Внутренний СССР - Медный всадник — Это ВАМ не Медный змий...

С рассказом Моисея

Не соглашу рассказа моего:

Он вымыслом хотел пленить еврея,

Он важно лгал, — и слушали его.

Бог наградил в нем слог и ум покорный,

Стал Моисей известный господин,

Но я, поверь, — историк не придворный,

Не нужен мне пророка важный чин!

[26] Хорошо известная наполеоновская поза.

[27] Не имея специальной аппаратуры, позволяющей анализировать и графически строить спектры акустического излучения в процессе озвучивания любого текста, А.Белый нашел оригинальный метод построения кривых ритмов поэтического текста, дающий результаты формально сходные с результатами, получаемыми современными техническими средствами.

[28] Действительно, относительно поэзии — это не так ясно. Почему? Мы не думаем, что А.Белый не мог ответить на этот вопрос, но по непонятным для нас причинам он обходит его молчанием. Это его право. У нас такого права нет. И в музыке и в поэзии (впрочем, в прозе тоже) существуют тактовые и несущие частоты. Первые — ритмы, воспринимаются в качестве формы произведения; вторые — образы (в музыке роль несущей частоты выполняет мелодия) воспринимаются в качестве содержания. Однако, существует разница в восприятии музыкального произведения и “музыки” речи. Музыкальные образы относительно сознания — безмерны и потому входят в подсознание напрямую, минуя сознание (можно сказать в обход сознания). Поэтому-то люди, боящиеся оставаться наедине с собственными мыслями, и “гоняют” постоянно современную музыку. В этом проявляется мощь воздействия музыки на психику человека, но в этом же — и её опасность. Древние хорошо представляли это различие в восприятии человеком музыки вообще и “музыки” слова. Платон: “Нужно избегать введения нового рода музыки, — это подвергает опасности все государство, так как изменение музыкального стиля всегда сопровождается влиянием на важнейшие политические области.” АУМ № 2, М.Дикенсон Аунар, с. 274. Образы письменной и устной речи обладают мерой, которая всегда субъективна, и потому они не могут воздействовать на подсознание, минуя контроль сознания (если конечно это сознание внимает им, а не рассеяно или замутнено алкоголем, табаком и другими наркотиками).

[29] Сказав это, автор как бы отрицает возможность существования еще и “темного” языка образов. Неосознанные образы человека отличаются от осознанных отсутствием кода=меры=слова. В этом — проявление “темноты” языка неосознанных образов.

[30] Ну вот! Появились и образы. То есть А.Белый невольно признается, что не различает ритмы и образы, которые суть форма и содержание любого текста. В поэзии, как и в музыке, форма (тактовая частота) легко вмещает содержание (несущую частоту), если ритмы и образы живые, что означает их точную меру соответствия в каждый период развития культуры, в рамках которой творит художник. По существу речь идет о мере адекватности (совпадения) описания процесса с самим процессом. Полное совпадение для человека невозможно вследствие его ограниченности. Для Бога такое совпадение формы и содержания — Божественная мера — норма. Потому писание Бога суть творение Бога. Приближение к Божественной мере в поэзии порождает особое отношения к ней, которое есть следствие неизъяснимой притягательности ритмов (формы) и загадочности образов (содержания). Попытки соединить в процессе чтения в сознании форму и содержание — стремление подняться от меры низкой к мере высокой — проявление стремления к постижению Божественной меры. Все же в совокупности — длительный и непрерывный процесс творчества, в котором участвуют многие поколения и который может продолжаться столетия и даже тысячелетия: все зависит от того, насколько автор оживил свое творение, т.е. приблизился к Божественной мере. Пушкин об этом в шестой октаве Предисловия “Домика в Коломне”.

Но возвратиться все ж я не хочу

К четырехстопным ямбам, мере низкой…

С гекзаметром… О, с ним я не шучу:

Он мне не в мочь. А стих александрийский?…

Уж не его ль себе я залучу?

Извилистый, проворный, длинный, склизский,

И с жалом даже точная змея;

Мне кажется, что с ним управлюсь я.

