Толкин русскими глазами - Хукер Марк Т.

Подход Яхнина — гибрид, по принципу «не как у других». Его вариант Трибор. Для двуязычного читателя, это транслитерация слова tree, скомбинированная со словом бор. На моноязычного русского читателя лингвистические фокусы Яхнина не произведут впечатления. Такой читатель увидит в первом элементе число три, и первоначально расценит — в контексте начала главы — второй элемент как слово бор. На этом этапе повествования все имя будет воспринято как что-то вроде «три леса». Однако по мере развития сюжета на первый план может выступить другое возможное значение слова бор. Исходя из того, что и некоторые другие имена и названия у Яхнина содержат игру слов, вероятнее всего, такая двусмысленность преднамеренна.

Когда энты отправятся разрушать Айзенгард, читатель, скорее всего, интерпретирует бор как борца. Именно это значение русские читатели с самого начала усматривают в имени Боромир, предполагая, что оно составлено из элементов бор и мир с соединительной гласной «о». Боромир поэтому оказывается «Борцом за мир» (см. главу «Shadowfax»). В сущности, игра слов в имени у Яхнина превращается в «три-бор/борец». Как и все подобные гибридные названия, оно не слишком удачно.

Яхнин, однако, сумел сохранить элементы дерево и борода в своем описании Трибора. Бороду он описывает так: «с прозеленью борода» (Я ДБ.50), а самого его называет бородатым гигантом (Я ДБ.50) и бородачом (Я ДБ.52). Элемент дерево находит пристанище в яхнинском названии энта, который у него переведен как древ, с привлечением архаичного корня, используемого также и Грузбергом. Превосходные описания, тем не менее, не восполняют неудачу с его вариантом имени.

Variags. В своем «Руководстве» Толкин никак не комментирует это название, и по вполне веской причине. Оно лишь дважды появляется в повествовании в главе «Битва на полях Пеленнора», и является не больше чем дополнительным штрихом к фону толкиновского эпического полотна. Однако многие русские переводчики безошибочно распознали проблему, которую представляет написание этого названия для русскоязычной аудитории, и постарались всеми силами ее избежать. Толкиновское название — это, по существу, транслитерация слова варяги, если использовать систему транслитерации Библиотеки Конгресса, с которой Толкин, скорее всего, был знаком. Русские читатели приравнивают Variags к варягам и это вызывает у них столь же резкое неприятие, как у Перумова (см. главу «Краткая история толкинизма в России») харадрим, сражающиеся под красным флагом. Возможно, это послужило бы дополнительным поводом для цензоров запретить полное издание ВК в советский период.

Немирова заменила одно из двух упоминаний Variags на Южан, а второе на варваров (Н ВК.115, 116). У Бобырь/Уманского и Г&Г рыцари Дол-Амрота преследуют только троллей и орков, исключая Variags (Б.395; У IV.734; Г&Г ВК.122). Бобырь/Уманский и Г&Г в самиздатовской версии опускают и второе упоминание о них. В своей изданной версии Г&Г изменяют написание слова Variags, чтобы нарушить всякую связь с существующим в русской историографии термином. У Г&Г Variags становятся варайгами из Кханда (Г&Г ВК.120). ВАМ изменяет написание более радикально: ее вариант — варакхи (ВАМ ВК133, 135).

Волковский расширяет роль Wargs в своей версии толкиновского повествования. В эпизоде, в котором изменяется ход битвы, и рыцари Дол-Амрота гонят перед собой врагов, Толкин перечисляет их: человеко-тролли, вариаги и орки (R.150). Перечень Волковского включает «полутроллей, варгов и орков» (В ВГ.200). Это интересная замена (или опечатка): в результате нее у читателей создается несколько иное представление о битве, и роль вариагов сокращается наполовину,

Волковский, однако, не полностью стер вариагов с лица Средиземья. Толкин включил их еще в один перечень сил зла двумя страницами раньше. Там вариаги из Кханда упоминаются наряду с восточанами, южаками и чернокожими людьми, похожими на полутроллей, из далекого Харада (R.148). В этом списке Волковский переводит Variags как варьяги. Добавленная Волковским лишняя буква не помешает читателю чисто машинально провести логическую параллель между его вариантом названия и варягами русской истории. Однако в своей переработанной версии (2003 г.) ВАМ решила составить компанию Волковскому (ВАМ ВК2003. 1006–1007).

