Юрий Болдырев - О бочках мёда и ложках дёгтя

И применительно к РАО "ЕЭС России" о какой-либо объективно обусловленной нерентабельности и вытекающей из неё реальной необходимости роста тарифов - не может быть и речи, так как известные масштабы расточительства и, соответственно, резервы для экономии - колоссальны. Это касается не только расходования десятков миллионов долларов на "REN TV" и другие инструменты саморекламы руководителей РАО.

В силу нынешней специфики организации деятельностью РАО (в отличие от Единой энергосистемы до акционирования) существенно ограничено управление генерированием электроэнергии и её перетоками сверху, из единого диспетчерского пункта. А ведь такое управление являлось исходным обязательным условием оптимизации работы всей системы и, соответственно, минимизации себестоимости электроэнергии, гарантировавшим использование в первую очередь наиболее крупных электростанций с самой низкой себестоимостью электроэнергии, а также выравнивание пиков и спадов нагрузки за счёт перетекания энергии из соседних бассейнов, расположенных в разных часовых поясах. С разделением Единой энергосистемы на восемь десятков региональных акционерных обществ возникли совершенно противоположные экономические стимулы - использовать в первую очередь свои местные электростанции, независимо от себестоимости их электроэнергии. Это даёт и прибыли местным компаниям, и доходы в соответствующие региональные и местные бюджеты. Поэтому тарифы теперь определяются уже не средневзвешенной себестоимостью энергии по стране, как это было раньше, а себестоимостью производства электроэнергии на наименее эффективных местных станциях, в том числе на теплоэлектроцентралях, работающих на полную мощность теперь зачастую даже и летом. При том, что наиболее эффективные крупные федеральные станции в регионах с избыточными электроэнергоре-сурсами - оказываются существенно недогружены.

Так, по данным экспертов (например, "Промышленные ведомости" N 1-2 (37-38) за 2002 год), как минимум, десять процентов мощностей атомных электростанций сейчас не загружены, при том что себестоимость производства электроэнергии на них на 20-25 процентов ниже, чем на тепловых станциях (к решению экологических проблем это отношения не имеет, так как станции

не закрываются, но используются менее эффективно). Более того, и среди тепловых наиболее крупные и эффективные электростанции шести федеральных бассейнов в среднем за год оказываются загружены лишь примерно наполовину их суммарной мощности. Соответственно, перерасход топлива из-за преимущественного использования менее эффективных станций по сравнению с 1991 годом (при пересчёте на производство равных объёмов электроэнергии) оценивается примерно в двадцать процентов или в миллиард долларов ежегодно. Кто это оплачивает? Разумеется, все мы - потребители электроэнергии.

Вопрос не просто в чьём-либо расточительстве, но в масштабном влиянии на всю экономику. Ведь, как минимум, этот миллиард долларов - уже заложен в стоимость всех товаров и услуг и, соответственно, ограничивает платёжеспособный спрос на них, а значит - их конкурентоспособность по сравнению с аналогичными товарами и услугами зарубежными.

Кроме того, нельзя обойти вниманием и ситуацию с отключением электроэнергии неплательщикам, на протяжении уже нескольких лет парализующим целые регионы нашей страны. Формальная логика руководителей электроэнергетики на первый взгляд кажется безупречной- электричество - такой же товар, как и все прочие, и если нам за него не платят - не будем отпускать товар. Но в этой логике есть несколько принципиальных весьма лукавых нюансов.

Во-первых, речь идёт о жизненноважном товаре, без которого не только снижается уровень комфорта жизни, но и в ряде случаев (например, при отключении электричества в больницах) жизнь попросту прекращается - люди умирают на операционных столах, в реанимациях и т.п. И такие случаи в нашей стране уже были.

Во-вторых, речь идёт о технологически и стратегически важном товаре, прекращение поставки которого недопустимо ни на секунду для целого ряда предприятий непрерывного технологического цикла, а также для различных оборонных и иных объектов.

В-третьих, товар этот поставляется монополистом - у потребителя нет возможности выбрать, у кого, по какой цене и с каким качеством этот товар покупать. И ответственность оказывается односторонней - только со стороны потребителя в пользу поставщика товара, но не наоборот. Можно привести огромное количество примеров, когда в сельской местности из-за недостатка напряжения в сети ломаются холодильники и иная дорогостоящая аппаратура. Тем не менее, и за некачественную электроэнергию потребители вынуждены платить сполна, и никаких ущербов РАО "ЕЭС России" потребителям не возмещает .