[31] “Мы” ясно не зримого, но ясно слышимого коллектива — попытка А.Белого изложить свое понимание проявления эгрегориального воздействия на поэта. Ниже он назовет эгрегоры — “текучими во времени коллективами”. Подробнее об эгрегорах и процессах их взаимодействия с человеком в Отступлении № 2.

[32] Слово “воля” в данном контексте — только палец, указующий на явление, которое в современной терминологии обозначено словом “подсознание”. Не случайно в русском языке слова “воля” и “свобода” — синонимы. Подробнее о понимании свободы человека и её роли в процессе познания окружающего мира в Отступлении № 3.

[33] В наше время — это уже глобальный исторический процесс.

[34] Посеешь поступок — пожнешь привычку; посеешь привычку — пожнешь характер; посеешь характер — пожнешь судьбу.

[35] Изменение соотношения эталонных частот биологического и социального времени:

Если во времена начала экспансии библейской цивилизации через технологически неизменный мир проходили многие поколения, то в наши дни наоборот — на жизнь одного поколения приходится несколько смен технологий, технических решений, теоретических знаний и практических навыков, необходимых для поддержания достигнутого и дальнейшего роста социального статуса человека.

Далее это будет пояснено более подробно.

[36] Практически одновременно с “Медным Всадником” (1833 — 1834 гг.) тему безумия толпы, особым образом выдрессированной в пустыне, затронул другой великий русский поэт, современник Пушкина Федор Иванович Тютчев. Это лишь подтверждает объективность явления, рассматриваемого в рамках данного исследования.

БЕЗУМИЕ

Там, где с землею обгорелой

Слился, как дым небесный свод,

Там в беззаботности веселой

Безумье жалкое живет.

Под раскаленными лучами,

Зарывшись в пламенных песках,

Оно стеклянными очами

Чего-то ищет в облаках.

То вспрянет вдруг и, чутким ухом

Припав к растреснувшей земле,

Чему-то внемлет жадным слухом

С довольством тайным на челе.

И мнит, что слышит струй кипенье,

Что слышит ток подземных вод,

И колыбельное их пенье,

И шумный из земли исход.

[37] Некогда на том месте, где стоит ныне под каменным футляром Домик Петра I, росла сосна. Сосна считалась священной у местных финских племен, потому что перед наводнениями на её ветвях появлялись огни святого Эльма. Занявшись обустройством столицы, Петр не нашел ничего лучше, как уничтожить местную святыню. Сосну срубили, а трех местных волхвов тут же обезглавили. Они перед казнью успели выдать некоторые пророчества в отношении судьбы династии Романовых, а также и обещание погибели Петербурга, что по своему знаменует борьбу национальных знахарских кланов. “Пусть волны финские забудут и тщетной злобою не будут”, — отражение своеобразного понимания Пушкиным противостояния этих кланов на уровне эмоций.

[38] ”Мифологический словарь” под редакцией Е.М. Мелетинского, Научное издательство «Большая Российская Энциклопедия», «Лада — Маком», Москва, 1992 год.

[39] В этой связи можно вспомнить еврейский анекдот: Володарский идет по Смольному, охваченному революционной суетой, и нечаянно толкает невысокого лысого человека с бородкой клинышком. К нему подбегает возмущенный Свердлов: Ты что? Это же Ленин!!!

Володарский: Яша, я только из Штатов, кто такой Ленин?

Свердлов: Тс-с-с… На него записан весь гешефт.

[40] В том числе и на биополевом уровне её организации, хотя на биополевом уровне присутствует и изрядная доля генетически передаваемой информации.

[41] Биополя — тоже материальные носители.

[42] Или поддерживаемых на биополевом уровне организации кем-либо.

[43] Годы — единицы измерения, основанные на астрономическом эталоне.

[44] Это ярко видно в авиации: с 1910-х по начало 1960-х гг. на протяжении жизни одного поколения успели сменить друг друга три поколения классов летательной техники: этажерки из дерева и ткани, настоящие самолеты из дерева и легких сплавов, реактивная авиация из специальных сплавов и сталей. Еще быстрее протекало обновление компьютерных технологий.

[45] Это же относится и к большинству аналитических работ по историко-обществоведческому анализу.