Млечный Путь. Номер 3, 2019 - Геннадий Краснухин

И приступ дизентерии сдержал административный пыл.

Но в семь недель все было сделано, границы определены,

И континент разделен, худо-бедно, на две страны.  

На следующий день он отплыл в Англию и уже в пути

Все забыл, как всякий успешный  юрист. "Боюсь, - говорил

Он  Клубу, - возвращаться, чтобы кто-нибудь не подстрелил".

Сфинкс

Был он больным у резчика в руке?

Воитель первый видеть мог уже

Гримасу обезьяны, лапу в бандаже,

Льва хворого, припавшего в песке.

Зеваем мы, идем неловко прочь,

Ему не нравится любовь и даже

Века грубят ему, как мы. Он кажет

Докучливой Америке свой зад

И очевидцам. Морда не прощает

И не винит, успех же - иногда.

Советов никаких не предлагает

Тем, кто страдания принес сюда.

"Я нравлюсь людям"? - Нет. Льва удивляет

Раб. "А мне страдать ли вечно"? - Да.

.

Тайное стало явным...

Тайное стало явным, как это случалось всегда,

Рассказ восхитительный вызрел, чтоб близкому другу: "О, да! -

В сквере за чашкою чая, ложечкой тонкой звеня -

В омуте черти, милый, и дыма нет без огня".

За трупом в резервуаре, за призраком бледным в петле,

За леди, танцующей в зале, за пьяным беднягой в седле,

За взглядом усталым, за вздохом, мигренью, прошедшей враз

Всегда скрывается нечто, не то, что высмотрит глаз.

Ибо вдруг голос высокий запоет с монастырской стены,

Гравюры охотничьи в холле, запах кустов бузины,

Крокетные матчи летом, кашель, пожатье руки,

Всегда существуют секреты, сокрытые эти грехи

Кто есть кто

Листок бульварный факты принесет:

Как бил отец, как он оставил дом,

Как бился на войне, что, в свой черед,

Великим сделало его потом.

Как он рыбачил, открывал моря,

Вершины брал, боясь до тошноты.

Биографы теперь твердят не зря:

Он слезы лил, любя, как я и ты.

Но, изумляя критиков иных,

Она свой дом совсем не покидала,

Там хлопоча чуть-чуть, вполне умело,

Свистеть могла и часто вдаль глядела,

Копалась днем в саду и долго отвечала

Посланиям его и не хранила их.

Петиция

Сир! Не враг человеков, взываю с колен.

Повели извращения нам, будь расточителен:

Ниспошли нам свет и касанье монарших перстов,

Исцеляющее нервный зуд, отпусти на простор

От груди отлученных, исцели лжеца тонзиллит

И комплекс вросшей плевы; пусть закон запретит

Снова и снова тебя приветствовать горячо,

И малодушных исправь шаг за шагом; еще

Тех, кто во мраке, покрой лучами, чтобы взамен,

Замеченные, они изменились, став лучше от перемен.

Огласи каждого целителя в городе, отделив от толпы,

Или в сельских домах, тех, что в конце тропы;

Сравняй с землей дом мертвых и лучезарно взгляни

На новые стили зданий и сдвиги в сердцах им сродни.

Сир! Не враг человеков, взываю с колен.

Повели извращения нам, будь расточителен:

Ниспошли нам свет и касанье монарших перстов,

Исцеляющее нервный зуд, отпусти на простор

От груди отлученных, исцели лжеца тонзиллит

И комплекс вросшей плевы; пусть закон запретит

Снова и снова тебя приветствовать горячо,

И малодушных исправь шаг за шагом; еще

Тех, кто во мраке, покрой лучами, чтобы взамен,

Замеченные, они изменились, став лучше от перемен.

Огласи каждого целителя в городе, отделив от толпы,

Или в сельских домах, тех, что в конце тропы;

Сравняй с землей дом мертвых и лучезарно взгляни

На новые стили зданий и сдвиги в сердцах им сродни.

Олег Поляков

***

В канделябрах погасли свечи,

Но в глазах твоих было светло...

Помнишь нашу последнюю встречу

На балу во дворце Фонтенбло?

Герцогиня. Мадам. Недотрога.

Мы повенчаны общей судьбой.

Все прошло...

У иного порога

Мы опять повстречались с тобой.

Не разъехались,

не разминулись...

Где-то в прошлом цветет резеда.

Но парижских мощеных улиц

Нам с тобой не забыть никогда.

Не забыть Сен-Жерменских предместий

И Луары закат голубой...

Все прошло...

Через много столетий

Мы опять повстречались с тобой.

Старый город за древней стеною.

За бульваром синеет вода...

Все пройдет...

Но бакинского зноя

Нам с тобой не забыть никогда.

Не забыть золотого рассвета

В этом южном, веселом краю...

Все пройдет...

Но когда-то и где-то

Вновь увижу улыбку твою.

БУЛЬВАР

Бульвар, я счастлив

нашей встрече.

К несчастью, редко прихожу...

С тобой побуду этот вечер,

Тебе о жизни расскажу.

Скажу тебе, о чем жалею,

У моря молча посидим...

Пусть не один я на аллеях,

Но ты-то у меня один!

Здесь, как и прежде,

над "Венецией"

Синеет дым от шашлыка,

И бухта,

Как большое сердце,

Тихонько бьется в берега.

Мы здесь теряем и находим

Доверчивость любимых глаз,

Приходит день,

И мы приходим -

Кто в первый,

Кто в последний раз.

Сидим в кафе, с друзьями споря,

В толпе знакомых узнаем,

И ждем чего-то...

А за море

Уходит медленно паром.

***

Помню вас,