктора Цоя с гитарой. На второй день праздника «доброжелатели» подготовили сюрприз: второй шедевр плодовитого Земцова в «Комсомолке», где назывались фамилии «подпольных антисоветчиков» [50].

ДДТ прервал выступление; Шевчук рассказал, как в Уфе натерпелся от таких пасквилянтов, как «антисоветчики» ему помогали, и вытащил одного из потерпевших от «Комсомолки» на сцену.

Митинг солидарности завершился цитатой из Сальвадора Альенде: «объединенный народ никогда не будет побежден». Потом журнал ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» интерпретировал это так: ДДТ «призывал к террору», а И. Смирнов — к «объединению против народа и существующего строя»[51]. (Это могло бы звучать забавно: «Люди! Объединимся все как один против народа!») Под конец бурного дня ВЕСЕЛЫЕ КАРТИНКИ и КРАЙ устроили «джем»: при последних аккордах яншинской гитары бородатый казак обрушил (не саблю, нет!) двуручный меч на колонку и к восторгу пляшущей в проходах публики разрубил ее пополам (бутафорскую, разумеется — никто из нас не был так богат, чтобы рубить настоящие). Получился Хендрикс а ля казачок. К сожалению, многообещающая фольклорная идея в России, в отличе от Ямайки, не получила дальнейшего развития: чтобы вывести жизнеспособный гибрид, требовалась длительная кропотливая работа без надежды на скорый и шумный успех — а к этому обстановка в рок-н-ролле не располагала.

Спустя полгода москвичи познакомились с иркутской группой Владимира Соколова ТЕАТР ПИЛИГРИМОВ — оказывается, одновременно с нами они занимались всерьез теми же проблемами, записали цикл «Песни под водой» (рок-аранжировки фольклора из деревень, затопленных Братским морем).

ПИЛИГРИМЫ работали в знаменитом Иркутском ТЮЗе и считали себя «людьми театра». Они держались в стороне и от экстрадно-концертной деятельности, и от местной панк-тусовки, погруженные в свой причудливый мир. «Каин» Байрона, синтезаторы, говорящая скрипка Артема Якушенко. «Мы стоим, потому что стержень стоит, а он стоит, потому что корни глубоки и сильны…» (В. Соколов). К сожалению, корни оказались недостаточно сильны: ПИЛИГРИМЫ все-таки оторвались от театра, и после нескольких поездок за границу (успешных, не в пример другим нашим группам, поскольку играть они умели понастоящему), распались, не найдя выхода из личных конфликтов.

В своем роде фольклорным коллективом заявил себя и ВОДОПАД им. Вахтанга Кикабидзе из г. Верхотурье, записавший в свердловском рок- клубе музыкальный спектакль из жизни деревенской молодежи, веселый и необычно для нашего времени добрый.

До чего ж играют клево эти пятеро ребят:Любят в Северо-Конево cупep-группу ВОДОПАД.С той поры у нас в поселке и в помине нет тоски.Аплодируют им телки и засратые быки…

Этих ребят из уральской глуши Бог наделил не только чувством юмора: они возглавили массовую кампанию за освобождение из лагеря А. Новикова. Устраивали на концертах митинги, собирали подписи, бомбардировали прошениями прокуроров. Так что они по праву должны разделить с юристом Л. Никитинским благодарность за то, что узник совести все-таки не досидел до последнего звонка 10-летний срок (А. Новиков был помилован в марте 1990 г., хотя не реабилитирован до сих пор: видно, недосуг — реабилитируют покойников).

Рок-революция—87

Это был год фестивалей. В мае в огромном дворце свердловского «Уралмаша» НАУТИЛУС, только что вернувшись из Вильнюса лауреатом «Литуаники», легко завоевал приз зрительских симпатий, оставив второе место ЧАЙ-Фу, третье — ТЕЛЕВИЗОРУ, приехавшему с ответным визитом восстанавливать престиж «колыбели русского рока». V традиционный фестиваль ленинградского рок-клуба перекочевал с улицы Рубинштейна в общедоступную аудиторию и вылился в фестиваль группы ДДТ. В новой программе Шевчук предстал перед ленинградцами их земляком:

Жадной весной ваши с ней откровенияВскрыли мне вены тоски и сомненияПан Ленинград — я влюбился без памятиВ ваши стальные глаза…Напои допьяна, весна!

Питер это оценил. Тем более, что лауреатов теперь определяло не жюри, а сами зрители. Второе место занял НОЛЬ.

Стеб-рок

Альтернативу Шевчуку составляли группы, которые, по меткому определению М. Тимашевой, «кувыркались на обломках» разрушающегося мира. К их искусству весьма подходит заимствованное из воровской фени слово «стёб» — шутовство, зубоскальство.

В АУКЦИОНЕ лидер-шоумен О. Гаркуша демонстрировал эволюцию хармсовских образов в эпоху вареных джинсов. АВИА давали музыкальное представление по мотивам массового энтузиазма прошедших десятилетий. Согласно авторитетному суждению В. Новгородцева, последняя команда имела заслуженный успех в Шотландии, поскольку театр, поставленный профессиональным балетмейстером А. Адосинским, не нуждался в переводе. Однако никакими принципиально новыми идеями — сравнительно с опытом МУХОМОРОВ и ДК — это направление нас не обогатило. Не случайно в прошлом году А. Невзоров высказал резкое суждение по поводу сценических упражнений АВИА на тему «Великого Октября»: стоит ли, мол, в сотый раз рассказывать старый анекдот, когда это уже не смело и не смешно? АУКЦИОН же не нашел в 89-м ничего оригинальнее, как привлечь внимание публики обнажением задницы, и хотя Свинья показывал еще более смелую часть тела семью годами раньше, советская пресса на излете интереса к року охотно включилась в обсуждение, была ли задница Веселкина во время гастролей во Франции покрыта балетным бандажем или нет. Французов эта искусствоведческая проблема интересовала меньше.

Рок-революция—87

К чести администраторов ленинградского рок-клуба надо признать, что при первых либеральных аккордах Кремля они оперативно сменили тональность: перестали вмешиваться в личную жизнь групп и установили долгожданную свободу в операциях с не к ночи помянутыми «литовками», вплоть до того, что А. Тропилло приезжал в Москву с печатью в кармане и сам «утверждал» программу Башлачева. Башлачев документ немедленно потерял.