Комментарии к «Государю» Макиавелли - Владимир Витальевич Разуваев

дело с оружием, поэтому они стали приглашать на службу наемников. Альбериго да Конио[430]*, уроженец Романьи, первым создал славу наемному оружию. Его выученики Браччо и Сфорца в свое время держали в руках всю Италию. За ними пошли все те, под чьим началом наемные войска состоят по сей день. Доблесть их привела к тому, что Италию из конца в конец прошел Карл, разорил Людовик, попрал Фердинанд и предали поруганию швейцарцы.

Начали они с того, что, возвышая себя, повсеместно унизили пехоту. Это нужно было им затем, что, живя ремеслом и не имея владений, они не могли бы прокормить большого пешего войска, а малое не создало бы им славы. Тогда как, ограничившись кавалерией, они при небольшой численности обеспечили себе и сытость, и почет. Дошло до того, что в двадцатитысячном войске не насчитывалось и двух тысяч пехоты. В дальнейшем они проявили необычайную изворотливость для того, чтобы избавить себя и солдат от опасностей и тягот военной жизни: в стычках они не убивают друг друга, а берут в плен и не требуют выкупа, при осаде ночью не идут на приступ; обороняя город, не делают вылазок к палаткам; не окружают лагерь частоколом и рвом, не ведут кампаний в зимнее время. И все это дозволяется их военным уставом и придумано ими нарочно для того, чтобы, как сказано, избежать опасностей и тягот военной жизни: так они довели Италию до позора и рабства.

Первое предложение второго абзаца из этого отрывка Юсим переводит более точно: «Обычай, которого придерживались все наемники, желая придать себе больший вес, состоял в том, чтобы принизить роль пехоты». В противном случае получается, что речь здесь идет не о наемниках, а о швейцарцах.

В том, что касается тезиса Макиавелли, что именно наемники привели Италию к военно-политическому поражению, то здесь он в какой-то степени противоречит сам себе. Вообще существует мнение, что Никколо был не реалистом, а сюрреалистом, который видел мир через призму собственной субъективности[431]. Тем не менее, совокупность политических причин бедствий Италии, которую он указывает в разных главах «Государя», выглядит вполне убедительно. А вот в отношении кондотьеров следует иметь в виду следующие обстоятельства.

Во-первых, традиционные военные действия в Италии в ту эпоху, предшествовавшую «итальянским войнам», действительно имели свою специфику, кардинально отличающую их от французской и испанской манеры вести войны. Скажем, расчетливая жестокость считалась этически неприемлемой. Именно потому население было абсолютно шокировано и чрезвычайно запугано способами ведения войны вторгшихся на Апеннины иностранных армий. А уж когда речь шла о мусульманских подразделениях испанских войск, то они попросту вызывали ужас. Во время «итальянских войн» бывали случаи, когда вырезалось население целых городов. Для Италии это было шоком.

Во-вторых, как уже указывалось выше, иностранцы в то время воевали гораздо лучше итальянцев.

В-третьих, Италия в то время была практически незнакома с артиллерией. Филипп Коммин пишет об этом довольно красноречиво[432].

Отмечу также, что на деле соотношение между конницей и пехотой в ту эпоху все время менялось, причем не в пользу конницы. Если уж говорить о Сфорца и Браччо, то они сформировали две военные школы, которые впоследствии были развиты их последователями. Если Браччо ориентировался в первую очередь на тяжелую кавалерию, неожиданность маневра и ввел использование чередующих волн в кавалерийских атаках, то Сфорца активно использовал пехоту, причем большими массами. Во всяком случае, оба были незаурядными полководцами.

Глава XIII

О войсках союзнических, смешанных и собственных

Союзнические войска – еще одна разновидность бесполезных войск – это войска сильного государя, которые призываются для помощи и защиты. Такими войсками воспользовался недавно папа Юлий: в военных действиях против Феррары[433]он увидел, чего стоят его наемники, и сговорился с Фердинандом, королем Испанским[434], что тот окажет ему помощь кавалерией и пехотой. Сами по себе такие войска могут отлично и с пользой послужить своему государю, но для того, кто их призывает на помощь, они почти всегда опасны, ибо поражение их грозит государю гибелью, а победа – зависимостью.

Ключевое предложение в абзаце – третье. В переводе Марка Юсима оно выглядит следующим образом: «Такие войска могут быть хороши и надежны сами по себе, но для призвавшего их почти всегда опасны, ибо в случае неудачи ты терпишь поражение, а вследствие победы оказываешься в их власти». Здесь, возможно, следует выделить следующие моменты:

– Макиавелли продолжает тотальную критику современной ему политики итальянских государей в военном вопросе, причем делает это сознательно шокирующим образом;

– в подходе уже с самого начала заметна полемичность;

– очевидна связь тезиса с предыдущими утверждениями о вреде наемничества;

– под союзническими войсками следует понимать подразделения иностранных армий, которые обычно с легкостью преодолевали сопротивление итальянцев;

– если в первом предложении Макиавелли пишет о «бесполезности» союзнических войск, то в дальнейшем начинает доказывать, что на деле они попросту вредны и даже очень опасны.

Несмотря на то, что исторические сочинения содержат множество подобных примеров, я хотел бы сослаться на тот же пример папы Юлия. С его стороны это был крайне опрометчивый шаг – довериться чужеземному государю ради того, чтобы захватить Феррару. И он был бы наказан за свою опрометчивость, если бы, на его счастье, судьба не рассудила иначе: союзническое войско его было разбито при Равенне, но благодаря тому, что внезапно появились швейцарцы и неожиданно для всех прогнали победителей, папа не попал в зависимость ни к неприятелю, ибо тот бежал, ни к союзникам, ибо победа была добыта не их оружием.

Речь идет о сражении между войсками Священной лиги, включавшей в себя Испанию, папское государство и Венецию, против французов. Франция 11 апреля 1512 г. под Равенной наголову разбивает противников, однако теряет своего замечательного, если не гениального полководца Гастона де Фуа, убитого в сражении. Макиавелли все же был пристрастен в оценке ситуации: победу Лиге принесла союзническая армия швейцарцев, которая довольно быстро очистила Италию от французов. Сейм в Мантуе постановляет восстановить Сфорца в Милане и Медичи во Флоренции. В результате швейцарцы устанавливают власть в Милане герцога Массимилиано Сфорца. Немногим позже разгром и погром в Прато[435], городке милях в десяти от Флоренции, вынуждает власти открыть ворота перед Медичи. Иными словами, стратегическая ставка Юлия II на союзников в краткосрочном плане в этом случае полностью оправдалась. Впрочем, для Макиавелли данная тема была откровенно больной, учитывая его роль в неудачной организации обороны Прато.

Макиавелли здесь использует свой излюбленный прием, подкрепляя историческим примером свои тезисы: нельзя