И, наконец, в-четвёртых, совершенно очевидно, что предпринимаемые РАО "ЕЭС России" меры по отключению потребителей-неплательщиков в абсолютном большинстве случаев направлены отнюдь не против тех, кто на самом деле является неплательщиком. Например, если за электроэнергию задолжал какой-либо населённый пункт - это вовсе не означает, что не платили граждане, у которых отключают свет. В большинстве случаев речь идёт совершенно о другом - о работе местных и государственных органов власти: о "переброске средств" со статьи на статью в местном бюджете для залатывания каких-либо очередных дыр, либо о компенсировании недопоступления средств так называемой помощи из регионального или федерального бюджета, либо, наконец, просто о необоснованном нецелевом расходовании средств или прямом воровстве. Но вместо того, чтобы судиться с соответствующими администрациями и в строгом соответствии с законом взыскивать задолженности, злоупотребляют возможностями монополиста по отношению к тем, кто, строго говоря, ни в чём не виноват. Точно так же, если отключается электричество в воинской части, то потенциальной угрозе подвергается не командир части (даже если и предположить, что он лично виноват) и не министры финансов и обороны, по вине которых у воинской части своевременно не оказывается средств на оплату электроэнергии и коммунальных услуг Угрозе подвергаются жизни большинства граждан - как в силу возникающих техногенных опасностей, так и в силу снижения надёжности функционирования или даже возможного отключения объектов, обеспечивающих обороноспособность страны.

Таким образом, у более или менее цивилизованного государства есть исчерпывающие основания для преследования, в том числе в уголовном порядке, руководителей электроэнергетики, которые позволили бы себе хотя бы одно подобное отключение, не говоря уже о нашей ситуации, когда известны и конкретные жертвы, например, в больницах Кемеровской области.

Если обратиться к зарубежному опыту, то вряд ли возможно себе представить, чтобы, например, в Израиле отключили воду или электричество не только воинской части, но и какому-нибудь кибуцу (сельскохозяйственному предприятию). И даже в США, как только возник энергетический кризис в Калифорнии, губернатор штата тут же пригрозил, что если компании будут пытаться играть на возникших трудностях и злоупотреблять своим положением - он не остановится перед взятием всей электроэнергетики штата под полное государственное управление. Приводить в действие угрозы ему не пришлось, так как все понимали, что это не пустые слова и вся свобода бизнеса в США - лишь до тех пор, пока она не несёт угрозы жизни и здоровью американцев...

При таком сопоставлении жизненных реалий, конечно, даже самый лояльный по отношению к власти читатель вынужден будет согласиться с тем, что происходящее у нас - безобразие настолько редкостное, что просто даже и недоступно пониманию цивилизованного мира. Но, в силу врождённого или благоприобретённого оптимизма, наш человек тут же приободрится рассуждениями типа: естественно, живём в переходный период, соответственно, трудностей и недостатков много; а вот проведём реформирование естественных монополий, в частности электроэнергетики, создадим конкурентную среду - все сразу встанет на свои места...

Встанет ли, или окончательно развалится?

Глава 6. О ВВЕДЕНИИ В РОССИИ КОНКУРЕНЦИИ МЕЖДУ РАЗНЫМИ СИГНАЛАМИ СВЕТОФОРА ИЛИ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ ПРОГРАММА ДАЛЬНЕЙШЕГО СНИЖЕНИЯ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТИ ЛЮБОЙ РОССИЙСКОЙ ПРОДУКЦИИ (реформирование РАО "ЕЭС России")

Почти целый год мы наблюдали бурные дискуссии о том, как реформировать электроэнергетику. Причём среди оппонентов правительственным планам оказался даже советник Президента по экономике, имеющий достаточно широкий доступ в наши СМИ, включая центральные телеканалы. Казалось бы, в такой-то ситуации всё должно было бы проясниться: кто, что и как собирается делать. И главное - зачем, то есть, чем новое будет отличаться от старого в лучшую сторону? Иначе говоря, мы должны были узнать, что качество энергообеспечения (стабильность частоты и напряжения, а также запасы мощности) повысится, а тарифы если не снизятся, то уж, во всяком случае, не станут расти произвольно (не в соответствии с минимальными издержками на производство при оптимальном характере самого производства и перетоков электроэнергии). Стало ли это нам всем - потребителям электроэнергии - понятно? Действительно ли предложенная и уже утверждённая Правительством программа реформирования электроэнергетики именно это нам обещает и в конечном итоге принесёт?