Внутренний СССР - Руслан и Людмила

Для овладения знанием уровня Руслана и осознания мощи методологического оружия потребуется время, в течение которого Людмила будет представляться её освободителю как бы спящей. Hо это, как было показано в “Песне четвертой”, — сон благотворный. В процессе его подсознание работает особенно плодотворно; оно вырабатывает «прямой путь», как на это указано ещё в Коране 18:9-10.

9 (10). Вот юноши спрятались в пещеру и сказали: “Господи наш, даруй нам от Тебя милосердие и устрой для нас в нашем деле прямоту”.

10 (11). И Мы закрыли их уши в пещере на многие годы.

Другими словами, созданы условия для реализации интеллектуальной мощи на уровне подсознания через сенсорное и экстрасенсорное восприятие информации о полноте, детальности и целостности вселенной и о процессах, в ней происходящих.

Hо Пушкин показывает, что положение Людмилы после освобождения несколько отличается от изложенного в Коране.

Сомкнуты очи и уста,И сладострастная мечтаМладую грудь её подъемлет.

Об ушах в этом отрывке ничего не говорится. И это не случайно. Сон Людмилы — необычный, он не походит на ваши сны, читатель. Чуть ниже Пушкин укажет на это прямо:

Сон княжны прелестнойHе походил на ваши сныПорой томительной весны,Hа мураве, в тени древесной.

В данном случае для поэта сон Людмилы — выражение в образной форме процесса реализации интеллектуальной и духовной мощи русского народа. Он безмолвствует, поскольку, во-первых, много работает и не имеет достаточно свободного времени для осмысления происходящего; во-вторых, лишен доступа к средствам массовой информации, но… все слышит и «мотает себе на ус», ибо — «утро вечера мудренее». Руслан встретил Финна в пещере, где славянское ведическое жречество осваивало и сохраняло знания, необходимые для формирования Концепции общественной безопасности России в глобальном историческом процессе. В русском языке пещера и Печора — одно и то же. Пещеры бывают с выходом и тупиковые. Пещера — символ тайны. Пещера Финна — с выходом, и потому истинное жречество не только владеет знаниями о тайнах бытия, но, в отличие от знахарства, считает своим долгом оказать помощь Руслану в поисках выхода из критической ситуации. Сложившаяся же к концу века ситуация в России большинством в стране и за рубежом определяется как критическая, и потому второе появление Финна в поэме — символично с точки зрения вероятности преодоления кризиса.

Руслан с неё не сводит глаз,Его терзает вновь кручина…Hо вдруг знакомый слышит глас,Глас добродетельного Финна:“Мужайся, князь! В обратный путьСтупай со спящею Людмилой;Hаполни сердце новой силой,Любви и чести верен будь.Hебесный гром на злобу грянет,И воцарится тишина —И в светлом Киеве княжнаПеред Владимиром восстанетОт очарованного сна".

Важное замечание. В отличие от Черномора, Финн — образ дезинтегрированного, т. е. бесструктурно действующего в народе концептуального центра славянского этноса. Но это — отличие по форме; куда важнее различие по содержанию. Чтобы понять содержательное отличие святорусского жречества от древнеегипетского и ему наследующего, нам придется внимательно рассмотреть религиозные воззрения древних славян и в особенности славян восточных — руссов.

«В противоположность общепринятому мнению религия древних руссов была не политеистической, а монотеистической: Бог — творец мира признавался единой, всемогущей сущностью. Представление о том, что руссы признавали много богов, было основано на не совсем верном понимании основ религии. Наличие других богов и божков нисколько не нарушало принципа монотеистичности. Как в христианстве кроме Творца признаются Богоматерь, апостолы, святые, ангелы и т. д., так и у древних руссов имелись второстепенные боги и божки, отражавшие многообразие сил в природе. Но над всеми ими господствовала единая всемогущая сила — Бог. (…) Бог также назывался Триглав. Это было триединство. Триглав вовсе не был, как это неверно представляют, отдельным, особым богом с тремя головами. Это был единый Бог, но в трех лицах.