Муравьев слегка видоизменяет написание слова, создавая эффектное словосочетание дикари-воряги (М&К ВГ. 131–132). Замена «а» на «о» в первом слоге названия побуждает читателя в первую очередь подумать о ворюгах, и лишь затем, да и то вряд ли, вспомнить о варягах. Комбинация ворягов с дикарями также отвлекает внимание читателя от исторических варягов. Название, интерпретируемое как «воры-дикари», создает яркий, запоминающийся образ. Это лучшая из попыток обойти проблему толкиновского названия для русскоязычной аудитории.

К&К использовали для толкиновского названия транслитерацию по принципу «как пишется» — вариаги (К&К ВК.159, 161), и, конечно, снабдили его примечанием. В нем (К&К ВК.612) К&К толкуют Variags как варягов и приводят значение этого слова — «северные наемники», норманнские воины, на службе у византийских императоров. Александрова, редактор версии Грузберг-Г, в своем переводе перечня врагов использовала сходный описательный вариант. Она назвала Variags «жестокими северянами».

Замена Александровой ясно свидетельствует о том, как именно она воспринимала название Variags. Ни в тексте, ни на карте Толкина не указывается, что они были «северянами» (F.I 6-17). В тексте говорится, что они явились с юга. На карте Толкин поместил Кханд юго-восточнее Мордора. Поэтому интерпретация Александровой Variags как «северян» — скорее, результат ее восприятия значения названия, нежели интерпретация текста. Именно это восприятие названия заставило других переводчиков попытаться придать ему менее распознаваемую форму, подобно тому, как в случае с Дурином (см. главу «Durin»).

Грузберг, который лучше всех отреагировал на Дурина — имя с неподходящей русской коннотацией, — не предпринял ничего, чтобы избежать путаницы между Variags и историческими варягами. В его тексте Variags остались варягами. Однако Застырец, редактор книжной версии его перевода, выбрал не столь вызывающий путь. В его варианте Variags превратились в вэрьягов, по существу, продолжая линию Волковского (Гр ВК.140,142).

Даже К&К постарались быть тут как можно более осторожными. В их примечании предусмотрительно опускается другая половина ассоциации, возникающих с этим названием. Статья в «Советском энциклопедическом словаре» (1990 г.) подтверждает определение К&К варягов как норманнских наемников и даже добавляет, что древнерусское название Балтийского моря Варяжское, недвусмысленно указывая, откуда те произошли. О чем, однако, К&К не написали, это что варягами также были полулегендарные князья Рюрик, Синеус и Трувор — немаловажная составляющая статьи в «Энциклопедическом словаре». Согласно русским летописям, Рюрика и его братьев пригласили прибыть в Новгород и править городом и его жителями. Рюрик стал основателем династии русских князей Рюриковичей, правивших на Руси с IX по XVI век.

Придя в Новгород, Рюрик принес с собой и свой германский титул Konung. Со временем он был русифицирован в князя. На английский язык этот титул обычно переводится как prince, но его лингвистические аналоги на множестве других языков всегда означали король. В шведском есть слово konung, в норвежском и датском — konge, в немецком — Kцnig, в голландском — koning, в английском — king, и в финском — kuningas. Этот корень также можно найти в польском — ksia(e, и в чешском — kni(e. Замена konung на князя результат того же самого лингвистического процесса, который привел к превращению vaeringjar (мн. ч.) в варягов. Такое же изменение прослеживается и в устаревшем слове пенязь, согласно словарю Даля, означавшем деньги (Даль, III.30), происхождение которого связано с немецким Pfennig, английским penny, норвежским и датским penge, шведским pengar, польским pieniadz, и чешским peniz.