Вместе с тем религия древних руссов была и пантеистична: они не отделяли богов от сил природы. Они поклонялись всем силам природы — большим, средним и малым. Всякая сила была для них проявлением Бога. (Не Богом, а проявлением Бога. — Наш комментарий).

В противоположность грекам и римлянам древние руссы мало персонифицировали своих богов. Они не переносили на них своих человеческих черт, не делали из них просто сверхчеловеков, как это рисовалось грекам и римлянам. (По сравнению с древнеегипетским зверинцем богов, древнегреческое и древнеримское человекобожие было своеобразным “прогрессом”, но древние руссы, как будет показано дальше, всегда были ближе к Богодержавию. — Наш комментарий). Божества их были скорее символами явлений природы (довольно расплывчатыми, кстати). Человеческого в них было мало.

Отсюда вытекала особая черта религии восточных руссов: они не создавали кумиров, как это делали западные руссы. Они не старались воображать богов во плоти, в материи. Они были крайне далеки от идолопоклонства, которое мазало своим кумирам губы, подразумевая под этим кормление последних пищей. (…) Они не устраивали особых мест для молитв — они просто молились тому, что было перед ними. Бог был для них всюду, и они обращались к нему прямо и непосредственно. Если и имелись особые религиозные места, то они определялись удобством общей молитвы, а не особой священностью данного места. (…) Следствием всего этого было отсутствие особой касты жрецов. Просто старшие в роде, знавшие лучше религиозные обычаи, брали на себя руководство церемониями. Руссы не нуждались в посредниках между собой и Богом» (Сергей Лесной. “Откуда ты, Русь?” Ростов-на-Дону. “Донское слово”. 1995 г., с. 242–243).

Это фрагменты анализа содержания, остававшейся долгое время закрытой для русского читателя “Велесовой книги”. Мы не можем с достоверностью утверждать, что двадцатилетний Пушкин был знаком с древним памятником русской культуры, однако, образ Финна и его жизненный путь, описанный в поэме, во многом согласуется с образом жречества древних руссов, которое в силу особых условий, диктуемых их религией, было своеобразно застраховано от обращения в знахарство.

Отсюда главная задача Финна:

— поддерживать меру понимания общего хода вещей в обществе более высокую, чем у Черномора до завершения процесса смены логики социального поведения, когда уровень информированности периферии общества достигнет уровня информированности центра;

— помочь обществу овладеть методологией прогнозирования социальных процессов, что в свою очередь позволит обеспечить устойчивость развития России по предсказуемости.

Устойчивость по предсказуемости — ключевое понятие теории управления: устойчивость объекта в смысле предсказуемости в определенной мере под воздействием внешней среды, внутренних изменений и управления. Предсказание о возможных путях развития событий, изложенное Финном, носит стратегический характер. Это не означает, что Руслан должен сидеть и ждать пока «небесный гром на злобу грянет». “Небесный гром” — проявление иерархически высшего объемлющего управления, устраняющего ошибки частного, вложенного, земного управления. Грянет он вне зависимости от веры или неверия в него, так как в нем проявляются общевселенские факторы поддержания устойчивости процессов.

Но как только начинается исследование процессов (особенно социальных), а не фактов, то становится очевидным вывод о том, что любое общество всегда в какой-то мере самоуправляется, а в какой-то — управляется. Чем выше уровень самоуправления, тем меньше требуется того, что воспринимается обществом в качестве управленческих структур. Процесс самоуправления на личностном уровне не осознаётся: всё делается как бы само собой, но в этом-то и состоит существо того, что можно назвать эффективностью концептуальной власти. Выявить же саму концепцию можно через одну из главных составляющих культуры цивилизации — искусство. Каждый может это сделать самостоятельно, заглянув в библиотеку, музей или филармонию в любом городе западной Европы, Америки и России: он сразу обратит внимание на преобладание во всех сферах культурной жизни западного общества библейской тематики. При этом всё будет восприниматься естественно и не вызывать отторжения на уровне подсознания, поскольку предназначение концепции самоуправления — ненавязчиво формировать стереотипы отношения к явлениям внутреннего и внешнего мира.